В подземелье было холодно и сыро. Селене надоело играть здесь. «Давай, Сесилия!», — позвала она сестру, пока они бежали вверх по каменному проходу к солнцу. Хихикая, девочки мчались мимо напряженных рабочих с тяжелыми телегами. «Кто последняя, та глупая гусыня! «
«Не честно!» — жаловалась Сесилия, бросаясь за сестрой, — «У тебя фора!»
Сесилия устроила ей хорошую погоню, но исход не вызывал сомнений. Селена выскочила из мрачного туннеля на яркий дневной свет. «Я победила!» — крикнула она Сесилии, которая выбежала из подземелья лишь мгновением позже.
Селена обернулась, чтобы посмотреть назад, откуда она пришла. Вход в подземелье был вырыт в неприступной отвесной горной вершине. Река вилась через неподатливые горные проходы, а высоко вверху бушевали потоки. Замок лорда Виктора стоял на самой вершине горы, его великолепные башни и зубчатые стены, казалось, доставали до неба. Внушительный вид мощной крепости отпечатался в памяти маленькой девочки.
Чёрные глаза Маркуса распахнулись. Кровь Селены капала с подбородка. Он торжествующе улыбнулся.
«Ублюдок!» — сердито подумала Селена. Она была поражена атакой старейшины. Ярость помогла ей преодолеть болевой шок.
Она потянулась к запасному пистолету и выстрелила Маркусу в грудь. Демонический гибрид закричал от боли и упал назад в воду.
Его когти выдернулись из её плоти, и она упала, как камень, в реку. Ледяная вода встряхнула её, когда она шлёпнулась в Дунай, погружаясь в него с головой. Селена бешено заработала ногами, возвращаясь на поверхность. Ее голова вынырнула из реки. Ее глаза с нетерпением искали Маркуса, но старейшины нигде не было видно.
«Конечно», — подумала она с горечью, — «Он получил то, что хотел. Кулон и мою кровь. Теперь все, что ему нужно, это вторая половина ключа, где бы она ни была».
Ее взгляд упал на Майкла -его неподвижное тело, насаженное на окровавленную подпору, — и все другие мысли покинули её голову. Забыв о своих ранах, она выбежала из реки к разбитой подпоре. Ледяная вода текла по её мокрой кожаной одежде, когда она выбиралась из мелководья на берег.
Майкл!
Всё было даже хуже, чем она думала. По крайней мере, фут ржавого металла торчал из груди Майкла. Его тело было вялым, руки свисали по бокам. Его мучительные стоны умолкли. Глаза, вернувшись к своему смертному коричневому оттенку, тупо уставились на пристань над ними.
«Майкл ...» Она осторожно сняла его с железного бруса, проткнувшего его, и уложила на деревянные доски у берега. Склонившись над ним, она положила свою руку на его щеку, надеясь получить ответ. Ее пальцы искали пульс: «Майкл!»
Это было бесполезно. Его грудь была разорвана в клочья, с зияющей дырой, там, где должно было быть его сердце. Даже старейшина не смог бы выжить от таких ран.
Майкл был мертв.
«Нет!» — гнев, эмоция, которую она знала гораздо лучше, чем горе, захлестнул её, — «Черт бы тебя побрал!» Она упала на колени рядом с телом. Ее сжатые кулаки колотили его разорённую грудь, окрашиваясь его кровью. Слезы брызнули у нее из глаз, смешиваясь с холодной водой, капающей с ее волос. Шестьсот лет утрат и горя нахлынули на неё изнутри, перетекая через плотины, которые она возвела вокруг своего сердца. Насильственные рыдания потрясли ее тело.
«Чёрт!»
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
«Здравствуй, отец».
Александр Корвинус узнал голос своего сына, даже спустя столетия. Голос раздался за спиной Александра. Маркус спустился в офис через разбитый просвет. Битое стекло хрустнуло под ногами незваного гостя, превращаясь в мелкие осколки на ковре.
В своей руке Корвинус держал вторую половину ключа, которую он извлек из груди Виктора. Видя только спину своего отца, Маркус не мог видеть ключ. Корвинус молился как никогда раньше.
«Ты здесь нежеланен», — сказал строго Корвинус.
Он повернулся к сыну, но рокового ключа уже не было видно. К своему удивлению, он увидел, что Маркус выглядел так же как сын, которого он помнил, а не как гибридная мерзость, описанная Селеной. Его борода и волосы были такого же красноватого оттенка, как и всегда. Кожаное пальто бы накинуто на голые плечи, скрывая его крылья, лицо искажала жестокая злобная улыбка. Но Корвинус не был уверен, следует ли успокоиться или, наоборот, встревожиться обманчивому человеческому облику Маркуса.
«Ах, предсказуемое сердце, которое никогда не тает», — насмешливо сказал его сын. Он положил свою руку на грудь, словно был ранен до глубины души. «Жаль, что оно бьется внутри такого дурака. Старейший из бессмертных, но даже не пытался изменить свою судьбу».
Древний меч покоился на столе между ними. Резные богини у стены были единственными свидетелями их встречи. Надеясь сохранить их жизни, Корвинус приказал персоналу судна и охранникам эвакуироваться. То, что происходило сейчас, было лишь между ним и Маркусом.
Как и всегда должно быть.
«Мы странности природы, ты и я. Ничего больше», — он сверил своего сына неодобрительным взглядом, — «Этот мир для человечества».
Маркус насмехался над ним. «И это мелкое чувство объясняет, почему ты отверг своих сыновей? Почему ты бездействовал больше половины тысячелетия, в то время как Вильгельм страдал в одиночестве в темноте?» — презрение окрасило его голос, — «Нет отец. Меня не интересуют твои жалкие оправдания». Он зловеще шагнул вперёд, обойдя стол. «Ключ Виктора. Где он?»
«Какие бы планы у тебя не были на Вильгельма, они бесполезны». Корвинус не дрогнул перед лицом своего надвигающегося сына: «Ты не сможешь контролировать своего брата «.
«Господь свидетель, я старался», — подумал он с грустью, прежде чем кровожадность Вильгельма вышла из-под его контроля.
«Я теперь сильнее», — ответил Маркус, — «и наши узы сильнее, чем ты некогда хотел признавать».
«То же самое старое заблуждение», — размышлял Корвинус, — «Маркус никогда не осознавал истины о его любимом близнеце». «Ты ошибаешься. Вскоре ты будешь потопать в ликанах ... так же, как и раньше».
Маркус покачал головой. «Не ликаны, отец, или вампиры. Новая раса, созданная по образу и подобию своего творца... своего нового бога. Меня «.
Страсть пылала в его глазах, и Корвинус понял, что его сын действительно сошел с ума.
«И у истинного бога... нет отца».
Корвинус потянулся за мечом, но он слишком долго ждал... возможно, намеренно. Крылья Маркуса развернулись. Противоестественное зрелище заставило глаза Корвинуса расшириться в изумлении. Демоническое крыло вырвалось наружу, прибив его к стене правого борта. Подобно наконечнику копья коготь пронзил его плечо, пригвоздив его к твёрдой стальной перегородке.
Бессмертная кровь хлынула из раненного плеча, но Корвинус переживал и худшее в своё время. Он застонал от боли, но не собирался молить за свою жизнь, даже когда увидел, как Маркус одной рукой поднял тяжелый меч. Он все еще был Александром Корвинусом, и он не даст Маркусу насладиться видением, как его отец дрожит от страха.
«Моя смерть слишком долго откладывалась», — подумал он, — «Позволь мне принять ее с достоинством».
Не было ничего достойного в ненавистном выражении на лице Маркуса, когда он медленно поднёс меч к груди отца. Несмотря на свою решимость, Корвинус не смог удержать громкий вздох, когда обоюдоострый клинок рассекал его тело мучительно, дюйм за дюймом. Меч одинаково легко разрезал и кости и ткани.
«Действительно ли я был слишком медлителен, чтобы защитить себя», — думал Корвинус,-» Или я просто не смог заставить себя убить собственного сына — даже ради спасения собственной жизни?»
Он подозревал, что последнее.
Маркус вонзил клинок на всю длину в своего отца, по самую рукоять. Только тогда он извлёк своё левое крыло из плеча своей жертвы. Кашляя кровью, Корвинус прислонился к стальной перегородке, держась на одном мече. Пока он корчился на клинке, его сын засунул руку в его шерстяной плащ и стал обыскивать карманы.
«Прости меня, Виктор», — в отчаянии подумал Корвинус. Покойный старейшина был лжецом и лицемером, но, по крайней мере, он понимал важность содержания Вильгельма закрытым от мира: «Ты спрятал его лучше, чем я».
Глаза Маркуса ликующе загорелись. Злобно усмехнувшись своему отцу, он выхватил ключ из внутреннего кармана. Умирающее сердце Корвинуса сжалось при виде этого; он не сомневался, что, несмотря на усилия Селены, Маркус уже получил кулон и местоположение скрытой темницы Вильгельма. Теперь у его безумного сына было всё... и все человечество было в опасности.
«Ты потерпишь неудачу», — сказал Корвинус, глядя в глаза своему сыну.
Но Маркус ещё не совсем закончил с ним. Спрятав ключ в карман пальто, он повернулся лицом к своему отцу снова. Пришло время нанести смертельный удар.
Когти обоих крыльев рванулись вперёд, бешено приближаясь к сердцу старика.
Рассекая лопастями воздух, вертолет приземлился на посадочную площадку корабля. Выглянув из кабины, Самуэль смог бы сразу оценить положение, даже если бы они и не получили аварийный сигнал бедствия от Святой Елены. Мертвые охранники валялись на палубе, повсюду были кровь и пустые гильзы. В пристани, рядом с кораблем, зияла дыра, а разбитый просвет свидетельствовал, что даже неприкосновенный личный кабинет Макаро был осквернён.
Святая Елена, очевидно, подверглась нападению. Самуэль боялся, что он и его люди прибыли слишком поздно. Жив ли ещё капитан?
С винтовками и автоматами наготове, очистители покинули вертолёт и бросились к операционному центру. Они обнаружили коридоры корабля странно пустынными, предположив, что большей части экипажа и персонала удалось избежать нападения. Самуэль осмелился надеяться, что Макаро мог быть среди выживших, но в глубине души он знал обратное. Их командир несомненно был тем человеком, который хотел бы пойти на дно вместе со своим кораблём.
Прокладывая путь через заброшенный операционный центр, Самуэль бросился вверх по лестнице в роскошные апартаменты. Беглый взгляд подтвердил худшее: Макаро, прислонившись к одной из стен, еле дышал. Ярко-красная полоса на стальной перегородке показывала, как капитан сполз на пол. Окровавленный меч покоился на полированных деревянных досках в нескольких футах от совершенной им ужасной работы.