Велес потряс левую руку — на пальцах толстый обгорелый комок. Хм. Тряхнул сильнее. Тут же скривился от боли. Комок упал в снег, оторвав и корку и кожу. Потекла та же светлая кровь. Ух, фонит сейчас от него…, о, да это же артефакт! Не потерял, значит…
Желудок заурчал и сжался. Боль едва не лишила сознания. Есть хотелось так, словно он месяц голодал. И не это самое страшное. Слабость — вряд ли он сейчас сумеет охотиться. Его организм медленно умирал. Все ресурсы уже сожжены. Радиация, съеденная внизу, выводится быстро и аккуратно (ещё несколько ран открылось, и светлая кровь полилась на снег), но ресурсы организма на исходе. Если не поесть, кранты. Сеть? В принципе поддержит. Можно дотянуть так, пока очухается. Несколько дней придётся валяться трупом, но…, стоп. Зачем такие сложности? Велес послал псам свою просьбу, сопроводив её пучком эмоций — вина, извинение, мольба. Псы ответили рыком, и Кут пару раз тявкнул. Почти сразу они убежали. Велес запоздало передал мысль, что нужно именно хрюшку, что не хочет он ломать зубы о жёсткого кабана или давиться невкусной собакой. Услышали парни или нет, он не понял. Придётся есть чего принесут. А пока — спать! Едва рухнул на спину, как от бока отвалилась та штука, что выступала из него. В этот раз крови вытекло столько, что он, прихватив отвалившийся от себя кусок, поспешил переползти на чистый снег. Вытекшая кровь, мало того, что пахла дурно, так ещё светилась подозрительно неправильно и медленно расплавляла снег. Подумав, он отполз ещё дальше. Вдруг эта кровь радиоактивна? Он и так уже при смерти, ну нафиг риск такой не нужный…, пора бы эту мысль уже за правило взять…
Отвалившийся от торса кусок, оказался куском кожи и одежды, спёкшимся вокруг кармана плаща. Внутри, камера. Уцелела. Видать, на ней какая-то тайна великая и ей не терпится тайну эту поведать кому-нибудь. Потому и уцелела, не расплавилась — мистика почти. А может загадочные japan просто хорошие камеры делают?
Не важно. Сейчас у него просто не было сил на осмотр вещицы. Велес лёг, закрыл глаза и очнулся только когда учуял запах еды. К сожалению, парни ещё ничего не принесли — зима. Двигаться Велес не спешил. Внутри пробудилось то, что могло сделать человека чрезвычайно коварным и опасным хищником. Но так и не сделало — из-за отсутствия клыков, когтей, смешной крепости шкуры (без шерстяной брони, не шкура, одно название) и посредственной физической силы. Однако в Велесе имелось достаточно от того, чем природа обделила прочих двуногих. Он ждал, прикрыв глаза. Химера оскалилась и склонила голову ниже, к шее. Узкая голова, почти полностью состоящая из пасти, повернулась к лицу. Слюна упала на приоткрытые губы и потекла по языку в горло. Велес не сглотнул. Хищник ждал. Могучая лапа звериной химеры, легла на грудь, один коготь прошёл сквозь корку запёкшейся кожи, задел кость ребра и развалил её надвое, одинаково легко проходя и через плоть и через кость. Из горла сталкера, не вышло ни единого стона. Тело расслабленно лежало, не реагируя на боль.
Химера поставила вторую лапу поближе, коготь распорол щёку и кость скулы. Терпеть становилось всё труднее, но двигаться нельзя. Сознание вырубилось начисто. Только инстинкты управляли телом. Он слишком слаб, что бы справиться с таким зверем в отрытой схватке. А он хотел не только выжить, но и хорошо поесть.
Зверь, перестал скалиться, убеждённый, что обед умер сам и его можно не торопясь съесть. Костистая морда фыркнула, обнюхивая грудь жертвы — химера не спешила и выбирала кусочек посочнее. Толстая шея свирепого зверя, совсем близко от правой руки. Даже особо двигать не надо. Только лапа на груди мешает.
Будет невероятно больно, им обоим.
Рука Велеса змеёй скользнула вверх и легла на косматую шею зверя. От неожиданности химера отпрянула, убрав с него лапу — теперь у неё не осталось шансов. Собрав все силы, какие имелись, Велес ударил левой кистью, сложенной в копьё, в основание шеи зверя. Кожа лопнула, плоть слезла с первой фаланги пальцев, только усилив пробивную способность удара, и толстую шкуру у самой головы, прошили кости первых фаланг пальцев. Он поразил единственное уязвимое место звериной химеры. Вся остальная туша покрыта густой шерстью и кожа выделяет клейкую массу, бетонирующую шерсть и всё что туда попадёт, в единую, крепкую массу. Не выделялось это вещество только на голове и у основания черепа. Туда и метил сталкер.
Химера отпрянула ещё дальше. Открыла пасть, что бы зарычать, но смогла издать только невнятный бульк. Из пасти хлынула кровь. Жёлтые глаза зверя, встретились с серыми глазами другого зверя, как выяснилось, на человека похожего только внешне. Но что химере жалкий тычок в горло? Ха! Она ни на гран не утратила ни силы, ни подвижности. Зверь раскрыл пасть, и рука в его горле двинулась дальше. От боли на мгновение помутилась в глазах, и химера пропустила единственный шанс на спасение. Пальцы несостоявшегося ужина прошли через глотку, сжались на шейных позвонках. У неё всё ещё был шанс, не выжить, нет — забрать противника с собой на тот свет. Увы, сильный разряд вырвался из той же руки, сейчас ухватившей позвонки. Мышцы химеры на несколько секунд свело судорогой. Она ослепла и оглохла, её, будто вышибло из собственного тела, а обратно вернуться она уже не смогла — ладонь в горле, рванулась обратно.
Потрясая окровавленным куском костей и плоти, Велес зарычал на небо. Капля крови упала на губы, и голод захватил разум. Сталкер разорвал шею хищника, но сил разорвать шкуру дальше не хватило. Он и раньше вряд ли смог бы её порвать руками, а тут…, припав к ране, он жадно пил кровь, пока она хлестала из артерий. Когда кровь течь перестала, жадно набросился на то, что мог достать зубами. Потом оторвал голову зверя и выел то, что мог вырвать руками. Насытиться удалось не скоро. А когда поел, упал возле своей жертвы, раза в четыре крупнее его самого и заснул.
Первое что почувствовал, открыв глаза — волна восхищения и уважения. Затем пришли запахи и звуки. Холодно, далеко стрещит автомат. Рядом Кут и Рут. И хрюшка!
Велес вскочил на ноги, перепрыгнул через громадную тушу невкусной, вонючей химеры и вторым прыжком плюхнулся в снег, рядом с хрюшкой, которую кто-то практически напополам перегрыз. Голод терзал ничуть не меньше чем вчера. Он не успокоился пока не объелся так, что корка, расположенная на пузе растрескалась частой сетью. Упав в снег, громко рыгнул, и обратил внимание на размеры убиенной химеры — волосы дыбом встали бы, если б на днях не сгорели. Ночью, когда он был слегка не в себе, она казалась куда как меньше…
Понятно, почему Кут с Рутом такие тихие. Сидят вон в снегу смотрят на него широко открытыми глазами и излучают волну восхищения, пополам с обожанием и чуточкой страха.
— Я Велес. — С улыбкой сообщил он друзьям и вырубился.
Третье пробуждение с момента авиакатастрофы, случившейся без участия самолётов, прошло нормально. Боли не было, неприятных ощущений тоже. Только на месте где он спал, остались куски горелой корки и мокрые пятна, светившиеся неприятно и вонявшие жутко. Снег они больше не плавили, но он всё равно поспешно отошёл от этой гадости. Присел на труп химеры. Потянулся сладко, сказал «бррр». Ну так — голышом, да на морозец, тут не только «бррр», тут обычно вообще неприлично всё говорят и громко очень. Так что он ещё культурно.
Обратил внимание, что труп химеры потерял ногу. Следы зубов, в районе ампутации, показались знакомыми по форме. Принюхался — ага, парни таки решились отведать от его трофея. И как они эту гадость переварить смогли? Отгрызть — уже подвиг. Там автоген не всегда справляется, а они таки отгрызли. Подвиг. Но потом добровольно даже не под дулом пистолета упирающегося в затылок, это ещё и съесть — героизм невиданных высот! А может это они от скуки или попробовать как оно на вкус? Может. Всё-таки такого зверя они сами никогда не смогли бы попробовать, потому как убить не получилось бы. Даже маленькую звериную химеру им загрызть не по силам. Такого монстра, с вагонетку размером — в Зоне вообще редко кто прибить в состоянии. Семён только, пожалуй, да и то, только в броне от Организации…, хм, Семён. Что-то с ним связано. Синие глаза и белые волосы — их владелица как-то связана с Семёном…, ах, вот оно что! Вот откуда печаль! Он был влюблён, а этот нехороший человек, неправильных размеров (каков наглец — с доброго коня вымахал!), увёл её у него. Ну, тогда всё понятно. Надо жестоко набить ему область лица. Потом сказать владелице белых волос, что она дура, потому как потеряла Величайшее счастье в своей жизни — его любовь, естественно, плюнуть презрительно на пол и уйти с гордо поднятой головой. Да, так и сделает.
Как только вспомнит, где живёт эта парочка некультурных твиксов.
Однако, голым, да по Зоне — мало того, что неприлично, так оно ещё и жутко холодно. С сомнением глянул на химеру. Эх…, вот до чего бездарная тварь! Мясо у неё гадкое, сама она страшная, шкура такая, что ни на что путное не приспособить. И зачем вообще она нужна?
Может, собака, где бегает? Долго принюхивался. Продрог. Обнял себя за бока, ноги на химеру подтянул, стал опять принюхиваться. Потом руки положил туда, где располагается главное в жизни любого мужчины — оно стало подозрительно синеть.
И когда уж было всякую надежду утратил, таки учуял. Псисобака. Наверняка, мохнатая, большая — что бы куртку сделать, большая нужна. Соскочил с туши невкусного зверя, и было побежал, да понял, что убивать собаку ту нечем. Электричеством как-то пошло и неспортивно.
Кроме того, псисобака обладает парой отвратительных особенностей, из-за которых он просто не увидит, куда посылать электрический разряд. Издалека только если шарахнуть. Ага, вариант. Но есть он не хочет, а шкуру разряд спалит, как минимум всю поплавит. А бить разрядом меньшей силы, рискованно для здоровья. Она ведь может и обидеться. Собачка редкая, злобная, этих надо либо наглухо и сразу, либо обходить за две версты.
— Вы позволите? — Вежливо поинтересовался Велес у своей жертвы. Та не ответила. — Вы всё равно мертвы, а мне пригодится. Кстати, заранее благодарю.