Выше мы уже изложили некоторые основы сформулированной нами негеоцентрической концепции способа восприятия. Логично предположить, что представитель цивилизации, способ восприятия которого сформировался на «куске материи», качественно ином, нежели наша Земля, «высвечивал» бы материальный мир в качественно иной «плоскости», нежели мы. Но тогда и тот «слой» материи, в котором проходила бы его жизнедеятельность и практика, был бы совершенно иным. Иной была бы и используемая им информация, её знаковые системы, материальные носители этих знаковых систем и изобразительные средства мышления. Он мог бы использовать, скажем, не радиосвязь, а её аналоги в известном ему мире. Иным мог бы быть и набор вещественно-субстратных элементов, выраженный в его земном варианте в таблице Менделеева. В таком случае представители различных цивилизаций могли бы оказаться в пространственной близости друг от друга, но при этом просто не воспринять друг друга, либо воспринять в своём сенсорном мире лишь физические проявления энергетических выбросов своих «собратьев по разуму».
Это простое соображение резко усложняет наши представления о поиске внеземных цивилизаций и объектах этого поиска. Бытие цивилизаций может протекать в различных «слоях» материального мира. Эти «слои» могут пересекаться между собой, совпадать, либо проходить относительно обособленно друг от друга. Концепция способа восприятия связывает возможности обнаружения негеоцентрических цивилизаций с созданием искусственных способов восприятия, расширяющих «слой» охвата нами космической материи и коренным образом преобразующих наше мировосприятие. Делается это, как уже говорилось, путём гносеологической комбинации наших зрительных образов и создания всё новых систем символически-теоретических образов.
Приспосабливая присущий ему тип образности к онтологически иным мирам, человек способен адаптировать и своё мышление к восприятию гносеологических образов негеоцентрических цивилизаций. «Прошивая» материю в самих разных направлениях, новые познавательные средства позволят вторгнуться в негеоцентрические слои действительности и отобразить их обитателей.
На протяжении веков фантасты пытались изобразить качественно иных обитателей космических миров. Делали они это, по необходимости опираясь на земную реальность, и потому образы «инопланетян» выходили у них чисто геоцентрическими. Чтобы отойти подальше от человекоподобия, они лишь усиливали земноподобие: изображали инопланетных пришельцев в виде вызывающих отвращение земных тварей: разнообразных земноводных и насекомых, пресмыкающихся и паукообразных в особенности ящеров и пауков, многоконечностных или наделённых многочисленными щупальцами каннибалов. Весьма излюбленными были также различные модификации человеческого облика: ангелоподобные крылатые существа, гибриды людей с ночными хищниками, маленькие синие человечки и т. д.
Более негеоцентричными были попытки изображения различных типов так называемого синтетического разума: мыслящие облака, плесень, тростник, океан и т. д. Но если мы покопаем каждое из таких представлений, то обнаружим в них то же земноподобие. Наука сегодня оказывается неизмеримо фантастичнее всякой фантастики. Она пытается нарисовать мыслящих существ, вообще лишённых земноподобных образов. Для этого у неё имеются собственные, мыслительно сконструированные изобразительные средства.
7.3. Другие «сенсорные» миры
Различие способов восприятия и связанное с ним различие «сенсорных миров» живых существ даёт себя знать уже в условиях Земли. Гигантское разнообразие этих способов и этих миров описано в книге И. Акимушкина «Открытие шестого чувства».
Муравьи обладают обонятельной ориентацией, метят свои пути пахучими веществами. Пчёлы используют для ориентации явление поляризации света, невоспринимаемое людьми. Вкусовые ощущения являются основой чувственного мира планарий. Они познают мир с точки зрения того, каков он на вкус. Рыбка мормирус (водяной слон), живущая в мутной воде, испускает электромагнитные колебания и ловит их, распознавая рельеф дна и изменение окружающей обстановки не хуже, чем если бы она обладала острейшим зрением. Совы видят тепловые лучи, испускаемые телами животных. Их «тепловизоры» – это не просто способ ночного видения, они «высвечивают» в мире, главным образом, возможную добычу и образы врагов. Некоторые глубоководные кальмары имеют термоскопические «глаза», распределённые в виде множества точек на хвосте. Эти «глаза» снабжены светофильтром, проницаемым только для инфракрасных лучей, и преломляющей линзой-хрусталиком, концентрирующей эти лучи на воспринимающем центре. Термолокаторами для охоты обладают и ядовитые змеи-щитомордники.
Хорошо известны эхолокаторы летучих мышей. Они испускают через гортань ультразвуковые «крики», от 5 до 60 в одну секунду. Затем они ловят эхо своих криков от тел окружающего мира своими большими ушами, ориентируясь в происходящем с филигранной точностью. Ведущий орган летучих мышей обладает также тем своеобразием, что он неантропоцентрически воспринимает течение времени. Ведь длительность каждого импульса-крика длится от 2 до 5 тысячных долей секунды. А пространственная точность этих «приборов» такова, что она позволяет «запеленговывать» предметы диаметром всего в 0,1 мм.
На довольно дальних расстояниях эхолокаторами постоянно пользуются многие рыбы, птицы, китообразные. У некоторых видов моллюсков обнаружен магнитный компас (Акимушкин И.И. Открытие шестого чувства. М.: Наука, 1964). Термиты и майские, жуки также способны ориентироваться по магнитным силовым линиям. Бактерии, акулы, медоносные пчёлы, голуби способны определять направление геомагнитных полей. Магнитный брусок или пара соленоидов, прикреплённых к голове голубя, полностью нарушают его ориентацию (Электромагнитные поля в биосфере. Т. 2. – М.: Наука, 1984, с. 35).
Глаза некоторых мух и стрекоз оснащены «лупой времени». Поскольку их выживание зависит от быстроты реакции, они в короткие промежутки времени способны увеличивать свою реактивность за счёт расширения субъективного восприятия времени (Шовен Р. Жизнь и нравы насекомых – М.: Наука, 1960, с. 24).
Рыб долго считали «глухонемыми». На самом же деле глухонемыми по отношению к чрезвычайно многообразным рыбьим звуковым мирам являемся именно мы. Плавательный пузырь, связанный с внутренним ухом, позволяет осуществлять невероятно тонкую звуковую чувствительность. Каждая из рыб обладает особым звуковым миром, порой несопоставимым с мирами других рыб, а тем более – с миром человека. Так, рыба-гольян слышит звуки от 40 до 60 тыс. Гц, чёрный бычок – 800–900 Гц. (Пулатов А.М. Никифоров А.С. Чудеса природы – Душанбе: Ирфон, 1972, с. 56–57).
Бывают в природе и совсем уж экзотические способы восприятия. Ямкоподобные органы африканской шпорцевой лягушки, выстланные микроскопическими волосками, настолько чувствительны, что позволяют даже слепой лягушке ловить насекомых и их личинки. А возникает такая чувствительность благодаря сгибанию этих волосков при малейших движениях воды, создаваемых проплывающими телами (Тинберген Н. Поведение животных – М.: Мир, 1985, с. 41).
Но особенно совершенным средством неантропоморфной пространственной ориентации можно, по-видимому, считать акустические локаторы дельфинов. Дельфины не только слушают исходящие от предметов звуки, но и управляют «звуковидением», активно «прощупывая» различными звуками окружающую среду. Звук, издаваемый верхними дыхательными путями, отражается вогнутой лобной поверхностью черепа и фокусируется лобной подушкой, собираясь в узкий направленный луч. Для обнаружения объектов, находящихся на дальних расстояниях, дельфин издает громоподобные щелчки, сравнимые по силе звука с пистолетными выстрелами. Ведь посланный звук возвращается чрезвычайно ослабевшим. Чем ближе объект, тем слабее «крик». Изменяется и частота звука. Звуковая «работа» дельфина позволяет «высветитъ» поведение объекта во всех деталях (Супин А.Я. В центре внимания – дельфин – М.: Знание, 1983, с. 41). «Можно, – пишет А. Супин, – не боясь преувеличений, сказать, что акустический локатор дельфина – одно из самых выдающихся творений природы. Благодаря ему перед дельфинами открыт мир, неведомый и непонятный нам: звучащий мир, где каждый предмет имеет свой голос, свой звуковой образ» (Там же. С. 42).
Итак, чувственные миры различных земных животных не только чрезвычайно сильно отличны между собой и непохожи на чувственный мир человека, но и очень часто необнаружимы друг для друга. Сама их ограниченность является условием эффективности выживания их обладателей. «Несмотря на ограничения, – пишут Л. Дж. и М. Милны, – сенсорный мир каждого вида животных должен способствовать их выживанию… Каждый новый шаг в исследовании нервных механизмов животных скорее всего приведет к расширению границ сенсорного мира самого человека» (Милн Л. Дж., Милн М. Чувства животных и человека – М.: Мир, 1966, с. 294, 302).
Всякий способ восприятия, вырабатываемый животными в процессе эволюции, – не универсальное средство, а скорее своего рода «прожектор», высвечивающий биологически значимые формы явлений и наилучшим образом приспособленный к среде обитания организма. В то же время при всех различиях все сенсорные миры живых существ Земли включают реалии земного, биосферного типа и по своему содержанию однотипны. Общей средой обитания всех земных организмов является земная биосфера. Все способы восприятия земных существ по-разному геоцентричны, они включают в свое поле зрения (точнее – поле отражения) один и тот же земнородный слой материи. И механические, и термические, и электрические, и электромагнитные рецепторы, физиологические приборы для производства восприятия так отрегулированы, чтобы наилучшим для данного вида живых существ способом отображать земную природу, ориентироваться в ней.
Совершенно прав поэтому известный астроном X. Шепли, когда он утверждает, что «вероятность существования ощущений и органов чувств, неизвестных сейчас человеку, высока», что «многие свойства объективной реальности могут быть за пределами восприятия жителями Земли просто потому, что «оснащённость» человека органами чувств ограниченна» (Шепли X. Звёзды и люди – . М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961, с. 24).