Камень, дерево, кость и рог были материалами, на основе которых можно было создавать хозяйство лишь присваивающего типа, поскольку сами эти материалы были природными веществами, присваиваемыми человеком в готовом виде и лишь обрабатываемыми человеческими руками для придания им нужной формы. Лишь технология выплавки металлов, производство материалов, а не пользование готовыми материалами, техника на основе формируемых человеком металлов, а не сформированных природой кусков горных пород могли дать человеку способность расширенного воспроизводства материальных продуктов и соответствующую власть над природой. А обретение власти над природой требовало создания регулярно действующих мобилизационных структур для обретения власти над обществом.
14.2. Предшественники, протоантропы, или австралопитеки
Выделение четырёх этапов антропогенеза позволяет в общем и целом проследить ход эволюции от обезьяны к человеку, хотя и построение полного эволюционного ряда формирования человека не может быть осуществлено с той же научной точностью и строгостью, что и выделение этапов, из-за отрывочности и скудности палеонтолого-археологической летописи, случайного характера сохранения в глубинах земли остатков жизни и деятельности наших предков и тех живых существ, которые встали на путь антропогенеза, но по разным причинам смогли пройти только некоторую его часть.
Процесс антропогенеза был очень сложен и включал значительное множество тупиковых ветвей эволюции. Мы не можем с абсолютной точностью установить, принадлежали ли какие-то из ископаемых черепов и скелетов нашим предками или представителям одной из многочисленных ветвей предшественников человека, которая оказалась тупиковой и пресеклась на каком-то этапе своей эволюции. «Все попытки доказать, – пишет по этому поводу Р. Левонтин, – что тот или иной ископаемый является нашим прямым прародителем, отражают устаревшее представление об эволюции как о строго линейном процессе и о том, что все ископаемые формы должны составлять некую единую последовательность, соединяющую прошлое с настоящим» (Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда – М.: Прогресс, 1993, с. 193). Главное, что мы можем чётко проследить общую тенденцию происхождения и формирования человека, вопросы же непосредственной генеалогии человека остаются дискуссионными и могут решаться лишь с определённой степенью вероятности. Кстати, вышеприведённое мнение Р. Левонтина также является излишне категоричным: отказ от теории прямолинейного прогресса не избавляет нас от потребности выяснения близости той или иной ископаемой формы к эволюционному ряду человека.
Левонтин мыслит по шаблону модного в науке нелинейного подхода, возникшего в рамках современной синергетики. Ограниченность данного подхода связана с ограниченностью синергетики как физической дисциплины, претендующей на создание единой модели эволюции. Многовариантность прогресса и наличие огромного множества тупиковых ветвей в духе нелинейного подхода безусловно имеет место не только в физике, но и в эволюции жизни, и в истории человечества. Но лишь на уровне хаотического преобразования космических процессов, самопроизвольного образования порядка. Как только возникают мобилизационные структуры, способные преобразовывать энергию внешней среды в формирование, генерирование и укрепление определённого порядка, начинается преобладание внутреннего порядка мобилизационных структур над прочими вариантами первичной упорядоченности. И тогда нелинейность закономерно сменяется магистральной линией эволюции, которая, однако, проходит под влиянием и с определённым участием отвергнутых в процессе эволюции тупиковых ветвей.
Так происходило и в процессе антропогенеза на всех четырёх его установленных наукой этапах. Как ни ветвилось эволюционное дерево, высшей ветвью которого является человек современного типа, магистральная линия, ведущая к человеку, едина, поскольку единым является человек как вид. Длителен, сложен, эволюционен и путь науки к выявлению этой магистральной линии.
На заре эволюции человеческого рода возникла конкуренция за выживание множества видов человекообразных обезьян, вовлечённых в процесс предчеловеческой эволюции и составивших в совокупности антропогенный комплекс. Лишь незначительная часть из этих видов и линий наследования вышла на магистральный путь развития, ведущий к образованию человека современного типа. Тупиковые ветви отсеивались и вымирали на всех четырёх этапах антропогенеза – и на стадии австралопитеков, и обезьянолюдей, и неандертальцев, и кроманьонцев. Отсев тупиковых ветвей был чрезвычайно важен для обеспечения эффективности действия естественного отбора и скорости протекания эволюционных процессов. Главным же фактором интенсивности биологического прогресса и ускорения протекания эволюции явилась повышенная интенсивность биологической работы в ее взаимодействии с отбором.
Итак, антропогенезу предшествовала эволюция значительного числа видов человекообразных обезьян, одна из линий развития которых привела к появлению человека. Происхождение этих обезьян мы знаем с определённой вероятностью, опирающейся на данные современной палеонтологии. Предполагается, что их предками были парапитеки, древесные обезьяны, которые в свою очередь произошли от насекомоядных млекопитающих, похожих на современных тупай. Около 35 млн. лет назад одна из ветвей парапитеков стала исходной формой для целого ряда видов дриопитеков, древнейших человекообразных обезьян. Хотя название «дриопитеки» означает «древесные обезьяны», эти обезьяны, отделившиеся от своих предков около 15 млн. лет назад, вели не полностью древесный образ жизни, а с течением времени всё чаще переходили к полуназемному существованию.
Большинство антропологов именно дриопитеков считает наиболее вероятными кандидатами на роль предков современных человекообразных обезьян и человека. Дриопитеки жили стадами и распространились по разным континентам. Наиболее примитивные их представители найдены в Египте. Два вида дриопитеков обитали в Европе, причём один из этих видов был значительно крупнее другого. Эти дриопитеки по некоторым особенностям строения костного скелета близки к современным африканским обезьянам и даже ближе к человеку, чем они.
В 1932 г. в Северной Индии английский палеонтолог Дж. Льюис нашёл останки одного из типов дриопитеков, которому в честь индийского бога Рамы дал название рамапитека. Жизнь этой обезьяны протекала около 14 млн. лет назад. В дальнейшем различные формы рамапитеков были обнаружены в Индии, Пакистане, Китае, Турции, Венгрии, Греции, Кении (Восточная Африка) и на территории других стран. К рамапитекам относят и огромную обезьяну, получившую название гигантопитека. Судя по её массивным зубам, вес этой обезьяны составлял не менее 250 кг, а рост доходил до 3 метров. Эволюция данного вида пошла по пути наращивания размеров и массы тела, что определялось, по-видимому, изобилием растительной пищи и давало определённые преимущества, защищая гиганта от нападений хищников. Однако гигантизм, по-видимому, сделал ненужным дальнейшую прогрессивную эволюцию этих приматов.
Другие рамапитеки имели рост не более метра, уменьшенные клыки, питались плодами, зернами, корнями, большую часть времени проводили на деревьях, но часто спускались и на поверхность земли, могли передвигаться на задних лапах. Приблизительно с 6 млн. лет назад наблюдается небывалый расцвет человекообразных обезьян, число видов которых в разных частях Евразийско-Африканского суперконтинента насчитывалось более ста. Все они вели полудревесно-полуназемный образ жизни, мало отличающийся от современных шимпанзе и горилл.
Глобальный процесс образования степей – саванн, прерий, пампас – нанёс непоправимый ущерб эволюции человекообразных обезьян. Климат стал более засушливым, стали редеть густые леса, резко сократилась площадь, занимаемая ими. Огромное большинство видов человекообразных вымерло, не сумев приспособиться к изменению среды, перенаселённости оставшихся лесных массивов и исчезновению ранее изобильных пищевых ресурсов.
Особенно сложное положение сложилось в Африке, где с образованием Восточно-Африканского рифта саванны с их высокими травами стали особенно активно вытеснять леса, а значительная часть тропических лесов, требующая для осуществления жизненных процессов больших количеств влаги, стала засыхать и погибать. В этих условиях выжить могли только те виды человекообразных обезьян, которые покинули перенаселённые леса и стали активными завоевателями саванн. Но завоевание новой среды требовало морфофизиологической перестройки всего организма.
Так и возник морфофизиологический тип предшественников человека, получивших в антропологии название австралопитеков, т. е. южных обезьян. В саванне их ждали большие испытания и тяжёлая борьба за существование. Быстроногие звери, опасные хищники, змеи, изнурительная жара днём, холод ночью, ливни, пронизывающие ветры. Всё это грозило полным вымиранием и повышало интенсивность естественного отбора, т. е. быстро умертвляло не сумевших приспособиться и обусловливало выживание наиболее мобилизованных, повышало уровень мобилизации выживших.
Переселившись в саванну и перейдя к наземному образу жизни, эти южно-африканские и восточноафриканские обезьяны вынуждены были перестраивать свой способ питания и добывания пищи. Ими был утерян тропический «рай» с его сладкими плодами и тенистыми деревьями. Новая очень опасная и сложная среда, в которой оказались эти обезьяны, была изучена исследователями на основе анализа остатков растений, пыльцы, осадочных пород и ископаемых животных, а также путём сравнения этих сведений с условиями современной африканской саванны и обстоятельствами жизни её обитателей.
В какой-то мере потеря лесного «рая» с его вегетарианской по преимуществу пищей компенсировалась для этих новых завоевателей земной суши огромным богатством и разнообразием животного населения травянистой степи и наличием весьма специфической растительной пищи. Если пропитание в тропическом лесу мало зависело от времён года, то в саванне резкие сезонные изменения в составе и характере пищи побуждали к гибкому приспособлению, заставляли расширять диапазон потребляемой пищи и благодаря этому подпитывать организм разнообразными веществами.