– Потому что у русалки на видео не было акустической линзы. Либо их мастера спецэффектов об этом не подумали, либо, что вероятнее, они хотели сделать из нее типичную русалку: красивую, экзотическую, соблазнительную. В любом случае хватит с меня разговоров об этом, Рэд.
– Хватит! Мы знакомы уже два года, Марти, а я о тебе почти ничего не знаю! Мне кажется, ты просто обязан рассказать мне все, что я хочу знать.
– Только документальный фильм давай не трогать.
– Ладно тебе! Значит, это была утка. Тебя надули. Ну и что? Не можешь с этим смириться?
– Смириться? – сердито повторил он. – У меня вся жизнь пошла под откос, Рэд. Как с этим можно смириться?
– Но теперь ты здесь, на Шри-Ланке. У тебя новая жизнь. Ты на пороге величайшего открытия в своей карьере. Живи и радуйся.
– Стараюсь.
– Если хочешь знать мое мнение, тебе не хватает внутренней гармонии. А чтобы она появилась, о том, что тебя гложет, надо говорить. Слышал про подавленные отрицательные эмоции?..
– Я ничего не подавляю. Господи, я просто стараюсь откреститься от прошлого и жить нормальной жизнью. Как ты не можешь этого понять? Если бы моя семья погибла при пожаре, ты бы тоже приставала ко мне с расспросами?
– Если бы воспоминания о них не давали тебе покоя, приставала бы.
Он снова покачал головой и прикрыл глаза. Шпиц два раза тявкнул. Рэдика что-то ему замурлыкала, поминая всуе имя Марти, – как тут уснешь?
– Марти?
Он не знал, к кому обращается Рэд – к нему или к собаке. Приоткрыв один глаз, он искоса глянул на Рэд.
– Спал?
Он висел в зыбком мире между сном и явью.
– Спал, – буркнул он. – В чем дело?
– Я думала о документальном фильме – кое о чем из твоего рассказа.
Он закрыл глаз.
Она толкнула его локтем.
– Слушай! – Он сверкнул глазами. – Уймись, Рэд.
– Там, где ты говорил о китах, – продолжила она, нимало не смущаясь. – Ты сказал, что они раньше жили на суше и превратились из маленьких животных в самых больших рыб в океане.
– Млекопитающих, – поправил он ее. – Самых крупных млекопитающих в океане.
Общая теория эволюции китов такова: около пятидесяти миллионов лет назад несколько разных групп земноводных копытных млекопитающих стали охотиться вдоль рек, их устьев и солончаков доисторической Азии, потому что эти водоемы давали удобную возможность укрываться от хищников. Некоторые из них походили на оленей размером с енота, другие больше напоминали крокодилов с большими челюстями либо выдр с мощными хвостами. Со временем их потомки стали проводить в водной среде все больше времени, и их тела приспособились к плаванию. Передние конечности превратились в ласты, хвосты стали плавниками, задние ноги исчезли, а на смену меховой шубе пришел подкожный жир, обеспечивающий тепло и обтекаемую форму. Теперь уже полностью водные млекопитающие начали расширять ареал своего обитания и распадаться на отряды, что в конечном итоге привело к появлению двух групп китов, живущих сегодня: планктоноядные, потерявшие зубы, такие как синие и горбатые киты, и те, у кого зубы сохранились, – дельфины, морские свиньи, косатки и кашалоты.
– Млекопитающие, рыбы – какая разница? – отмахнулась Рэд. – Главное, эти мелкие сухопутные животные стали самыми крупными существами в океане.
– Это самый хорошо описанный пример макроэволюции в мире ископаемых. – Марти подавил зевок. – Плавучесть воды снимает ограничения по росту, а чем больше тело, тем легче удерживать тепло.
– А китам нужно тепло, потому что они теплокровные?
– Именно так.
– Русалы тоже млекопитающие…
Он вздохнул.
– К чему ты клонишь, Рэд?
– Ну, русалы теплокровные, и им тоже нужно тепло. Ты в фильме говорил, что они встречаются по всему миру, а не только в тропических водах. Так что… может, твои русалы такие же огромные, как киты? Или, по крайней мере, намного больше нас?
– Ты видела череп. Такого же размера, как твой или мой.
– Может, это череп младенца.
Марти потер лоб – кажется, сейчас начнет трещать голова.
– Сильно в этом сомневаюсь.
– Почему?
– Просто сомневаюсь.
– Ладно тебе, Марти! Давай обсудим. Мне кажется, я что-то нащупала. Это же вполне реально…
– Нет, – коротко бросил он. – Слушай, в том виде, в каком мы их воспринимаем, киты появились в океанах от сорока до тридцати миллионов лет назад, понятно? Они были одиночки, а в океанах тогда водились чертовски крупные хищники. Большой размер помогает животному сохранять тепло – и не быть съеденным. Это основная причина, по которой киты стали такими большими. Что до русалов, они, предположительно, разумны и общительны, как мы. Более подходящий водный аналог – дельфины, которые умны и живут стаями, у них сильны социальные связи. Они вместе охотятся, противостоят угрозам. Им не надо быть размером с дом, чтобы выжить.
Стюардесса остановила рядом с ними тележку. Рэд заказала кофе с сахаром и сливками, а Марти отказался.
– Ему тоже кофе, пожалуйста, – проявила настойчивость Рэд.
– Не надо, спасибо, – возразил он.
– Хорошо, тогда два для меня.
Стюардесса налила два кофе, поставила их на складной столик перед Рэд и перешла к следующему ряду.
– Сказал же, не хочу, – произнес Марти.
– Ой! Горячий! – Рэд глотнула кофе и поставила чашечку обратно на поднос. – Я взяла второй для тебя, потому что очень хорошо тебя знаю, Марти. Увидишь, как я наслаждаюсь своим, и попросишь сделать глоток. Вот и пусть у тебя будет свой.
– Я ни о чем не собираюсь тебя просить.
– Всегда берешь еду с моей тарелки, когда мы где-то ужинаем.
– Это другое дело.
– И допиваешь за мной вино, если я больше не хочу.
Надвигающаяся головная боль начала пульсировать, не только от усталости и похмелья. Рэд иногда, если захочет, может запросто свести с ума. Наверное, надо было попросить у стюардессы стакан воды.
– Ты мой фанат, Марти?
– Что?
– Ты мой фанат?
– Твоего шоу? – Он пожал плечами. – Смотрю его… иногда.
– Так ты мой фанат?
– Конечно, Рэд. Наверное. Я твой фанат.
– Вот, а о своих фанатах я забочусь.
Она кивнула на второй кофе.
Он с опаской посмотрел на него и почувствовал, что в горле пересохло.
– Бери, – не отступалась она. – Я взяла его для тебя.
Чертыхнувшись, он взял кофе.
Глава 8. Марти
Через тридцать минут они приземлились в аэропорту Коггала, на базе ВВС, которая обслуживала как военные, так и внутренние рейсы. Взлетно-посадочная полоса – тонкая полоска асфальта на большом поле. Они прошли по дорожке к терминалу времен Второй мировой войны, Рэд и Джеки заглянули в туалет, Марти купил в автомате бутылку воды. У входа в здание они поймали маленькое желтое такси, Марти сел рядом с водителем, а девушки – сзади. К счастью, в машине был кондиционер, и примерно получасовая поездка до Мирисса-Бич могла быть очень даже приятной, но водителю пришлось остановиться из-за спущенного колеса. Запаски у него не оказалось, и пришлось идти по двухполосному шоссе вдоль океана почти километр, пока они не добрались до полосы жилых домов и магазинов – стены потрескались и осыпались, крыши из гофрированного железа, некоторые и вовсе без крыш. Перед магазинами, тоскуя от безделья, сидели несколько человек, дикие птицы ковырялись в грязи, а бродячие собаки лениво растянулись на боку в тени. Единственным доступным транспортом для аренды оказался красный авторикша, на котором нелепо развевался американский флаг. Как у всех подобных средств передвижения, у него было три колеса и три сиденья – одно спереди и два сзади. Джеки и Рэд забрались в кабину. Марти хотел сесть рядом с ними, но они возразили: он слишком потный после долгой прогулки.
Поэтому ему пришлось встать на задний бампер и держаться за металлические перекладины для багажа, перекинутые через брезентовую крышу.
Дорога двухполосная, но водитель разогнал двухтактный двигатель до шестидесяти километров в час. Ветер бил Марти по ушам и рвал на нем одежду, и он цеплялся за жизнь, чередуя проклятия и молитвы. Вскоре дорогу перегородило стадо скота, и водитель сбросил скорость, чтобы объехать невозмутимых животных.
Марти спрыгнул с металлической конструкции – слава богу, под ногами снова твердая почва.
Авторикша поехал дальше без него.
– Идиот! – закричал Марти. – Стой!
Машина остановилась на грунтовой обочине. Джеки и Рэд откинули занавески и высунулись из окон.
– Что случилось, Марти? – окликнула его Рэд.
– Ты упал? – спросила Джеки.
Он был так зол, что не стал отвечать и молча поплелся к машине. Дойдя до нее, сказал:
– Подвинься, Рэд.
– Ни за что, Марти. Ты вспотел еще больше!
– Наверное, это потому, что последние десять минут я был между жизнью и смертью.
– Мы ехали слишком быстро? – спросила Джеки.
– Не то слово, черт дери! – Он посмотрел на водителя-маньяка, парня с хлипкими усиками цвета персикового пуха. – Какого черта ты так гнал? Небось, раскочегарился до шестидесяти километров в час!
Парень лишь тупо смотрел на Марти – он не знал по-английски ни слова. Марти это понял, когда безуспешно пытался договориться с ним о стоимости проезда. В итоге Джеки решила вопрос, заговорив по-тамильски.
– Рэд, подвинься, – повторил он.
Она фыркнула, но вместе с Джеки сдвинулась влево. Он втиснулся в кабину, плотно прижавшись к Рэд бедром и плечом. Из пляжной сумки донеслось протестующее тявканье собаки.
– Я прямо как сардина в консервной банке, – сообщила Джеки.
– Удобно, Марти? – спросил Рэд. – Нам нет.
– Вперед! – гаркнул он на водителя.
Парень уставился на него, ничего не понимая.
– Поехали! – прорычал Марти, указывая перед собой. – Жми!
Вдоль сонных дорог Мириссы тянулись бары, ресторанчики, конторы по прокату досок для серфинга, аптеки, несколько тату-салонов, хостелы и дома для туристов, разнообразные жилые дома, в том числе весьма внушительные, но не менее обветшалые, чем все остальные. Главная улица шла параллельно пляжу и была оживленнее других – здесь прогуливались местные бездельники и туристы, которым больше нечем заняться.