Ну так и знал. Значит, в чем-то меня все-таки заподозрили. С другой стороны, никаких порочащих признаков мой дар, так сказать, не проявил, так что господа конспираторы, судя по всему, успокоились.
Послушав, чем еще лэн Нортэн похвастался перед директором, я больше ничего интересного не выяснил. За исключением того, что уже завтра мне будет позволено вернуться к занятиям, как нормальному человеку.
Правда, я рано посчитал, что на этом все мои неприятности закончились.
На первой же паре, которой по распоряжению нового директора являлась физподготовка, я так замечтался, что даже не заметил, как пробегающий мимо Айрд, прикрывшись двумя приятелями, попытался подставить мне подножку. Упасть я, конечно же, не упал – новые навыки выручили, однако из грез все-таки вынырнул и напомнил себе, что обстановка за последнее время в классе лучше не стала. А Босхо, словно желая это подтвердить, еще и прошипел на бегу:
– Не расслабляйся, Гурто!
Вторая и третья пары прошли нормально. Несмотря на мое долгое отсутствие, о причинах которого никто в классе так и не спросил, ученики только косились с непонятным злорадством и время от времени тихонько шушукались. Однако от опроса меня это не избавило, и если бы я не позаботился об этом во время пребывания в камере, то сейчас мне было бы не в пример сложнее.
Тогда же я неожиданно вспомнил, что все мои баллы перед заключением были аннулированы и теперь их надо зарабатывать заново. После этого мне стали понятны взгляды Босхо и остальных – в папке нашего класса эта информация находилась в открытом доступе. И данный факт тоже не добавил мне настроения, хотя проблема была решаема.
Еще одной подлянкой в этот же самый день стало заявление классного руководителя о том, что теперь во второй и четвертый дни недели у меня будет новый факультатив.
– Распоряжение директора, – объяснил свое решение лэн Аруд. – На неопределенное время у нас с вами будут индивидуальные занятия, курсант Гурто. И это не обсуждается.
Уже идя после окончания урока в корпус и заново составляя свое личное расписание, я получил последнюю на сегодня мерзкую новость.
«Курсант Гурто, – после мелодичной трели появилась на моем браслете тревожная надпись. – За вами числится провинность, отработка которой строго обязательна. За получением дальнейших распоряжений обратитесь к начальнику охраны».
Тьфу.
Про дайнову отработку-то я совсем забыл! Мне же месяц общественных работ предстоит, информация о которых за всеми последними событиями как-то затерялась.
Пришлось вместо спортзала тащиться в административный корпус, стучаться в кабинет лаира Торно, объяснять ему, какого черта я вообще приперся, пока он не сообразил, что наказание было назначено мне уже давно, но в силу ряда обстоятельств я смог явиться для его получения лишь сегодня.
Выслушав мои объяснения, он зачем-то полез в свой браслет. Вероятно, в поисках особых распоряжений от директора. Почему-то нахмурился… наверное, ничего не нашел. А после этого озвучил свой вердикт:
– Курсант Гурто, в качестве наказания за совершенные вами провинности начиная с сегодняшнего дня вы назначаетесь младшим кухонным сотрудником и поступаете в распоряжение лаира Осторта сроком на один месяц. На протяжении этого времени все положенное вам личное время вы будете проводить на кухне. В выходные время вашей работы в этом чрезвычайно важном для школы подразделении возрастет с двух до шести рэйнов, распределение обязанностей – на усмотрение начальника кухни. Помимо этого, в выходные на вас накладывается почетная обязанность уборщика в вашем жилом корпусе. Порядок и график уборки помещений общего пользования сегодня же уточните у завхоза. Приказ ясен? Вопросов нет? Тогда приступайте.
– Так точно, лаир! Приказ ясен! Есть выполнять! – отрапортовал я и, отдав честь, с кислым лицом выбрался в коридор.
Блин.
Теперь в будние дни у меня почти не останется свободного времени. Утренняя тренировка, правда, не пострадает, я и так ее провожу раньше обычного. После завтрака и вплоть до двух дня я буду на занятиях. Потом у меня останется рэйн на обед. Еще полтора рэйна на четвертую пару. Потом совсем немного времени на выполнение домашнего задания, но и его по вторникам и четвергам будет сжирать факультатив. Наконец настанет время ужина, после которого все мое личное время уйдет на мытье посуды и уборку в столовой. И только перед сном у меня останется один-единственный рэйн, который я смогу потратить на себя.
Значит, решено.
Домашку буду делать во время перемен и в любое другое свободное время. Вечернюю тренировку под эту фигню не отдам. Напротив, я хотел еще увеличить время занятий, заняв на это хотя бы рэйн в послеобеденное время. Но теперь мне придется переносить занятия на выходные. Шесть рэйнов на кухне – это все-таки не двадцать, успею. Но надо будет еще узнать, какие конкретно обязанности на меня навесит завхоз.
– Уборка общего коридора, уборка санузла и душевой комнаты. Соблюдение чистоты и порядка в местах общего пользования в пределах жилого корпуса. Контроль за выполнением возложенных на вас обязанностей оставляю за собой и дважды в день буду проверять, как вы с ними справляетесь. Возможны также внеочередные проверки, поэтому не ленитесь. Задание понятно, курсант?
Я только вздохнул и, выслушав подробный инструктаж, вышел от завхоза в еще более мрачном настроении, чем раньше.
Контроль за соблюдением… Черт! Сразу два убитых выходных, и так каждую неделю на протяжении месяца!
Нет, я, конечно, справлюсь. И не помру, даже если урежу время сна еще на рэйн и за счет этого увеличу время на тренировки. Но что-то мне подсказывало, что это будет гораздо сложнее, чем кажется, и что нормально позаниматься в это время мне не дадут.
Я как в воду глядел: тем же вечером, когда я после ужина явился для отработки к начальнику кухни, тот сперва удивился, потом обрадовался и, как водится, по самое горло загрузил меня работой. Поскольку приступил я тут же, так сказать, не отходя от кассы, то одноклассники сразу же просекли, что к чему, после чего в мою сторону просыпался целый ворох насмешек.
Отработка на кухне – это, конечно, не конец света, но повод позлорадствовать у однокурсников нашелся. Однако я решил, что насмешки – еще не оскорбление, поэтому спокойно надел кожаный фартук, натянул перчатки и, как было велено, взялся за уборку грязной посуды, благо на предназначенных для этого столах ее уже скопилось немало.
Потом все это мне пришлось постепенно перетащить в огромную мойку, затем залить ядреным дезсредством, после чего дать отстояться и лишь после этого взяться за мытье. Если бы оно не так воняло, то все было бы ничего: что я, дома посуду не мыл, что ли? Однако смесь воняла попросту адски, от нее слезились глаза, поэтому я сначала страшно расчихался, а потом мой чувствительный с некоторых пор нос и вовсе заложило, несмотря на то что Эмма заблокировала рецепторы.
Уборка столов, мытье полов, приведение в порядок раздатки… все это вроде тоже не сверхтяжелая работа, однако лаир Осторт предупредил, что, пока я не выполню все, что он мне поручил, из кухни не уйду. Более того, заметив, что я работаю быстро, он то и дело навешивал на меня все новые и новые задачи, поэтому все два положенных на отработку рэйна я пробегал по кухне как ошпаренный. И настолько вымотался, что провести вечернюю тренировку мне стоило большого труда. А к домашке я и вовсе не притронулся, потому что, когда уселся за стол, меня банально вырубило, и с молчаливого одобрения Эммы я проспал почти до утра.
Следующие два дня прошли в таком же бешеном темпе. Весь день я крутился как белка в колесе, вечерами, высунув язык, носился по кухне, только успевая поворачиваться. В перерывах между уроками старательно готовился, но это было непросто, потому что Босхо и его подпевалы, словно почуявшие свежую кровь гиены, вдруг ни с того ни сего снова начали меня доставать.
И с виду все вроде было невинно. То один подойдет что-то спросить, то другой… здесь попытаются толкнуть, тут стул ногой заденут… и все вроде бы в рамках правил, вроде бы нестрашно и не могло служить поводом для скандала, однако это было дополнительным раздражающим фактором, который я, к сожалению, не учел.
В выходные стало еще сложнее.
Утром в шан-рэ я встал еще на рэйн раньше, чтобы успеть вымыть душевую, туалет и тянущийся через весь корпус коридор. На завтрак ушел вместе со всеми. Потом отсидел две положенные по расписанию пары. После этого явился на отработку в столовую, где еще два рэйна честно пробатрачил, как обычный рабочий. А когда уже перед обедом заскочил в жилой корпус, то неожиданно увидел на чисто вымытом полу сразу две цепочки следов от детских ботинок.
К тому времени зима уже закончилась, на календаре стояли первые числа марта, то есть майрина, если говорить на нирари. Соответственно, лежащий на улице снег стал постепенно подтаивать, начались первые весенние дожди, грязи на улице тоже прибавилось, поэтому подобные конфузы случались нередко. Дети же не только по чисто убранным коридорам ходили, но еще и гуляли и занимались на свежем воздухе, если погода была хорошей, поэтому при виде грязных отпечатков я просто взял швабру и быстро убрал то, что кто-то так беспечно натопал, и только после этого убежал на обед.
Естественно, на кухне я пропал не на рэйн, а на все три, потому что в выходные лаир Осторт, само собой, хотел, чтобы я помогал ему после каждого приема пищи. Ну а когда вернулся, то снова обнаружил на полу грязные следы и, вынужденно отложив запланированную тренировку, уже в третий раз за день взялся за уборку.
Раньше я не особенно обращал внимание, кто и как часто убирает за нами грязь. Мальчишки есть мальчишки. Даже будучи под строгим надзором, то в лужу наступят, то крошки с собой принесут на мундире, то мимо мусорной корзины промажут… да всякое случалось. Однако в школе хватало уборщиков, которые, пока нас не было, убирали все, что мы случайно намус