Чёрные Псы рычать совсем перестали, но клыки скалили ещё минут пять. Пока не сообразили, что отпускать их на снег никто не собирается. Первым скулить начал Кут.
— Один излечился. — Велес аккуратно поставил пса наземь. — Уважаемый Рут, мы будем продолжать или ваш исключительно неприятный характер, лечению не поддаётся?
Пёс моргнул, дёрнулся всем телом и, протяжно вздохнув, тихонько заскулил.
— То-то же. — Строго погрозив пальцем, произнёс Велес и отпустил Рута. Тот мгновенно отскочил на пару шагов назад и, яростно оскалив зубы, несколько раз тявкнул. В этот раз у него получилось не по-собачьи даже, а что-то среднее между истеричным лаем и жутким звериным рыком. — Грубиян. — Заявил сталкер в ответ. Рут ещё раз рыкнул и, отвернувшись, стал вылизывать лапу. — И нахал.
Пёс не отреагировал — обиделся, причём на них обоих. Ну, исходя из длительного опыта общения конкретно с этими Чёрными псами, Велес знал, что обида та максимум минут на десять.
Вскоре до носа Велеса донёсся интересный запах. Желудок тоскливо заурчал, а рот наполнился слюной. Давненько он деликатесами не баловался.
— Парни, хрюшку съедим? — Оба пса что-то проворчали по-своему. — Не обжорства ради, а что б размяться, да вкус свининки нежной вспомнить. Вы как?
Оба встали на лапы, но как именно они отнеслись к идеи, сталкер узнал только когда нацепил снегоступы и двинулся на запах. Едва сделал первый шаг, оба развернулись и ринулись обратно.
— Нет! — Крикнул он, сообразив слишком поздно. Попытался поймать Кута, промахнулся и спустя мгновение, оба снегоступа жалобно хрустнули, он сам покачнулся и рухнул в снег.
Грустный вздох сталкера, только что искупавшегося в снегу, братьев не впечатлил. Они радостно тявкали, друг к другу, правда, не приближаясь — дулись ещё.
— И что за не любовь у вас такая к снегоступам?
Впрочем, он знал ответ. Против снегоступов, да и лыж, они ничего не имели. А вот хруст, с каким они ломались в крепко сжатых челюстях, им явно нравился. Что поделаешь, в каждой собаке живёт маленький игривый щенок…, и просыпается этот мелкий паршивец, всегда не вовремя.
Пришлось вспоминать, как двигаться по снегу не полагаясь на дополнительный упор. А это не так-то просто. Особенно если оттепелей давно не было, а снегопадов напротив, случилось на полгода вперёд. Кроме того, по насту двигаться тоже проблема, если нет практики и опыта. Там ведь нельзя слишком опираться на стопу, особенно на какую-то одну её часть. Вес нужно распределять аккуратно, наступать сразу на всю площадь ступни, двигаться медленно или быстро в зависимости от крепости наста. А как ты поймёшь, какой под тобой наст, если его замело нафиг?
В общем, если бы не некоторые полезные изменения организма, солидно усилившие не только мощь, но и выносливость мышц, он проходил бы в лучшем случае по сто метров за полчаса. Спасибо собакам — он, кстати, всю дорогу, пока из заснеженного оврага не донеслось тихое, но жутко хриплое хрюканье, Рута с Кутом собаками и называл. И рассказывал им какие они невоспитанные и злые. В конце концов, парни разом громко завыли и стремглав ринулись вперёд, оставив медлительного человека далеко позади. Почему они так сделали? Ответов могло быть целых два: им стало жутко стыдно за своё поведение и их начала жестоко мучить совесть. Или совесть заела, или стыд. Определённо. Ну, маловероятный вариант, конечно, тоже был возможен — их никак не тронули речи друга, а совести вовсе не было, и они просто учуяли более свежий след, потому и рванули так стремительно. Но это вряд ли. Велес хорошо их знал — Кут и Рут, следует заметить, исключительно его усилиями, стали очень добрыми цивилизованными псами, так что, скорее всего им стало жутко стыдно и, так получилось, что почти в тот же момент след стал более свежим. Да, точно, так оно и было. Совпадение такое.
Сам себе кивнув, довольный сталкер, поспешил за друзьями. Без снегоступов это сделать оказалось не просто. Минуты три он проваливался по колено, потом удалось выйти на полосу крепкого наста. Скользящий бег по этой полосе позволил ему почти догнать друзей. К слову, Велес всегда удивлялся почему, например, Оля, бывалый бродяга сих мест, так не может. Нет, конечно, по старому, крепкому как камень насту она бежала без проблем, хотя новички сталкерского воинства, там зачастую проваливались. Но вот по такому, спрессованному снегу, едва схваченному крупицами льда, образовавшимися в последнее потепление, она могла только осторожно идти. Велес, откуда-то знал, как нужно держать спину, под каким углом к поверхности, как двигать ногами, что бы вес тела распределялся равномерно на обе ступни. Любопытнее всего не то, что он это знал и умел, а то, что он никогда не пытался вспомнить, откуда ему знакомы такие способы использования возможностей человеческого тела. Что-то сомнительно, что сему его учили только что бы по снегу бегать…
Он даже почти начал всерьёз задумываться над этим моментом собственного бытия, смутно чувствуя, что ответ вряд ли станет для него приятным. Это ещё ведь если удастся его найти в памяти, сильно опустевшей два года назад. От возможных душевных мук связанных с сим гипотетическим ответом его избавила сама природа — крепкий наст кончился, нога провалилась и Велес, не удержав равновесия, рухнул носом в снег.
— Эхе-хей… — Печально выдохнул он, стирая снег со щёк и носа. На снегу, в месте падения, отпечаталось лицо. Сталкер повторил свой печальный выдох. Хотя и хотелось сказать кое-что другое. То самое, что хорошо воспитанным людям знать не полагается. Особенно, слова, которые ему знать не полагалось, хотелось сказать за недавний снегопад, сделавший весь снежный покров Зоны ровненьким белым одеялом нерукотворным. Теперь определить, где снег старый и крепкий, а где рыхлый и в сущности своей пакостный, не получится. — Ну, хоть аномалии почти все видно…
Что-то не шибко утешение. Особенно для того, кто их и так чувствует.
В общем, когда Велес добрался до Плоти, её уже всю загрызли и наполовину съели.
— Парни! Могли бы оставить мне хоть что-нибудь вкусное! — Воскликнул он, обнаружив, что сердце, печень и обе мясистые задние ноги, Кут с Рутом уже съели. Оба, кстати, лежали рядом с жертвой, слегка забрызганные её кровью: морды в основном. Последнее время они стали есть очень аккуратно, будто о внешности заботились.
Трогательно круглые псы, с полузакрытыми сонными глазами, лежали на снегу совсем без сил. Вытянув лапы и никак не реагируя на окружающий мир.
— Много жрать вредно. — Буркнул Велес, коего нагло игнорировали. — Ухи с салу пухнуть будут.
Псы промолчали. Сосредоточенно дышали и без особого упорства боролись со сном. Грустно вздохнув, Велес достал нож (он всё-таки человек высоких моральных устоев и хорошего воспитания, то есть, руками есть ему никак нельзя, по крайней мере, при свидетелях) и отрезал себе первый кусочек. Маленький. Попробовал на зуб, пожевал. Немножко солоновато, но да ладно, сойдёт.
В конце трапезы, от хрюшки мало что осталось, а возле тихо всхрапывающих псов, возникло третье тело, с раздувшимся брюхом, сладко сопящее и на этот раз, по виду, вполне человеческое…
Что видит сон, он понял не сразу. Светлые окна, за которыми раскинулся маленький зелёный парк, дети на игровой площадке, высокие коробки небоскрёбов далеко за вершинами клёнов и тополей — только взглянув на них, он понял. Потому что окружение комнаты, он хорошо знал. Колбы, химреактивы, столы на которых всё это стоит, перегонные системы различного уровня сложности, несколько подопытных животных в клетках и два человека за маленьким столиком перед шахматной доской — он знал, помнил всё это. Даже то, что вон за тем большим пустым столом, хорошо работается с бумагами, а в самом нижнем ящичке сего стола, всегда лежат бутылка виски и бокал. Они принадлежали седому мужчине, который сейчас разговаривает с молодым парнем в больших очках с простыми стёклами. Оба в белых халатах, играют в шахматы…, причём молодой играть не умеет, и отчаянно пытается вспомнить, как ходят фигуры. Почему-то, парень всегда забывал правила этой глупой игры. А вот старик её очень ценил. Утверждал, что все гении этого мира прекрасные игроки в шахматы. И считал, что парню тоже нужно научиться, потому как, слабый проблеск гениальности в нём наблюдается…, правда, как любил повторять старик, по поводу и без оного, наблюдается только при наличии мощного микроскопа.
Впрочем, Велес точно знал — старик всегда говорил так, только по одной причине. Профессор, столько лет отдавший науке, являлся признанным авторитетом в своей области. А тут какой-то безусый юнец играючи освоил всё то, на что профессору потребовались годы напряжённой учёбы и не менее напряжённой работы. Обида и зависть, в которых он не мог признаться и себе самому…
Кто такие эти двое? Он не мог вспомнить, а спустя пару мгновений уже и не пытался. Губы обоих двигались, но ни слова не слышно и вот, как только Велес посмотрел в окно, как только понял, что это сон, комнату наполнили звуки голосов.
— …значит, активная ДНК перестроит ДНК подопытного, используя рнк самого организма?
— Ага. — Кивнув головой, с улыбкой на губах, произнёс молодой, совсем ещё щегол.
— Ничего не получится Лёша. — Безапелляционно заявил старик. — Начнётся отторжение. Иммунная система просто уничтожит инородный биоматериал. А если не сумеет, нас ждёт коллапс иммунной системы, который приведёт организм подопытного к смерти.
— Я так не считаю. — Заявил парень, а старик снисходительно улыбнулся.
Велес присел на подоконник. Постучал костяшками пальцев по стеклу. Никто не отреагировал. Ну, всё правильно, это же сон…, Велес кашлянул. Сон конечно, ну, а вдруг? И снова постучал по стеклу. Никакой реакции. Хм. Всё ж таки сон.
— Я поработал с клетками. Лейкоциты не смогут опознать их, до того момента, как генетический материал будет передан рнк структурам. А после, реакция иммунной системы уже не будет иметь значения. Начнётся мутация. Если подопытный будет здоров физически, девять из десяти, он легко переживёт мутацию.