В тех немногих случаях, когда эрекция оказывалась неполной, не разворачивался лишь самый кончик пениса. Напротив, при применении загнутых и спирально извитых по часовой стрелке трубок эрекция селезней мускусной утки в 80 процентах случаев оказывалась неудачной, причем в каждом из них эта неудача была полной. Пенис застревал в загнутой части трубки или в первых двух витках спирали и не мог продвинуться дальше. Иногда случалось, что пенис разворачивался в направлении назад, к выходу из стеклянного яйцевода. Эти наблюдения подтвердили предположение[167], что закрученный по часовой стрелке утиный яйцевод действительно противодействует продвижению закрученного в другую сторону пениса.
Тем людям, кто беспокоится о самочувствии подвергшихся испытанию селезней, спешу сообщить, что все они, несмотря на механические препятствия, эякулировали нормально и не проявляли при этом ни малейшего огорчения. Оказалось, что, поскольку сперма изливается не по замкнутому каналу, а по бороздке-сулькусу, эякуляция у селезней может происходить независимо от степени эрегированности пениса. Это дает основу для подозрений, что в таком случае все анатомические ухищрения самок совершенно напрасны. Однако, с точки зрения самок, чем раньше будет остановлено проникновение пениса в яйцевод, тем дальше окажется сперма от созревших яиц и тем больше у самки шансов удалить ее из яйцевода[168] за счет мускульных сокращений, избегая таким образом насильственного оплодотворения.
Результаты экспериментов Бреннан со стеклянными трубками подтвердили нашу гипотезу, что извитая форма яйцевода, обнаруженная у некоторых видов утиных, служит для отражения натиска гибкого пениса самцов при принудительной копуляции. Дополнительным подтверждением этого вывода стали данные генетических исследований в естественной среде: они показали, что сложная анатомическая структура яйцеводов действительно очень эффективна для предупреждения насильственного оплодотворения. Методом генетического анализа на отцовство биологи имеют возможность определить, кто является родителем птенцов в конкретном выводке: выбранный самкой партнер или другой самец, не из родительской пары. Выяснилось, что у некоторых видов уток, в том числе у крякв, чья доля принудительных копуляций достигает шокирующей цифры в 40 процентов[169] от всех спариваний, лишь от двух до пяти процентов птенцов в выводке несут гены постороннего самца, а не избранного самкой партнера. Это означает, что подавляющая доля принудительных копуляций оказывается безуспешной. Даже постоянно подвергаясь сексуальному насилию, за счет приобретения сложной морфологии яйцевода самки уток действительно сумели в 95 процентах случаев отстоять свою свободу выбора отца для своих птенцов.
Но как же тогда выбранный самкой партнер преодолевает все эти защитные дивертикулы и извивы яйцеводов? Чем утиный секс по обоюдному согласию отличается от сексуального принуждения? Никаких прямых наблюдений, как это происходит, мы не имеем – уже говорилось, для подобного подтверждения необходимо, чтобы магнитно-резонансная томография сделала колоссальный шаг вперед, а затем снизошла до птичьего двора и осчастливила нас нужными данными. Однако наблюдения, сделанные Пэтти на утиной ферме, свидетельствуют, что, когда самки мускусной утки готовы к добровольной копуляции, они принимают выразительную прекопуляционную позу, расслабляют клоакальные мышцы и обильно выделяют слизь. Вероятно, при желании все это позволяет им привести свой репродуктивный тракт в полностью функциональное состояние и принять копулятивный орган самца максимально приветливо.
Но возвратимся еще раз к вопросу Маккракена: что же абсурдно длинные пенисы некоторых уток делают внутри тела самки? Как выясняется, ответ на него может быть уклончив: зависит от обстоятельств. Если копуляция происходит добровольно, очевидно, что самка полностью будет способствовать тому, чтобы эрекция прошла нормально. Но если самка противится копуляции, то длина и поверхностная структура пениса в эволюционном смысле специально предназначены для того, чтобы попытаться преодолеть барьеры, воздвигнутые сложной анатомией яйцевода самки. Чуть выше я уже метафорически сравнил утиный пенис со скалолазом, карабкающимся на отвесный утес. Ясно, что гребни и крючки на пенисе возникли именно для того, чтобы помочь ему проложить путь через яйцевод, который специально устроен таким образом, чтобы не впустить его. Тем не менее самки уток все же сумели удержать преимущество в этой сексуальной «гонке вооружений», по большей части успешно блокируя пенис при насильственном проникновении и избегая в большинстве случаев принудительного оплодотворения. Даже перед лицом постоянной половой агрессии самкам удалось сохранить[170] и даже развить сексуальную автономию – индивидуальную свободу контролировать отцовство своего потомства через выбор полового партнера.
Эта мрачноватая эволюционная сказка имеет удивительный и даже в значительной мере искупительный итог. Благодаря изучению утиного секса нам стало ясно, что выбор полового партнера по-прежнему делает самка, несмотря на повсеместно распространенное половое насилие у водоплавающих. Следовательно, оперение, вокализация и брачные демонстрации самцов продолжают эволюционировать. Красота одерживает успех и процветает, вопреки всем жестоким и грубым попыткам уничтожить свободу выбора партнера, который ее порождает. В то же время сексуальная автономия самок не является формой доминирования самок над самцами – скорее это механизм обеспечения их свободы выбора полового партнера. Самки никак не контролируют самцов в сексуальном плане, и партнер, которого они выбрали, всегда может их отвергнуть. Эволюция самок не ведет – и не может вести – к установлению какого-либо доминирования[171] в ответ на половое насилие. Вернее сказать, самки могут эволюционировать только в том направлении, которое защищает их свободу выбора.
Таким образом, концепция сексуально антагонистической коэволюционной «гонки вооружений» на самом деле неверна, потому что вся эта «война полов» в высшей степени асимметрична. Самцы приобретают контролирующее «вооружение», тогда как самки всего лишь приобретают соответствующие средства самозащиты, оставляющие им возможность по-прежнему свободно выбирать себе партнера. Борьба эта, конечно, нечестная, потому что по-настоящему воюют только самцы. И все же, как мы это видим на примере уток, сексуальная автономия самок продолжает побеждать.
В марте 2013 года, вскоре после инаугурации Барака Обамы на второй президентский срок, переговоры между республиканцами в Конгрессе и Белым домом по поводу федерального бюджета США снова провалились, и республиканцы переключили свое внимание на одну из излюбленных ими тем: неэкономное расходование государственных средств. Так получилось, что наше с Пэтти Бреннан исследование сексуального конфликта и эволюции генитальной морфологии утиных птиц стало причиной мини-скандала о растрате госфинансов. Утиный секс внезапно оказался в фокусе политических новостей и был подхвачен водоворотом дискуссии, которую журнал Mother Jones броско обозвал «Дакпенисгейтом»[172].
Финансирование нашего исследования по эволюции репродуктивной системы уток обеспечивалось полученным нами в 2009 году грантом Национального научного фонда (ННФ), а деньги на него выделялись в соответствии с очень уместно поименованным «стимульным» Законом об оздоровлении национальной американской экономики (ЗОНАЭ). В целях максимальной прозрачности выполнения этого акта был создан независимый сайт Recovery.gov, который давал возможность американским гражданам видеть, куда направляются деньги налогоплательщиков. Скорее всего, именно там некий предприимчивый практикант политически консервативного новостного сайта «Сайберкаст ньюс сервис» (CNS) наткнулся на наш грант за несколько месяцев до того, как он должен был закончиться. Когда он сообщил в своем блоге о нашем гранте, упомянутом в новостях CNS, в консервативном твиттере поднялась настоящая буря возмущения. Например, колумнистка Мишелл Малкин отреагировала таким сообщением: «Промойте мне мозг. Фу!» (в самом деле, зачем во всеуслышание отзываться об истории, которую вы якобы горите желанием поскорее забыть?). К CNS немедленно присоединился канал Fox News, и наш проект неожиданно оказался в центре публичного внимания на целую неделю.
Ведущая Fox News Шэннон Брим предварила недельную серию расследований нецелевого расходования средств федеральным правительством вопросом следующего содержания:
«Известно ли вам, что 385 тысяч долларов, полученных в виде налогов, были потрачены на изучение утиной… анатомии? Да-да, вы не ослышались: 385 тысяч долларов из ваших денег ушли на изучение интимных органов уток. Это часть стимулирующего плана президента Обамы и лишь один из примеров в высшей степени разумных и взвешенных решений, ведущих к увеличению колоссального долга и бюджетного дефицита».
Последовавший за этим заявлением трехминутный ролик оказался поистине мастерским образчиком в целом весьма утомительного жанра – жалоб на правительство. Мне бы в жизни не пришло в голову, что в целях критики нашего научного проекта по изучению коэволюции половых органов животных можно совместить в одном ролике цитаты из Рональда Рейгана («Государство – это не решение наших проблем. Государство – это и есть проблема!»), изображение горящих башен-близнецов, телесуфлер Обамы, лишение права выкупа закладных на недвижимость и банковский кризис. Тем не менее Fox News это с блеском удалось сделать. Ведущий политических ток-шоу Шон Ханнити, всегда готовый поддержать любой выпад против государства, на той же неделе развернул дискуссию по поводу того, стоит ли продолжать федеральную финансовую поддержку проекта Йельского университета по изучению эволюции утиных половых органов. Все это происходило в передаче под названием «Дистрикт Растрата», в которой собеседниками Ханнити стали Такер Карлсон и Деннис Кусинич.