— Ммм, Ромашка, нам придется поработать над твоей выносливостью.
— Отвали, маньяк. — выдохнула я ему в шею. — Мне домой нужно. Завтра на работу.
И я все же стала сползать с роминого тела. Но он перевернулся на бок, обхватил меня за талию и властно прижал к себе спиной.
— Лежи не дергайся, Ромашка моя. Ты завтра на больничный идешь. На недельку.
— Да с чего бы это?
— С того что я тебя не отпускаю. самоуверенно заявил этот нахал. — А теперь спи или мы продолжим.
— Ром твоя наглость просто не знает границ! Но у меня сейчас и правда нет сил с тобой препираться. Вот сейчас вздремну полчасика и тогда поговорим. язык у меня уже заплетался.
— Давай, давай поспи. А насчет поговорить это конечно нужно. Давно пора.
Глава 12
Роман.
Я лежал прижавшись всем телом к моей Ромашке и старался как то уместить у себя в голове то что сейчас чувствовал. Если не осознать полностью, то хоть как то немного привыкнуть к тому что наконец держу в руках свою мечту. Не абстрактную, а реальную живую мечту. Ту что почти всю мою сознательную жизнь была моим мученьем и недоступным наслажденьем в одном флаконе. Мою самую первую и самую мучительно-острую эротическую фантазию, что сводила меня с ума много-много ночей в юности и каждую ночь последние дни с того вечера как эта моя личная катастрофа опять ворвалась в мою жизнь.
Лиза Ромашина. Моя Ромашка. Моя заноза в сердце столько сколько себя помню. Даже не могу вспомнить когда увидел её впервые. Кажется она была всегда. Мы ведь с мальства росли в одном дворе, в соседних домах. Можно ли в кого то влюбиться даже раньше чем начинаешь осознавать себя? Судя по мне видимо можно. И сколько помню она всегда была для меня такой самой красивой, самой яркой, единственной кого я вообще видел и желал. На моем небосклоне всегда было только одна звезда, та что затмила для меня все остальные. А она всегда дружила с мои старшим братом, а я был просто досадным хвостом что таскался за этими двумя заводилами всех дворовых проказ по пятам.
Если честно то в Лизку были влюблены все мальчишки из нашей компании. Да и как в неё было не влюбиться? Она была как огонь, живая и изменчивая, и при этом такая теплая и настоящая. Но дерзкая палец в рот не клади с головой оттяпает. Бегала быстрее всех, не было мальчишки способного её догнать во время игр. В футбол играла азартно и яростно, никогда не плакала из за ободранных коленок и локтей. Если бросалась в драку то лучше беги сама будет драться отчаянно, да у неё за спиной всегда были мы с Колькой. В любых проказах была первой, даже если точно знала что попадет. А когда наказывали никогда никого не сдавала, даже когда отец наказывал её за чужие проделки. Что бы не случилось во дворе всегда первым делом раздавался визг дворовых бабок:
— Лизка, ах ты ж шкода! Да что же за шило в заднице у этой девчонки!
Её растрепанная золотистая коса так и мелькала то тут то там, она успевала везде и повсюду умудрялась влезть и отличиться. Её потрясающие, невыносимо зеленые «эльфийские» глаза всегда были широко распахнуты и впитывали окружающий мир с восхищением и жадностью и так и искали где бы тут еще развлечься. Да такой была моя Ромашка в детстве. Настоящий Вождь краснокожих в драных джинсах. А я был просто одним из её верных солдат, готовым следовать за ней повсюду.
А потом мы стали подростками и все стало для меня еще хуже чем было… Как только меня стали посещать эротические фантазии все они конечно были о ней. Я чувствовал себя полным ублюдком когда мастурбировал в под одеялом или в душе представляя как целую девчонку моего брата. И черт возьми мои руки тогда реально были в кровавых мозолях, если вы понимаете о чем я.
Конечно Колька знал что я схожу по Ромашке с ума. Да каждый у кого были глаза видел это. В её присутствии, особенно последние месяцы когда она еще жила в нашем дворе, я не мог говорить, мучительно краснел и не мог дышать. А то что у меня тупо встает каждый раз стоит ей подойти ко мне чуть ближе стало поводом для всеобщих шуток. Я умирал от стыда но ничего поделать с этим не мог. Я хотел её наяву, и в моих эротических снах тоже царила только она.
Но еще хуже стало когда я увидел как мой брат её целует. Сейчас в высоты прожитых лет я понимаю что это было совершенно невинно просто губы прижатые к губам, никаких там языков и запретных ласк. Но тогда мне казалось что сердце мне вырезают наживую от этого зрелища. Это было так невыносимо больно, но все равно я и на секунду не мог отвести глаз. Боль разрывала грудь, а мой член, мать его, рвал мою ширинку, потому что я представлял свои губы на её губах. Мне было почти пятнадцать, брату семнадцать и я точно знал что у меня нет ни единого шанса. Колька был заводилой и хулиганом, красавчиком, а я просто его бледной тенью. Но никакие доводы разума не могли остудить мою горячую голову. Я хотел что бы Лиза была моей девчонкой. Я мечтал об этом днём, грезил по ночам. Она была наваждением, болезнью, мучением и самой главной радостью. И я каждую ночь себе обещал что однажды я стану достойным и Лиза меня заметит.
А потом они переехали. Ромашка не хотела уезжать. Впервые тогда я видел слёзы в её зеленых глазах. Она смотрела на нас сквозь стекло в автомобиле и слезинка катилась по её щеке.
А я стоял и не мог понять то ли я несчастен от того что она исчезает, то ли я рад потому что больше не буду видеть как мой брат прижимает свои чертовы губы к её рту. Я уже тогда дал себе слово что найду её. Пусть через время. Но обязательно найду. И она уже тогда забудет Кольку и для неё буду существовать только я. А я за это время стану другим парнем, тем кого бы она заметила, с кем она захотела бы встречаться, а не просто Ромочкой братом крутого парня Кольки, и сыном алкоголички и отца уголовника. Я стану кем то другим и Ромашка полюбит меня.
Я ведь знал что Колька не станет её искать. Он уже тогда трахался с девчонками за её спиной. Она ведь была еще совсем соплячкой. Как он цинично замечал что растит эту сказочную принцессу для себя, на будущее, но монахом жить до того времени не обязан. А когда Лизкина семья неожиданно переехала он и вообще сорвался во все тяжкие. Теперь то скрываться ему не нужно было. Он таскал девок в нашу квартиру каждую ночь. Нет конечно он тосковал по своей маленькой чистой принцессе, как бы не притворялся бесчувственным, но Лиза никогда не была центром его вселенной как у меня.
Тем летом я впервые устроился на работу. Хозяин автомойки, что была в трех кварталах от дома согласился взять меня на испытательный срок. Я пахал как проклятый, до онемения в руках и ногах, стараясь удержаться на работе. И он оценил мои старания и взял меня на постоянку. И я стал единственным кормильцем в семье. Колька тоже подрабатывал, но он все тратил на себя. Я же таскал домой продукты и стал гасить вечные долги за коммуналку. Мать по началу пыталась требовать у меня денег на бухло, и даже устраивала обыски в моей комнате, но я не хранил деньги дома. Постепенно она отстала, довольствуясь и тем что ей с бесконечными собутыльниками всегда есть чем закусить.
В свои выходные я ездил через весь город к школе где теперь училась моя Ромашка и смотрел на неё издали. А по ночам опять мучился сгорая от желания, потому что она становилась все красивее с каждым днем. Расцветала, сводя меня с ума все больше.
Так прошло два года. То что я изменился за это время я понял по томным взглядам одноклассниц первого сентября. Если весной уходя на каникулы они меня едва замечали, то теперь то и дело пытались заигрывать и делали недвусмысленные намеки. Еще бы я был уже не тот хлюпик Ромочка. Все лето я проработал на стройке, физическая работа на солнце изменила моё тело, а деньги которые теперь имелись в достатке сделали остальное. Да я не был богатым мажорчиком, но девчонки хотели меня, я ведь не слепой. Но для меня существовала только одна девчонка. И собравшись наконец с силами, я поехал к её школе решив что уже пришло время предстать перед Лизой в новом качестве и сказать ей наконец что я к ней чувствую.
Я стоял за углом, выжидая когда кончаться уроки. На крыльце мялись еще насколько крепких парней, явно из выпускного класса. Наконец моя Ромашка вылетела как ураган на крыльцо в золотистом облаке своих волос и моё сердце замерло. Как же я скучал по ней все это время, как тосковал!
Но ей навстречу шагнул один из парней и она с визгом повисла у него на шее. А он нагло, прямо перед всеми собственнически поцеловал её!
В эту секунду я буквально слышал как взрывается мой мозг, разлетаясь в клочья вместе с сердцем. Я стоял там и не знал как мне научиться опять дышать. Ждал и дождался! Тупой, безмозглый придурок! Разве такая как Ромашка могла надолго остаться одна? Разве те парни вокруг у кого есть глаза и мозги могли её не заметить? На что я на хрен рассчитывал? Что она будет сидеть и ждать когда я за ней приду?
В том момент я даже не знал кого я больше ненавижу себя или эту жестокую Ромашку. Я блуждал по городу и покупал пиво в ларьках, медленно накачивая себя до невменяемости. Когда пришёл домой там опять расположился мой братец в обнимку теперь уже с двумя девицами. Он был пьян как и я, и когда я прошёл к себе и повалился на кровать, вошёл следом.
— Эй мелкий, тут кое кто хочет пообщаться с тобой поближе! — похабно усмехнулся он.
— Отвали! Мне на хрен никто не нужен! — огрызнулся я.
— Да ладно тебе! Че всю жизнь будешь девственником ходить?
— Не твоё дело!
— Да че ты пенишься. Эта Танька уже давно тебя хочет. А тебе че плохо что ли? Дай телке доступ к телу и получи удовольствие для себя. Или так и будешь в душе дрочить воображая как Лизку мою трахаешь?
— Она не твоя! рявкнул я. На самом деле твоей не была и никогда не будет!
— Но и твоей ведь тоже! Закатай губу братишка. Мы таким как она породой не вышли! Лучше забудь и пользуйся тем что есть.
Колька вышёл а я лежал и смотрел на вращающийся в алкогольной карусели потолок надо мной. Н еужели он прав? И все мои мечты и фантазии просто наркотический дурман в котором я задыхаюсь? Неужели и правда я никогда не буду достаточно хорош для моей Ромашки? И сколько бы я не скребся наверх всегда рядом с ней найдется другой лучше и успешней?