— Эм… — Сказала Оля, когда рассказ Биат закончился, и прозвучало предположение, что Велес им всё объяснит. Он им, конечно, объяснит, только в лучшем случае они поймут предлоги, если там они будут, что не всегда в речах Велеса случается. Оля решила ответить за него и, нахмурившись, хлопнула кулаком по столу. — Почему — не ваше дело. Так решено, эээ, Князем, эээ, Тьмы. Всё, пиздец, базар окончен. Когда будет выбрана новая дата Апокалипсиса, я, так и быть, вам скажу.
— О да, милосердная Саат. — Тут же втёрлась лбом в стол Биат Рала. Поднимать голову она не спешила, так что Оле не пришлось подавлять улыбку. — Но будет ли позволено нам остаться?
— Нет! — Мгновенно ответила Оля и тут же прикусила язык. Сталкер в её душе, едва сие услышал, восстал и могучим жестом раскидал нафиг все чувства, эмоции и тому подобную бредятину, к делу не относящуюся. Подумаешь у них из морд и бошек клыки торчат! Ну и что, что от них пахнет плохо, да жертвы иногда приносят — под боком будет своя собственная маленькая армия!
А то, что они ёбнутые в хлам — ну так и сами не совсем с головой дружим, иначе не стали бы рисковать задницей, в такой дыре как Зона.
— То есть, нам просто негде вас разместить. — Развела руками сталкер. — У нас только две свободные комнаты и те: кухня и арсенал. Мы может одну освободить, но и всё. Не в этой же комнате всех вас держать!
— Мы неприхотливы. — Отклеив голову от стола, сказала Биат. Осмотрелась. — Хорошее логово.
— Э нет. Тут у нас столовая. Нахрен тут никто не будет жить. — Решительно сказала сталкер.
— Би, — позвал Нарк, нежно обняв её плечи рукой. На лице девушки возник испуг, в виде широко открытых глаз и мгновенно побледневшей кожи. Она поспешно сбросила руку парня и обратила взор, полный обожания, на демона Саат. Та улыбалась, верно поняв жест Нарка и те отношения, что ныне связывали его и Главу стаи. Девушка с облегчением вздохнула — демон не был оскорблён, дерзкой непочтительностью Наир Дана, значит всё в порядке. — Мы можем и наверху неплохо устроиться. Факелы заебись греют даже в поле, а стены заделать оно не долго. — Глянув на Олю, спросил. — Оль, ты не против, если мы рощицу ту, что рядом растёт, на стены пустим?
Речь Нарка Биат явно не понравилась, но не из-за его желания уничтожить древовидные растения — он упорно обращался к могучему Баалу «босс», а к Смертной Тени фамильярно «Оля»! Биат боялась, что такое пренебрежение к божественной сути демонов, может привести к их справедливому гневу. Одно умереть, исполняя волю демона — великая награда в посмертии, совсем другое, из-за его гнева — и на том свете придётся расплачиваться. Но если в отношении Велеса, Биат не сильно волновалась, всё-таки он сам просил называть его так, то в отношении Оли такого разрешения не прозвучало. А чёрная библия Стаи очень доступно описывала Смертную Тень. Чикатило рядом не валялся — на фоне Саат он шаловливый школьник, не более того.
— Не гневайся Саат! — Вновь забодав стол взмолилась Первая в Стае. — Он глуп и молод, и потому в нём нет почтительности, что заслуживает демон ада в жи…
— Да всё нормально. — Отмахнулась Оля. — Лучше и ты зови меня Олей. — Биат выпрямилась, поблагодарила и снова попыталась стол боднуть. — Хватит блять мне стол уродовать!
— Прости Саат! — Следом раздался глухой удар, и стол опять вздрогнул.
Оля бессильно махнула рукой, и задумчиво нахмурившись, вдруг сказала:
— Смертной Тенью можете ещё звать. — На удивлённый взгляд Нарка ответила, пожав плечами. — Ну, а что? Красиво звучит. — Нарк недоумённо хмыкнул. Оля опять махнула рукой. — Да ну тебя нафиг, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках.
Нарк улыбнулся, а Биат выпрямилась, повернула к нему лицо и с полминуты пристально смотрела. Нарк не реагировал. Биат решительно ухватила его рукой за шкирку и с силой толкнула лбом в стол.
— Ай бля, ты, что делаешь Би? — Возмутился парень, потирая лоб.
— С твоего позволения Смертная Тень, мы покидаем твой дом. — Оля кивнула и Биат поднялась, после чего пятясь, двинулась к лестнице. Нарк было, так пошёл, вразвалочку, но Биат с силой развернула его обратно и знаком показала уходить так же, пятясь.
Вскоре оба выбрались наружу. Некоторое время она слышала приглушённый голос Биат, а затем в открытый люк ворвался радостный, но такой дикий вопль, что пришлось ухи ладонями зажимать.
— Как бы не пожалеть потом… — Пробормотала Оля. Одно она знала, точно — Велес будет в полном восторге. Соседство этих «милых молодых людей», ночной кошмар для большинства двуногих, Велеса приведёт в состояние щенячьего восторга.
Однако теперь она не думала о том, что бы отправиться на поиски своего возлюбленного. Соседство с Тёмными вынесло из головы все сторонние мысли. Весь день и всю ночь сверху доносились странные звуки. Гул, вой, треск, какие-то крики — казалось, Адские Врата вовсе не исчезли, а переехали вместе с Тёмными и уже открылись, прямо над их головами. Если бы речь шла о нормальных людях, о сталкерах, да даже о монолитовцах, Оля забеспокоилась бы — этот шум ведь как маяк для любой нечисти, что сейчас мучается от голода на бесплодных просторах Зоны. Но речь шла о самой жуткой нечисти, какая только была в этих местах, так что беспокойства почти не было. А вот уснуть не получалось до глубокой ночи. Мало всех этих странных звуков, так к полуночи, наверху всё взорвалось дикими криками и истошным воем ужаса, явно вышедшего не из человеческой глотки. Иногда там стреляли, но чаще жутко орали и выли. В конце концов, Оля накрылась простынёй и, выскользнув в главную комнату, попыталась закрыть дверь тамбура. Тяжеленный кусок металла поддавался плохо и жутко скрипел. От усилий, простыня слетела, она даже не заметила. Тихо скрипнула дверь и в комнату высунулась широкая лицевая часть Семёна. Он мгновенно густо покраснел, но спрятаться не успел: девушка его заметила.
— Уф, — выдохнула она, отпуская дверь. Ловко подхватив простыню с пола, сказала парню. — Куда блять?! А ну назад! — Семён послушно вышел, смущённо ёжась — у Оли дыхание перехватило. Парень вышел в одних штанах. В общем, её голос заметно потеплел с таких картин приятных сердцу и глазу, а его утренняя оплошность сейчас почти стёрлась из памяти. Девушка указала пальцем на дверь. — Закрой её, ты поздоровее.
Семён, шлёпая босыми ногами по полу, послушно подошёл к двери и закрыл её одной рукой, почти без усилий. Что-то заскрипело, механизм жалобно затрещал и с угла брызнул сноп искр.
— Бля. — Похвалила Оля парня. Хмуро глянула на щиток кодового замка, сдула с него пыль. Там лампочка едва заметно горела, на её глазах она и потухла окончательно. — Она ещё подключена была к проводке…, а я думала Велес её тогда наглухо раздербанил.
— Теперь наглухо. — Не вовремя заметил Семён, указав пальцем на искорки, весело падавшие на пол. Оля наградила его хмурым взглядом, и Семён поспешно убежал в свою комнату.
С минуту она стояла перед этой дверью, когда-то закрывавшейся на электронный запор из трёх стальных штырей. Если память ей не изменяла, в обшивку добавлялись какие-то элементы предположительно способные защитить обитателей от излучений Выброса. Жаль, что теперь она не закрывается. Ну, хоть шум сверху приглушило и то хорошо. Ещё бы люк как-то изолировать от звука…, впрочем, не стоит. Они намеренно оставляли всё так — звук сообщал Велесу куда больше чем ей или другому сталкеру. Он мог, прислушавшись в их комнате, сказать, что происходит снаружи. Если изолировать люк, даже его слух бессилен…, впрочем, нужно ли это теперь? Когда наверху стадо Тёмных, тут даже химера трижды подумает, прежде чем близко подойти.
Спустя полчаса, Оля уже спала и не сказать что сладко. Снилась всякая муть, а под утро она проснулась оттого, что сверху перестали доноситься истошные вопли. Снова уснуть удалось не сразу. Вот ведь человеческое ухо! Не можешь уснуть из-за шума, а как привыкнешь, он исчезнет, и блин теперь не можешь уснуть, потому что вокруг невероятно тихо. Закон подлости в действии.
Утро не стало добрым, хорошим и так далее — Оля проснулась голодная, злая, голова болела, глаза красные. Минут пять искала зеркальце, купленное у Лизы. Потом вспомнила, что тут недавно было, как трудно оказалось, отмыть пол и что в стене до сих пор зияет уродливая дыра. Большинство вещей, включая половичок, сгорело или обуглилось так, что пришлось выкидывать. Зеркальце, помнится, залило расплавленной пластмассой рамки и его тоже выкинули.
— Рррррр. — Натурально по-демонски зарычала девушка, когда ожили в памяти мгновения тяжёлой битвы с грязью и копотью в комнате. Тут же вспомнилось, что бороться с сим пришлось в гордом одиночестве, потому что у мужчин, по-первости с тех дней, развились какие-то глупые комплексы, по поводу контактов с ней. В общем, в главную комнату она выбралась одетая, всклокоченная и нацеленная на ком-нибудь сорвать злобу. Увы. Семён, до вечера торчавший в углу, а потом всю ночь украдкой тыривший еду из кухни, сейчас спал богатырским сном, разметавшись по кровати. Оля зашла в его комнату и злость поутихла — титан валявшийся на кровати располагал совсем к другим чувствам, нежели злоба. Минуты две она любовалась громадными лапищами и чудовищными узлами мышц, а потом тряхнула головой, и аккуратно закрыв дверь, вышла прочь. Срывать свою злость на Ломе ей уже расхотелось, по причине почти полного исчезновения этой злобы. Но настроение всё ещё оставалось плохим. И она вдруг поняла, что сверху не слышно ни звука. Учитывая вчерашний тарарам, контраст получался замечательный. Девушкой завладело любопытство и она, накинув вещички потеплее, двинулась наверх. Тут возникла проблема с дверью тамбура. Пришлось минуту потеть, прежде чем удалось сдвинуть её достаточно далеко в сторону. Протиснувшись внутрь тамбура, она ловко вскарабкалась наверх и…, и чуть не сковырнулась обратно.
— Милосердная! — Взвыл стоявший неподалёку парень…, хотя может и девушка, не совсем понятно, и вокруг мгновенно зашуршали, забегали, а спустя минуту, все Тёмные разом грохнулись в снег с истошным воплем. — Смертнаааая Тееень!!! Слава тебе! Слава Милосердной!