В силу своей чрезмерной добродетельности или стеснительности, а может, просто опасаясь реакции читателей, Дарвин не стал обсуждать в «Происхождении человека…» человеческое сексуальное удовольствие, однако животных он все же коснулся, высказав предположение, что брачные демонстрации животных эволюционировали именно потому, что они вызывают глубокое чувственное наслаждение. Согласно этой же логике, поскольку сексуальное удовольствие и оргазм у самок любого вида являются основополагающими компонентами выбора полового партнера в действии – включая все виды физических взаимодействий, входящих в брачное поведение, – субъективный опыт сексуальной оценки должен сам по себе доставлять удовольствие. И все сопряженные с ним виды наслаждения, в особенности оргазм, и есть те вводные данные, на основе которых делается выбор или в особенности повторный выбор (см. главу 8). Все это снова возвращает нас к вопросу о том, как же эти наслаждения эволюционировали.
Согласно гипотезе «красоты просто так», женское сексуальное удовольствие и оргазм эволюционировали (то есть приобретали все большее распространение и интенсивность со времен расхождения филетических линий человека и шимпанзе – второй этап эволюции) путем непрямого отбора за счет женских сексуальных предпочтений тех мужских признаков и особенностей поведения, которые выглядели для них сексуально привлекательными. Учитывая, что сексуальные предпочтения человека во многом основаны на повторных сексуальных контактах, выбор полового партнера женщинами подразумевает эстетическую оценку всего физиологического, сенсорного и когнитивного опыта, получаемого при сексуальных взаимодействиях. Поскольку же отбор на основе сексуальных предпочтений женщин постепенно менял и сексуальное поведение мужчин, сама способность женщин к субъективному наслаждению эволюционировала одновременно с ним, становясь все более распространенной, сложной, интенсивной и приносящей удовлетворение. Выражаясь яснее, эстетическая теория предполагает, что женское сексуальное удовольствие и оргазм возникли потому, что женщины предпочитали вступать в половые контакты (причем неоднократно) с мужчинами, которые вызывали у них сексуальное наслаждение; тем самым женщины проводили непрямой отбор тех генетических комбинаций, которые способствовали распространению и усилению у них этого наслаждения. Отбирая те особенности мужской внешности и поведения, которые чаще приводили к оргастической реакции, женщины своим выбором планомерно изменяли природу собственного наслаждения.
В соответствии со сценарием «удовольствия просто так» женский оргазм – это не адаптация к выполнению какой-либо прикладной функции, поддерживаемой естественным отбором, вроде всасывания спермы или какой-нибудь другой, которую могут выдумать адаптационисты с их стремлением к гармонии и смыслу. В то же время это не историческая случайность и не второстепенная по значимости копия мужского оргазма. С куда большей вероятностью женское сексуальное удовольствие и оргазм – это закономерные эволюционные следствия женского желания и выбора, а потому они являются самоцелью.
«Удовольствие просто так» как гипотеза происхождения оргазма находит подтверждение во многих особенностях женской сексуальности и сексуальных реакций – например, в их врожденной изменчивости. Я согласен с предположением Элизабет Ллойд, согласно которому изменчивость женской способности к оргазму является убедительным доказательством того, что оргазм появился не в результате естественного отбора, поскольку последний привел бы к возникновению куда более надежной, функциональной и однородной по проявлению реакции. Однако я вынужден не согласиться с последующим заключением Ллойд – будто бы это означает, что женский оргазм представляет собой всего лишь историческую случайность (хоть и очень счастливую). Я полагаю, что женский оргазм – это весьма эволюционно продвинутый феномен, который, безусловно, что-то означает и возник для чего-то. И это что-то – чистое удовольствие, эволюционировавшее под действием полового отбора.
Нам до сих пор не хватает сравнительных данных по оргастическим реакциям самок разных видов обезьян, которые могли бы подтвердить, что женский оргазм эволюционировал или совершенствовался у людей со времен их отхождения от общей предковой линии с шимпанзе. Вместе с тем я очень надеюсь, что предложенная гипотеза «случайного удовольствия» приведет к дальнейшим исследованиям, которые могли бы ее проверить. А до тех пор мы можем лишь убедиться, что она согласуется со многими уже известными фактами. Например, непрямой половой отбор, двигающий эволюцию «удовольствия просто так», должен обладать меньшей эффективностью, чем прямой естественный отбор. Кроме того, половой выбор женщин – не единственный источник полового отбора у человека, так что этот механизм может играть отнюдь не ведущую роль в эволюции женской сексуальности. Таким образом, механизм «удовольствия просто так» не противоречит фундаментальной изменчивости женского оргазма.
Еще одним подтверждением этой гипотезы случит наличие у человека многих половых особенностей, которые отличают его от родственных видов приматов и которые можно объяснить только как экспансию сексуального удовольствия. Например, у горилл и шимпанзе длительность коитуса при половом акте исчисляется секундами. У человека его длительность составляет несколько минут, а иногда и значительно дольше. (Хотя, к огорчению многих женщин, пик изменчивости этой продолжительности все же смещен к тому концу оси, который ближе к шимпанзе.) Подобное увеличение продолжительности полового акта[295] усиливает стимуляцию женщины и повышает вероятность достижения ею оргазма, но при этом не выполняет никакой адаптивной функции, поскольку сама по себе увеличенная длительность копуляции никоим образом не способствует оплодотворению или успеху в конкуренции спермы. Любое эволюционное объяснение возросшей длительности полового акта у человека может быть связано только с усилением приятных ощущений при сексуальных взаимодействиях.
Доказательством в пользу женского удовольствия как главной движущей силы в эволюции человеческой сексуальности выступает и разнообразие коитальных позиций. Самцы горилл и шимпанзе обычно вводят половой член в самку сзади. Мужчины и женщины в этом плане гораздо более изобретательны, что опять-таки согласуется с эстетической гипотезой, в соответствии с которой наш сексуальный репертуар служит цели создать как можно больше возможностей для стимуляции клитора и получения женщиной удовольствия. Подобным же образом возрастающая в эволюции частота соитий, скрытая овуляция и потеря жесткой связи между сексуальным поведением и периодом фертильности у женщин способствовали возрастанию роли сексуального поведения и удовольствия в жизни людей.
Эстетическая гипотеза также полностью согласуется с тем фактом, что женский оргазм вовсе не необходим для зачатия. Он не оказывает никакого влияния на женскую плодовитость, потому что в его эволюции не было адаптивного смысла. Сам факт, что женский оргазм не обязателен для чего бы то ни было, вполне годится для объяснения и его широкой изменчивости, и того, почему его переживание так приятно. Вероятнее всего, женский оргазм достиг в ходе эволюции такого распространения и интенсивности именно потому, что у него не было особой функции. Это сексуальное наслаждение в чистом виде, которое возникло только как следствие стремления женщин к удовольствию. При этом у мужчин оргазм почти всегда сопряжен с эякуляцией, а значит, необходим для размножения. Следовательно, субъективное чувство удовольствия при мужском оргазме привязано естественным отбором к перистальтическому прокачиванию вязкой семенной жидкости вверх и вниз по семявыносящему протоку и наружу по мочеиспускательному каналу. То есть по большей части мужской оргазм связан с движением жидкостей по трубчатым органам. Из-за этой связи оргазма с семяизвержением мужчины нуждаются в пополнении запаса семенной жидкости за счет секреторной деятельности предстательной железы, семенных пузырьков и куперовых желез, прежде чем они снова будут способны испытать новый оргазм. (Молодых читателей-мужчин может несколько встревожить новость, что с возрастом период восстановления между оргазмами становится все более продолжительным.) Таким образом, подлежащая естественному отбору физиологическая функция мужского оргазма ограничивает кульминационное мужское удовольствие от секса и в его величине, и в частоте, и в продолжительности.
Напротив, женский оргазм никакими добавочными физиологическими функциями не ограничен: он не помогает доставить куда-то какие-либо жидкости и сделать что-то еще. Сопровождающие его сокращения влагалищных, маточных, промежностных и брюшных мышц служат исключительно для того, чтобы вызвать ничем не скованное чувство наслаждения. Отсюда понятно, почему многие женщины способны к часто повторяющимся множественным оргазмам. Поскольку женский оргазм не несет никаких дополнительных функций, кроме собственно удовольствия, женщины и не нуждаются в периоде восстановления и могут повторять этот чувственный опыт столько, сколько сами пожелают.
Учитывая все сказанное, эстетическая теория полностью поддерживает утверждение Тиресия. Поскольку эволюция женского оргазма шла исключительно под действием эстетического механизма выбора полового партнера, то женщины действительно способны испытывать гораздо большее сексуальное наслаждение, чем мужчины, – и по его силе, и по продолжительности. Там, где красота случается «просто так», удовольствие тоже бывает без особой причины.
Совершенствование женского оргазма можно рассматривать как лучшее доказательство мощи эстетической эволюции. В то же время он может служить превосходным примером иррационального раздувания эстетического эволюционного «пузыря» – эволюции без какой-либо другой цели, кроме получения субъективного удовольствия. К счастью, эволюция сексуального наслаждения у людей все же зашла еще не так далеко, чтобы естественному отбору пришлось ее ограничивать ради из