Глава 23. Эльза
Когда все разошлись по каютам спать, Эльза осталась на палубе «Оаннеса» – посидеть наедине со своими мыслями при свете звезд. Весь последний час она пребывала в раздумье и решила, что составить компанию доктору Расселу в его подводной экспедиции под остров Демонов – ее долг. Это решение далось ей легче, чем она ожидала. После смерти Рона она поклялась – больше никаких подводных пещер. Тем не менее до сегодняшнего дня она не знала или не хотела признавать, что все эти годы сама себя обманывала, тянула время и ждала удобного случая, когда сможет вернуться под воду. И вот этот удобный случай представился – благодаря доктору Расселу. Золотое правило аквалангиста – никогда не нырять в одиночку. Тем более если речь идет о погружении в пещеру. Допустим, она позволит Марти отправиться в лавовые трубки самому. Если с ним произойдет непоправимое, она будет виновата не меньше, чем если бы опустилась под воду вместе с ним. Однако вероятность несчастья гораздо меньше, если ныряешь с напарником, поэтому ее моральный долг – отправиться вместе с ним.
Это было здраво и логично. И теперь, приняв решение, а заодно на время приглушив чувство вины за то, что не смогла спасти Рона, она с радостным трепетом думала о предстоящем погружении. В большой степени она была в восторге по простой причине: снова оказаться там, где до нее почти – или совсем – никто не бывал. Но, надо признать, ее слегка будоражила возможность, пусть и отдаленная, увидеть русалок. Еще сутки назад подобная мысль едва ли пришла бы ей в голову, но доказательства выглядели весьма убедительно, как и сам доктор Рассел. Теория о русалах в сухих научных журналах – это, конечно, интересно и увлекательно, но не более того. Но когда ты получаешь информацию из первых рук – это нечто совсем другое. Его непоколебимая уверенность в собственной правоте – и неправоте других – вызывала восхищение, привлекала и заражала… до такой степени, что впервые за свою карьеру океанографа она была готова принять на веру или хотя бы рассмотреть научную гипотезу, не перепроверив предварительно все факты. Как, черт возьми, приятно, когда наконец можешь скинуть путы, дать себе волю. Когда в последний раз у нее было это чувство свободы, раскованности?
– Привет, доктор Монтеро. Я думал, все пошли спать.
Оторвавшись от черной бесконечности неба, Эльза повернулась к вышедшему из салона Марти.
– Привет, Марти. Просто захотелось побыть наедине с собой.
– Можно составить компанию?
– Буду только рада.
Он сел рядом с ней и вздохнул.
– Что тебе не спится? – спросила она.
– Проверял акустические данные. Стая дельфинов потеряла к нам интерес и уплыла, и в этой части океана повисла странная тишина. Ну, и полнолуние. Моя любимая фаза луны.
– Чувствуешь себя песчинкой, да?
– Из-за луны? Конечно. Все-таки, как ни крути, большое небесное тело.
– Луна, звезды, космос…
Некоторое время они молчали, потом Эльза добавила:
– Тебе покажется странным, но океанографом я стала именно из-за луны.
– Но ты же знаешь, что воды там нет?
– Ты верил маме, когда она говорила, что на луне живет человек?
– Не могу себе представить, чтобы она сказала мне что-то подобное. Она – женщина здравомыслящая.
– А моя мама говорила мне, что на луне живет человек, и я ей верила. Думала, он оттуда видит все, что я делаю. И часто обращалась к нему в молитвах, просила у него прощения за то и за это. Даже когда я повзрослела и узнала, что подобие человеческого лица – это всего лишь лунные моря, луна осталась на особом месте у меня в сердце. В подростковые годы я мечтала стать космонавтом. Но в университете эта мечта обратилась в прах, когда я узнала: вероятность того, что из подходящих претендентов НАСА выберет именно тебя, составляет меньше половины процента.
– Астрономический шанс.
– Забавно, но это так. Я поняла, что этой надежде не сбыться. И, чтобы удовлетворить мою страсть к исследованиям, переключилась на океаны. И вот прошло двадцать лет, и я составляю каталоги китового дерьма. Видишь те черные точки на луне?
– Кратеры?
– Нет, поменьше. Это провалы в лавовых трубках.
– Солидные, должно быть, трубки.
– Некоторые превышают милю в диаметре, а в длину – в двадцать раз больше.
– Почему они намного больше лавовых трубок на Земле?
– Там меньше сила притяжения, и это влияет на вулканическую активность. К тому же лавовые трубки прекрасно сохраняются. Ученые считают, что будущие космонавты смогут укрываться в них от безвоздушной среды, перепадов температуры и радиации. Вот интересно: доисторические люди начинали жизнь на земле в пещерах, а когда мы создадим постоянные поселения на Луне, снова вернемся в пещеры. Хотела тебя спросить, Марти. Ты не можешь отложить погружение под остров Демонов на день или два?
Он нахмурился.
– Зачем?
– Я готова составить тебе компанию.
– Составить мне компанию? – Он покачал головой. – Не сомневаюсь, что ты опытная ныряльщица, Эльза. Но, как недавно сказала Пип, пещерный дайвинг – это совсем не то, что ныряние для удовольствия.
– Я хорошо знаю, насколько это опасно, Марти, – сказала она категорично. – На моем счету сотни погружений и тысячи часов в подводных пещерах по всей Америке.
Он удивленно моргнул.
– Серьезно?
– Я исследовала пещерных животных, приспособленных к жизни без света, в условиях ограниченного питания. К сожалению, загрязнение и разрушение их среды обитания ведут к тому, что многие эти виды просто вымирают.
– Я ничего об этом не знал.
– Меры по сохранению биоразнообразия часто не принимают во внимание обитателей пещер. Поскольку о таких видах, как безглазые ракообразные, почти ничего не известно, до них никому нет дела.
– Я хотел сказать, что ничего не знал о твоем опыте пещерного ныряния.
– Как ты мог об этом знать?
– Не знал. Но, конечно… это меняет дело, верно? – Он улыбнулся ей. – Погрузиться вместе с тобой – это будет для меня большая честь. Но зачем откладывать на день?
– Мы должны вернуться на материк, чтобы я взяла свое снаряжение.
– В этом нет необходимости. – Он окинул ее взглядом. – Мы примерно одного роста. Один из моих гидрокостюмов должен тебе подойти. А уж снаряжения у меня более чем достаточно на двоих.
Эльза привыкла к собственному водолазному снаряжению – мало ли что может случиться во время пещерного погружения? Но доктор Рассел – не какой-то сомнительный эмигрант, который держит лавочку с аквалангами для жаждущих приключений туристов. Его снаряжение наверняка суперсовременное и содержится в полном порядке.
– Хорошо, – согласилась она. – Раз так – ныряем завтра.
Глава 24. Русалы: из морских глубин. Съемки документального фильма
– Камера работает, – сказал оператор Гас.
Джейми, одетая с ног до головы в черное уже третий день подряд, щелкнула хлопушкой.
Толстяк Майк, едва умещавшийся в футболку «Нью-Йорк рейнджерс», сидя в своем режиссерском кресле, сказал:
– Когда будете готовы, профессор, начинайте с места, на котором остановились вчера.
Под светом прожекторов в студии Марти кивнул.
– Благодаря многочисленным свидетельствам очевидцев на протяжении веков, – начал он, повторяя отрепетированное накануне вечером, – мы довольно хорошо представляем, как выглядят русалы. Судя по всему, они очень похожи на нас, и это неудивительно: ведь у нас, скорее всего, общий предок. Но что у русалов с поведением? Ведут ли они себя так же, как мы? Пышут здоровьем и благополучием, как диснеевская Ариэль? Или это гомеровские сирены, хищницы, которые заманивают моряков в подводные могилы? Некоторые свидетельства очевидцев говорят о первом, некоторые предполагают второе. Но надо помнить: исторически сложилось так, что русалов в большинстве случаев видели моряки, долгое время находившиеся в море. Нет сомнений, что они отличались активным воображением, и, вполне понятно, слухи переплетались с суевериями, похотью и страхом, в итоге создавался образ русалки, далекий от реальности. Правда, к сожалению, заключается в том, что мы ничего не знаем и не можем знать о поведении русалов – нужны длительные научные наблюдения.
Тем не менее я считаю, что можно сделать несколько относительно безопасных логических умозаключений. Все, кажется, согласны с тем, что у русалок есть две молочные железы, значит, самки способны рожать отпрысков, одного или иногда двух. Учитывая анатомическое строение рук и кистей, они, скорее всего, носят своих детенышей, как и все приматы, что обитают на суше. Но из-за своих относительно малых размеров по сравнению с акулами, кальмарами и другими грозными обитателями океана, русалы, особенно молодые, уязвимы для хищников. Поэтому я считаю, что это социальные млекопитающие, живущие группами – так легче защищаться. Едва ли у них есть сложный язык для общения, как у людей – мы начали говорить в уникальной и сложной форме лишь около ста тысяч лет назад. Но готов поспорить, что примитивный язык у них есть. Например, человекообразные обезьяны способны воспринимать символы. Они понимают, что есть «это», а есть «то» и одно отличается от другого. Они в состоянии освоить американский язык жестов, компьютерный и разговорный языки. Безусловно, у них есть проблемы с синтаксисом и соединением символов в осмысленные предложения. Так что да, у русалов, скорее всего, есть язык, но он находится на лингвистической стадии ранних гомининов, а не на уровне артикуляционных возможностей современного человека. Значит ли это, что они обладают теорией сознания? То есть способностью воспринимать мысли и желания других людей, предсказывать или объяснять их действия и предполагать их намерения? У человеческих детей теория сознания развивается в возрасте трех-четырех лет. До этого времени они не понимают, что сами они или другие могут не обладать всей полнотой информации. Есть ли такая способность у русалов – остается только гадать.
Если говорить о технологических достижениях русалов, скорее всего, они незначительны. Можно предположить, что мозг русала по размеру сопоставим с мозгом австралопитека, он так же ловко орудует руками, обладает умом и физическими данными для того, чтобы применять простые орудия, необходимые для обработки ж