Оглянувшись по сторонам и внимательно осмотрев странный лес из лиан, напоминающих вьющиеся красные кактусы, Гримаски негромко позвал:
— Невери?
Около минуты стояла тишина, и кроме плеска волны ничего не было слышно. Затем Гримаски окружило марево из цифр и символов, которые дрожали вокруг него, как в голографическом кино.
— Грими?
— Невери? Где ты? — Гримаски завертелся волчком, благо, новые конечности позволяли ему сделать этот манёвр изящно и грациозно.
— Хорош! Чертовски хорош, — сказала Невери, и её голос сделался низким и грудным. — Всё, как ты хотел… правда, Грими?
— Я не вижу тебя! Где ты? Тут какие-то цифры вокруг, всё как в тумане…
— И не увидишь, — голос обречённо вздохнул. — У тебя примитивный код, а я переформатировалась в «В»-код четыре месяца назад. Прости меня, мой старый друг.
— Это значит, что ты меня видишь, а я тебя — нет?!
— Не только.
Пауза настолько затянулась, что Гримаски хотел снова окликнуть Невери.
— Мы с тобой несовместимы, Грими.
— А как же… слиться в неге? Предсказание Колеса Сансары?! Я ждал этого пятьдесят лет!
— Мир не стоит на месте, Грими. Красная Тара тоже развивается. «В»-код позволяет не только оцифровать человека, но и вырваться за пределы Земли. Представляешь, Грими?! Я не смогла устоять, тем более, у папы были кредиты. Так что…
— Послушай! — Гримаски забегал от волнения. — А если я заработаю… отработаю, в общем, тоже перекодируюсь в этот чёртов «В»-код, мы сможем быть вместе?
— Конечно, милый друг! — голос Невери потеплел.
— Друг… вообще-то я рассчитывал на большее, Невери. Мне ведь предсказали, что…
Символы вдруг сгустились, уплотнились, слились с новыми цифрами, которые, будто принёс ласковый ветер, и марево вокруг замерцало зелёными искрами. Гримаски услышал нежный вздох и звук сладкого поцелуя, словно… словно…
— Невери?
— Да-да, Грими! Конечно, Грими, — в голосе Невери послышались нотки нетерпения. — Всё, что тебе нужно сделать, это новую кодировку. И тогда… Ох, любимый!
Символы заискрились с новой силой, красные всполохи побежали снизу-вверх по зелёным огням, которые неистово кружились над головой Гримаски, и мир вокруг наполнился электрическими разрядами. Гримаски посмотрел на своё тело: волосы на нём встали дыбом и отливали зелёным огнём.
— И тогда? Невери, что тогда?
Короткие молнии, забившие вдруг из водоворота символов и цифр, отбросили Гримаски в воду. Он упал навзничь и закачался на поверхности. Цифровое марево разорвало алыми всполохами, которые сформировались в искрящийся шар. Он медленно поплыл вверх, переливаясь негой и любовью.
Гримаски поднялся на ноги: здесь было мелко. Ему всё казалось мелким и незначительным. Кроме Невери. Гримаски смотрел на пульсирующий шар, уносящий его мечту, и улыбнулся. Он теперь знал, что нужно делать.
— Опять ты?!
Рукастая женщина сидела за прежним столом, заваленным ворохом бумаг. Перед ней в воздухе колебалось что-то блёклое и нерешительное. Гримаски быстро подошёл по гранитному полу, который он материализовал миллисекунду назад.
— Где тут можно заработать кредиты?
— В дата-центрах, — машинально ответила женщина, косясь на новичка, безуспешно пытавшегося обрести себя.
— Здесь тоже есть дата-центры? — изумился Гримаски.
— Полно, — равнодушно пожала плечами женщина. — Здесь же цифровой мир. А тебе они зачем?
— Хочу перекодироваться.
— А… — женщина многозначительно кивнула. — Твоя Сансара увлеклась модными штучками?
— Невери. Мою Сансару зовут Невери! И она прогрессивная. Перенеси меня.
— Конечно! — скептически заметила женщина и зачем-то хлопнула в ладоши. — Сделано! — крикнула она и пропала вместе с новопреставленным бессмертным.
— А что вы умеете делать? — жирная блохастая гусеница ползла по яркому синему лучу, уходящему в бесконечность.
Таких лучей здесь было бесчисленное множество. Некоторые светились чистым сине-голубым светом, на единичных лучах образовались пятна и серая муть.
— Ну, в прошлой жизни я был мусорщиком, — Гримаски старался не смотреть на руководителя дата-центра, мирно ползущего в неизвестность.
— О! Мусорщик! То, что нужно! — по спине гусеницы пробежала волна, так что несколько блох свалилось на соседний луч, залипнув на нём серой мутью.
— А разве здесь есть что убирать? — удивился Гримаски, озираясь по сторонам.
— Конечно! Полно! Смотрите! — гусеница вдруг взмыла вверх, расправив нежные крылья, и приземлилась около тёмного нароста на луче. — Вот! Здесь надо чистить кэш, а вон там, — несколько взмахов крыльев, и гусеница плюхнулась на нижний луч, подёрнутый мелкой плесенью, — надо убрать куки, будь они неладны!
Пока блохи объедали нежные крылья руководителя, Гримаски бродил между лучей, дивясь, что его профессия оказалась востребованной даже в цифровом мире будущего.
— Вон там возьмите хозинвентарь и за работу, — деловито продолжила гусеница.
— Это же обычная метла! — Гримаски в недоумении вертел в руках архаичный инструмент. — У меня в реальной жизни и то была специальная машинка…
— Здесь тоже реальная жизнь, — гусеница обиделась. — Берите и метите, и вы быстро заработаете себе столько кредитов, сколько нужно!
— Мне нужен «В»-код. Родители мне дали десять кредитов. Сколько времени мне придётся мести ваш кеш?
— Это не мой кеш. Это общий кеш, — гусеница ещё больше помрачнела. — Начинайте работать, хоть вы мне уже не нравитесь. Думаю, что лет за пятьдесят вы управитесь.
— Пятьдесят лет! — воскликнул Гримаски и со злостью посмотрел на гусеницу.
— Что значит пятьдесят лет по сравнению с вечностью? — гусеница уползала вдаль по синему лучу, и её было едва слышно. — Ничто. Полное ничто.
Гримаски принял свой обычный вид, зорко оглядел хамелеоновскими глазами ближайшие места загрязнений и сжал метлу в жилистых руках.
— Невери, я иду к тебе, — сказал он и снова стал мусорщиком — теперь бессмертным.
Вторые пятьдесят лет дались Гримаски значительно легче. Цифровая форма существования допускала возможность мгновенного перевоплощения и перемещения. А уж сублимация приобретала поистине футуристические формы. За эти годы Гримаски наигрался вовсю: кем он только не был!
Первое время он искал Невери, и они даже встречались несколько раз, но это были странные свидания: он сидел в облаке из едва различимых цифр, а иногда и они были не видны, если Невери не хотела этого. Слепоглухонемая любовь.
Тогда Гримаски оставил эти попытки, целиком сконцентрировавшись на работе. Изредка он узнавал об успехах Невери, слухи о которых мгновенно разносились по Красной Таре. Невери увлеклась новым веянием: прыжками в космос. Когда ей удавалось добраться во Вселенной дальше всех, об этом гудел весь цифровой мир.
Но всему когда-то приходит конец. Даже здесь…
— Снова вы, — оператор приветливо улыбнулась.
На этот раз у неё было всего две руки: её земной двойник имел более человеческий облик.
— Я пришёл за «В»-кодом, — Гримаски волновался как тогда, в первый раз, когда отправился на поиски Невери.
— Вижу, что заработали, — женщина включила сканер: маленькую коробочку, размером с батарейку. — Сделано! Старый код будем сохранять?
— Это сколько-нибудь стоит?
— Три кредита.
— А что у меня осталось после перекодировки?
— Два кредита.
— Понятно. Тогда, естественно, не будем.
— Сделано! Старый код удалён. У вас «В»-код. Поздравляю.
— Спасибо, — Гримаски вздохнул. — Теперь найдите мне Невери.
— Я вам этого не советую.
— Вы что, женщина? Вы, вообще, в своём уме?! — Гримаски разозлился. — Сидите тут… только и знаете, что руками своими размахивать!
— Значит, вы просто не в курсе. Странно, уже неделю назад сообщили об этом.
— О чём?! О чём я не в курсе?
Оператор вывела информационное сообщение перед Гримаски, который, слушая, медленно оседал в пустоту:
— Команда космических джамперов недосчиталась лучших своих спортсменов, — голос звучал бесстрастно, словно читал прогноз погоды на завтра. — Невери и Кейт, достигнув полного слияния в атмосфере Венеры, не смогли вернуться обратно на Землю, попав в энергетические потоки, пришедшие из тёмной Вселенной. Они распались на атомы и рассеялись по обе стороны Млечного Пути. Красная Тара скорбит об ушедших спортсменах и передаёт…
— Этого не может быть, — Гримаски покачал головой и умоляюще посмотрел на оператора. — Разве не сохранилось копии?!
— Вы же знаете, что цифровые клоны «В»-кода на Красной Таре запрещены, — сухо ответила оператор. — Погодите… остался только её «А»-код — тот, с которым она пришла на Красную Тару, — она коротко взглянула на листок бумаги, потом на Гримаски. — Но там почти ничего нет: Невери всё перенесла на «В»-код. Остались только детские воспоминания и…
— Где она? — Гримаски решительно встал на ноги.
— Зачем вам это? — в голосе женщины послышалось участие. — Невери даже не вспомнит вас.
— Перенесите меня к ней!
— Сделано, — тихо сказала оператор и исчезла вместе с бумагами и столом.
Белокурая девочка лет двенадцати осторожно потрогала воду и тут же отдёрнула ножку, весело рассмеявшись. Несколько капель попало на платьице, и она быстро отряхнула его, украдкой взглянув на родителей.
— Пап! Мам! Ну, когда мы будем купаться?
— Невери, дорогая, давай в другой раз? Мы с папой немного устали, хотим просто полежать на травке и немного отдохнуть.
Небольшое облачко сгустилось над головой девочки и тут же рассеялось без следа.
— Ты можешь искупаться, Невери. Я прослежу, чтобы ничего не случилось, — раздался голос над её головой.
— О, ты снова со мной! — девочка посмотрела вверх, на синее небо, и ладошкой прикрыла глаза от яркого солнца.
— Я никогда не оставлю тебя, Невери.
— Ты так и не назвал себя, — девочка села на берег и обхватила коленки руками.