ания. Я протягиваю руку и обхватываю его прямо через тонкую ткань. Рома вскрикивает, дергается и до боли сжимает моё запястье, не давая сделать ни одного движения.
— О, Господи боже, Лиза! — в его севшем голосе почти отчаянье. — Только не в этот раз! — умоляет он меня. — Пощади мою гордость… Я слишком долго этого хотел.
Я пропускаю мимо ушей фразу, намекающую, что этот раз не единственный. Мне нет до этого сейчас дела. Рома отводит мою руку и освобождает свой член. Я смотрю на него, и он дергается под моим взглядом, становясь, кажется, еще больше и напряженнее. Не то что бы я видела много, но Рома там просто идеален. И ему ни хрена не стыдно будет раздеться в мужской бане. Господи, да ему вообще нигде не стыдно будет раздеться. Я не могу отвести глаза.
— Лиза-а-а-а! — стонет Рома. — Если ты будешь так смотреть, то я кончу от одного только твоего взгляда!
Я поднимаю глаза, встречаюсь с его взглядом, и от неистового, голодного синего огня я не могу дышать. Вырываюсь из этого плена и снова опускаю глаза, чтобы увидеть как Рома обхватывает себя рукой и направляет свою пульсирующую плоть в меня. Едва коснувшись моей влаги, он глухо стонет и скрипит зубами. Толкнувшись вперед, он запрокидывает голову, его горло судорожно дергается и он ругается, задыхаясь и продолжая погружаться в меня. Это совсем не романтичный первый раз, но от вида его ничем не прикрытого, грубого, бьющего через край наслаждения, я сама схожу с ума. Все мои ощущения сосредоточенны сейчас в месте, где он проникает в меня, заставляя шевелиться волосы и вытягивая из меня реально животные звуки. Я выгибаюсь, делая нас еще ближе. Рома издает короткий гневный рык и, хватая меня за бедра, резким движением ещё сильнее насаживает на себя.
— Держись, Ромашка, — его голос кажется почти злым от напряжения, а лицо искажается.
Он опускает глаза туда, где соединяются наши тела и начинает вдалбливаться в меня в бешеном темпе, вращая бедрами, чтобы проникнуть как можно глубже. Я взрываюсь почти сразу, буквально через десяток этих мощных, разрывающих меня на части движений, хриплю и содрогаюсь, даже не думая как-то этим управлять. Падаю без сил на стол и пытаюсь отвернуться. Он делает еще несколько рваных движений, словно стараясь загнать себя максимально глубоко и схватив меня за затылок, дергает, заставляя смотреть ему в лицо, когда он, хрипя, кончает. В этот момент его глаза горят таким мрачным пламенем, почти пугая меня своим неистовством, потом их заволакивает пелена наслаждения, Рома закрывает их и валиться на меня, прижимая к столу своим раскаленным телом. Он все еще пульсирует внутри меня, вызывая ответные спазмы моих внутренних мышц и волны дополнительной дрожи во всем теле.
Лежать на холодном, гадком столе придавленной его телом чертовски неудобно, и поэтому момент обычного после секса расслабленного умиротворения проходит очень быстро.
— Слезь с меня, — я толкаю Рому в грудь, и он быстро приподнимается, освобождая меня.
Угар прошел и мне не хочется смотреть ему в глаза. Нет, я не кисейная барышня, чтобы разрыдаться и обвинить его в соблазнении, или предаваться сожалениям о случившемся. Все что я сейчас испытываю — это дискомфорт от влаги, стекающей между бедер, и поэтому быстро поднимаюсь и ищу салфетки в своей сумке. Неожиданно чувствую влажное прикосновение к внутренней поверхности моих бедер. Рома сориентировался быстрее и сейчас вытирает меня с сосредоточенным видом, будто осуществляет какую-то важную миссию. Его движения очень нежные и аккуратные.
— Спасибо, — говорю я и встаю со стола.
— Я не сделал тебе больно? — тихо спрашивает он. — Прости, я слегка озверел.
— Нет, все нормально. Именно так, как нужно, — я прячу взгляд, потому что чувство неловкости накрывает меня.
Вот мы и сделали это. Теперь дружба в прошлом, и в присутствии друг друга мы всегда будем чувствовать себя неловко.
— Если хочешь, можешь принять душ в моем кабинете.
— Нет, я все равно отсюда сразу домой. Так что не стоит.
Я прекрасно понимаю, что наступает самый неприятный момент. «После секса». Это то, что я больше всего ненавижу в человеческих отношениях. Противная неловкость, когда оба понимают что все, пора бы разойтись по-быстрому, но какие-то условности мешают сделать это, вынуждая нас еще что-то говорить и замирать в ожидании реакции партнера. Я оправляю юбку и вижу, что сбоку она все же слегка разошлась по шву. Черт, а мне еще добираться! Я намеренно стараюсь не замечать, что сейчас делает Рома. Это уже не важно. Страница перевернута.
— Хочешь кофе? — хрипло спрашивает Рома.
— Нет. Не стоит.
— Я отвезу тебя домой? — такой же тихий голос.
— Да нет, спасибо. Я вызову такси, зачем тебе заморачиваться.
— Да что за на хрен! — неожиданно орёт Рома. — Что, все было настолько плохо, что ты ни взглянуть на меня не хочешь, ни двух слов сказать!
Я испугано поднимаю глаза и смотрю на разъяренного мужчину стоящего прямо передо мной.
— Ромашка моя, я что, совсем обложался?! — он обхватывает моё лицо и нежно целует, едва касаясь губами моих распухших губ.
— С чего ты взял? Все было просто замечательно. Но мне пора.
— То есть ты сейчас просто возьмешь и выйдешь в эту дверь, словно ничего и не было? И могу поспорить, что ни звонка, ни нового визита я не дождусь, — лицо Ромы постепенно теряет краски, становясь каменной маской.
— Я думаю, что это лучший вариант для нас обоих, — я отвожу глаза.
Рома отступает, и губы его искривляются в горькой усмешке.
— Значит, все же я был прав с самого начала. Ты ушла от мужа к другому. Правильно. Разве такая женщина как ты, Лиза, может быть когда-нибудь свободна?
На меня неожиданно наваливается обида. Кем он меня считает? Шлюхой, которая от мужа ушла к любовнику, а с ним решила в промежутке поразвлечься? Хотя чего ты, Лиза, ожидала после того как сама позволила себя тут на столе разложить без долгих уговоров? Волной накрывает горечь, а затем апатия. Я смотрю в синие глаза Ромы, теперь обжигающие меня холодом, и понимаю, что не стану ему ничего объяснять. Оно того не стоит. Не собираюсь душу выворачивать под этим расчленяющим взглядом. Забираю сумку и иду к двери. Спускаюсь вниз под пристальными взглядами охранников, внимательно изучающих мой помятый внешний вид. Не буду вызывать такси, просто поймаю машину на улице. Неожиданно, с визгом передо мной тормозит уже знакомая иномарка. Рома наклоняется и открывает дверь.
— Садись в машину. Не пытайся выставить меня уж совсем ничтожеством, которое не может быть хотя бы элементарно вежливым. Ты достаточно продемонстрировала мне сегодня что я ничто для тебя.
Я делаю шаг от машины. Ну да, мужчины, они ведь всегда кого-то должны обвинить. Только я не пойму, в этой ситуации я с какого виноватой стала? Вроде все стороны должны быть довольны.
— Я поймаю такси, Ром, — не хочу сейчас выяснять ничего.
Тем более отношения, которых просто нет.
— Лиза, я сказал — садись в машину! Неужели ты хочешь в таком виде садиться в машину к какому-нибудь незнакомому мужику? Садись, обещаю — всю дорогу слова тебе не скажу.
Я сажусь сзади. Не могу сейчас находиться с ним рядом. Рома хмыкает и сжимает челюсти до хруста.
— Адрес скажешь?
— Довези меня до Зеленого проспекта, к «Магниту». А дальше я сама. Там рядом.
— Что настолько мне не доверяешь, что до дома довезти не позволишь? — насмешливо кривит губы Рома. — Или просто твой новый мужчина такой ревнивый?
Последнее он произносит, словно выплевывает.
— Ты обещал молчать, — напоминаю я.
Рома резко отворачивается и всю остальную дорогу больше не произносит ни слова. Я молча выхожу из машины. Слышу визг покрышек за спиной. Прихожу в квартиру Гансовых родителей и, скинув с себя всю одежду прямо у двери, иду и сажусь в ванную. И вот тут уж меня накрывает. Рыдания рвутся из меня, и я ничего не могу с этим поделать. И какая-то часть меня цинично усмехается, говоря, что когда я уходила от мужа мне не было и на сотую долю так больно как сейчас. Кто мне этот Рома? Друг детства, которое давно прошло и забылось? Партнер по случайному сексу, который забудет меня уже завтра? Мужчина, к которому я испытала влечение такой силы, которого в моей жизни еще не было? И который теперь наверняка будет считать меня легкодоступной дешевкой? Что из этого причиняло мне такую боль?
Нарыдавшись и устав от всех этих вопросов я выбралась из ванной и, завернувшись в халат, побрела в комнату. Единственное что я поняла для себя сейчас, это то, что моего брака больше не существует. Я не собираюсь врать Саше, а тем более себе.
Схватив свою сумку на полу в прихожей, я вытащила телефон и набрала мужа.
— Здравствуй, дорогая, — сухо поздоровался со мной он. — У тебя что-то срочное, а то я немного занят.
— Я не займу много твоего времени, Саша. Я просто хочу сказать, что не вернусь больше домой.
— Могу я узнать причину? — после секундного замешательства спросил муж.
— Да. Я сегодня занималась сексом с другим мужчиной и не считаю, что после этого вправе дальше сохранять наш брак.
Саша молчал около минуты.
— Как ты хочешь, что бы я реагировал на это твоё заявление? — его голос дрогнул.
— Не знаю. Как хочешь. Просто ты ведь любишь все планировать, поэтому сообщаю заранее, что бы ты не планировал моё возвращение домой и нашел время для посещения зала суда, когда нас будут разводить. Хотя детей у нас нет, на твоё имущество я не претендую, так что разведут и так, даже если в твоем плотном графике для этого не найдется времени.
Саша молчал, и я уже хотела прервать связь, как вдруг он спросил тихо и хрипло.
— Ты уходишь к нему? К этому мужчине?
— Нет, Саш. Сегодня это была случайность. Я остаюсь сама по себе, — и я выключилась, не желая говорить больше.
Ну что же, сегодня у меня прямо день перевернутых страниц. Конец старой дружбе и моему браку.
Глава 10
Я захожу в комнату и сажусь на диван. Телефон звонит снова. Я нехотя смотрю на экран думая что это Саша. Но это Ленка.