Когда я очнулся, меня прямо колотило от невесть откуда взявшегося озноба. Перед глазами все еще стояла дыра… а может, портал, куда так решительно шагнул тот мужик.
Что это было? Сон? Не сон? Странный выверт сознания?
Я в тот момент не понимал даже то, себя ли там видел, и если да, то почему в чужом теле. Зато после пробуждения дрожал от холода так, словно именно меня, а не того мужика им знатно обожгло.
Чтобы выбраться из модуля, мне пришлось дождаться, пока лэн Нортэн вколет последнюю дозу стимулятора в попытке хоть немного уменьшить устрашающее клацанье моих зубов. Меня реально колотило, как в лихорадке. Более того, я ничего не мог с этим поделать. Эмма хоть и старалась, но далеко не сразу смогла мне помочь. И лишь спустя четверть рэйна мы совместными усилиями все-таки справились: я кое-как согрелся. Хотя ощущение ледяного дыхания, которое я ощутил во сне, преследовало меня еще долго. И я, даже идя потом в жилой корпус, несколько раз останавливался, испытывая сильнейшее желание обернуться.
О том, что видел сон, лэну Нортэну я не сказал. Он и так хмурил брови, пока пытался меня отогреть, и яростно кусал губы, всем видом показывая, что такой реакции не ожидал. В его понимании загрузка была далеко не последней. До окончания обучения, а значит, и до самых тяжелых последствий мы, как он считал, еще не добрались.
– Пожалуй, на этот раз сделаем перерыв побольше, – сказал он, прежде чем мы расстались. – Ты плохо справляешься с загрузкой. Даже после всех принятых мер ты переносишь процедуры слишком тяжело.
У меня же в голове тогда билась одна-единственная мысль о том, что я почти закончил обучение! Осталась одна… всего одна несчастная загрузка!
Единственное, что от меня требовалось, – это быть уверенным, что я и без стимулятора смогу ее пережить.
Глава 6
По здравому размышлению я все-таки решил, что проведу последнюю загрузку в отсутствие нашего доброго доктора. Так-то, конечно, ему стоило бы поприсутствовать, однако я опасался, что, не обнаружив перед началом процедуры ампулы на положенном месте, он в лучшем случае закатит скандал и потребует объяснений. А в худшем, учитывая его угрозы, и впрямь отправится к директору.
Отступать от цели, когда до нее остался всего один шаг, я не хотел, поэтому решил, что лучше сам все сделаю. Без ампулы доктор мне по большому счету не нужен. Ну а потом я честно все ему расскажу, ибо победителей, как правильно говорится, не судят.
Процедуру решил назначить на утро следующего сан-рэ, причем на раннее утро, сразу после завтрака, потому что в это время меня ни лэн Нортэн, ни кто-то другой точно не хватятся. Касательно сроков я тоже все просчитал – если все пройдет по плану, то, если модуль не врет, на заключительный пакет данных мне потребуется почти три с половиной рэйна, и этого времени с лихвой должно хватить и на то, чтобы закончить загрузку, и особенно на то, чтобы до обеда прийти в себя.
Впрочем, я не исключал, что без стимулятора процесс может затянуться, но тогда хотя бы к ужину я точно успею очухаться и продемонстрировать всей школе, что жив и здоров.
Отдельно мы обговорили с Эммой, что на будущее ей стоит запомнить состав ценного лекарства, а по возможности начать его синтезировать самостоятельно, поскольку штука действительно полезная, а мини-лаборатория, как я уже говорил, в нашем распоряжении давно была.
Все оставшееся время до назначенного срока я провел в текущих делах и мелких заботах, без которых ни один день в школе не обходится. То домашку написать, то на медитацию сходить, то комнату убрать, то еще что-то надо было сделать… Распорядок дня строился таким образом, чтобы на лишние раздумья времени у курсантов почти не оставалось. Так что в этой ежедневной рутине я даже не заметил, как наступила пятница, то есть паро-рэ, и уже с предвкушением посматривал в сторону выходных, заранее готовясь к тому, что скоро мне предстоит пережить не самый легкий день. И, вероятно, не самую простую после этого ночь.
В какой-то момент, правда, мелькнула у меня мысль и насчет шан-рэ, то есть субботы. Все-таки иметь в запасе целые сутки на восстановление было намного полезнее, чем уже на следующий день возвращаться к учебе. Но утром в шан-рэ у нас шли две пары, которые я по определению не мог пропустить. А если спускаться в подвал ближе к обеду, то велика вероятность, что я банально не успею собрать себя в кучку до отбоя, и вот это точно будет намного хуже, чем немного помучиться в одэ-рэ.
На крайний случай, если к началу новой недели я все-таки не восстановлюсь в достаточной мере, чтобы пережить грядущую физкультуру, то я решил, что выход все равно есть – просто попрошу Эмму сломать мне какую-нибудь не особо важную кость. Скажу, что упал, и уже по веской причине не явлюсь на занятия. Ну и заодно на пребывание в медицинской капсуле на законных основаниях напрошусь, а попутно сделаю еще одно важное дело и честно повинюсь перед доктором за то, что его обманул.
О том, что что-то пошло не так, я начал догадываться уже вечером в паро-рэ, когда спокойно засел в библиотеку, чтобы почитать интересную книгу, а мой покой внезапно грубо потревожили.
– Вот ты где, Гурто… – с нехорошей улыбочкой выдал Эддарт Босхо, заходя в читальный зал в компании двух прекрасно знакомых мне приятелей и окидывая пустую комнату предвкушающим взглядом. Я его, к сожалению, вовремя не заметил – слишком увлекся чтением. Но даже если бы и заметил, то выход из библиотеки был всего один, так что мы бы по-любому столкнулись. – А я-то все думал, где же ты так подолгу пропадаешь. Брат сообщил, что тебя почти никогда нет на месте. То ты учишься, то гуляешь… а оказывается, вот где ты проводишь свободное время! Что читаешь? Надеюсь, что-то интересное? Не возражаешь, если мы рядом посидим?
– Возражаю, – ровно ответил я, не сомневаясь, что вопрос мне задали исключительно для проформы.
Эдди… вот прям просилось для него именно это имечко… в ответ лишь широко улыбнулся, после чего вразвалочку подошел к включенному терминалу, подвинул ногой соседний стул и сел почти вплотную ко мне, по-хозяйски закинув руку на плечо.
– Отвали, – тут же отреагировал я, резким движением стряхнув чужую руку.
– Да не дергайся, мелкий, никто тебя не укусит. Мы ж вроде как мириться пришли. Школа ведь драк не одобряет. Верно, парни?
– Мириться, да! Ученики должны дружить, а не враждовать! – радостно ухмыльнулись два рослых утырка, встав перед моей партой и тем самым полностью перегородив обзор единственной видеокамере.
– Ну что, сопляк? – наклонившись, процедил мне на ухо Босхо, при этом сохраняя на лице безмятежное и даже доброжелательное выражение. – Уже наложил в штаны или еще только собираешься?
Я отодвинул стул и попытался встать.
– Отвали, кому сказано!
– Сиди, – с силой надавил мне на плечо этот мудак. А потом сказал уже совсем другим тоном и погромче: – Ну что же ты, Адрэа. Куда спешишь? Мы ведь извиниться пришли. И, можно сказать, только начали.
– Гы-гы-гы, – тихонько захрюкали подпевалы.
– Тогда кончай быстрее, и желательно где-нибудь подальше от меня, – огрызнулся я. – У Моринэ вон уроки бери. Ему в тюрьме скучно. Он небось обрадуется твоему появлению.
– Ну что же ты такой грубый, Гурто… мы ведь к тебе по-доброму, по-свойски… ну разве можно быть таким невоспитанным мальчиком?
Эдди последние слова буквально пропел, при этом пребольно ткнув мне кулаком в ребра. Хватка у этого козла тоже была железной, поэтому плечо у меня мгновенно онемело. Вот только сдаваться я не собирался, кое-какие навыки от обучающего модуля уже получил, поэтому, как только ощутил, что Босхо потянул меня за военный мундир, тем самым заставляя тугой воротник врезаться в горло, одним движением сунул здоровую руку в карман, выудил оттуда стило и, использовав приятелей Босхо вместо ширмы, со всего маха вонзил в лежащую на столешнице ладонь.
– А-а-а! – в голос взвыл Эдди, когда стальной наконечник прошил его лапу насквозь и с легким стуком вонзился в дерево. – Ах ты, мелкий ублюдок!
Я аж зубами клацнул, когда мне в затылок прилетела сочная оплеуха, после чего со всей дури шарахнулся носом о стол и залил его собственной кровью.
Конечно, на пару мгновений меня все-таки оглушило. В ушах зародился и начал стремительно нарастать нездоровый гул. В глазах потемнело. Слышать, что там еще орал Босхо, я на какое-то время перестал. Однако боли не было, да и соображать я еще не разучился, поэтому, воспользовавшись суматохой, вырвал из руки Эддарта окровавленное стило и при первой же возможности вогнал его туда снова. Причем если в первый раз меня прикрывали от камеры два недоумка, то теперь я был даже рад, что они кинулись оттаскивать от меня родовитого ублюдка и мой удар со стороны выглядел уже не как превентивное нападение, а как закономерный ответ, который я со своим ростом и комплекцией мог дать зарвавшемуся, превышающему меня по массе почти вдвое бугаю.
– ТЫ!.. – прорычал Босхо, когда приятели все-таки сумели его оттащить. – Ты на меня напал! Ранил, выкормыш дайна!
– Что тут происходит?! – В дверях, словно привидения, материализовались два рослых охранника.
Босхо дернул плечом, заставив порядком побледневших друзей его отпустить, и, продемонстрировав окровавленную руку, ткнул пальцем в стило, которое я после последнего удара так и не выпустил из рук.
– Он меня ударил!
– Сейчас разберемся, – не повели ухом бравые парни из охраны. – Живо за нами. К начальнику охраны. Бегом!
Босхо прижал раненую руку к животу и, одарив меня многообещающим взглядом, первым вышел из читального зала. Следом, беспокойно переглянувшись, потянулись его друзья. Ну а последним шел я, наткнувшись в дверях на откровенно сонного, разбуженного громким шумом смотрителя.
– Что тут происходит? Адрэа! – ахнул он при виде моего залитого кровью лица. – Тэрнэ милосердный, кто с тобой такое сотворил?!
Я прижал ладонь к лицу. Стило к тому времени у меня уже отобрали.