К тому же я существенно уступал ему в силе. Пусть ненамного, но проигрывал в скорости. Однако я не отступил, не сдался. Каким-то чудом сумел удержаться на ногах во время бешеного натиска, а заодно создал несколько обычных молний, бросив их наперерез «кометам», чтобы те попробовали их задержать.
И это неожиданно выгорело. Как оказалось, сразу такое количество элементов Босхо не мог контролировать – его «кометы», не добившись мгновенного эффекта, быстро угасли. Мои молнии, уничтожив их, к сожалению, тоже испарились. Но самого главного я все-таки добился: Айрд не смог раздавить меня с первого же удара. Поэтому резко отпрянул и, приопустив от растерянности мечи, в шоке уставился на меня, как будто впервые увидел.
Я криво усмехнулся.
Что, не ожидал?
Само собой, я знал, что он, как и я, усиленно тренируется. Видел его занятия с тренером на улице. Не сомневался, что он, как и положено наследнику рода, внимательно следит за своей физической формой. Однако все это время мы в силу обстоятельств тренировались в разное время и почти никогда не пересекались. Я приходил в зал рано утром и поздно вечером, да и не показывал на камеру то, чему научился. Босхо же предпочитал традиционное время для занятий, и у него имелось гораздо больше свободных рэйнов.
Когда он уходил, я, как правило, еще только собирался на тренировку. А когда он возвращался, я, напротив, уже заканчивал и шел в душ.
И вот сегодня он все это увидел. Понял. Осознал, что уже не в первый раз во мне ошибся. И это неожиданно привело его в до крайности неуравновешенное состояние. Он по-настоящему разозлился. Даже, наверное, взбесился. На меня. На себя. На то, что, несмотря на все усилия, вот уже в третий раз подряд ему не удается со мной справиться…
– Да когда же ты сдохнешь, Гурто?! – прошипел он, буравя меня ненавидящим взглядом.
И вот после этого с ним снова случилась нехорошая метаморфоза: вокруг Айрда без предупреждения взвился огненный вихрь. Причем мощный, жаркий, живой. Полный горячих яростных искр, он с ревом окутал застывшего напротив меня мальчишку, в считаные мгновения превратив его в живой факел.
Одежда Босхо от такого напора тут же вспыхнула и рассыпалась пеплом. Казенные ботинки оплавились и растеклись по полу двумя черными лужами, от которых вверх взвился сизый дымок. Одновременно с этим предупреждающе пискнули его идентификационные браслеты, но, полагаю, оба они имели усиленную защиту от огня, поэтому даже при появлении столь серьезной, по-настоящему опасной боевой магии не вспыхнули, не сгорели, а лишь окутались тончайшей пленкой индивидуального защитного поля, заставив напряженно следящую за нами толпу восторженно загудеть.
Это было очень… очень смело для ученика младшего класса.
Фактически сейчас Босхо демонстрировал совсем не нулевой уровень магии, как раньше. Он словно стал гораздо выше, сильнее. Неведомым образом перешел на качественно иную ступень владения своим даром, что в прямо смысле слова возвысило его над остальными. Разбуженная им магия прямо-таки клокотала в воздухе, огонь рвался из Босхо как бешеный, мгновенно заполонив пространство вокруг нас неистовым жаром и превратив простого мальчишку в по-настоящему опасного бойца.
Именно в этот момент я убедился в абсолютной правоте лэна Нортэна: наличие за спиной целого рода – это действительно важно. Род – это память, поддержка, опора. А чистый, мощный, избавленный от ненужной шелухи магический дар – настолько серьезная вещь, что даже в руках обычного школьника способна превратиться в нечто воистину разрушительное.
Но если уж наследник младшего рода оказался способен на нечто подобное, то чего же тогда следовало ждать от старших родов? И каких высот способен был достигнуть тот же Альнбар Расхэ, за которым стояла существенно более древняя история, намного более сильный дар, гораздо более многочисленные родственники и удивительный по силе Талант?
Я кинул быстрый взгляд на стоящего поодаль классного руководителя, но тот лишь сделал вопросительный знак. Мол, остановить поединок? Засчитывать техническое поражение в связи со столь явной разницей в уровнях?
Я, почти не задумавшись, мотнул головой, поэтому команда «стоп» так и не прозвучала. Одновременно с этим мои молнии тоже пришли в движение, так что едва разволновавшийся младший класс снова удивленно замер.
«Вы так и не разобрались до конца в природе своего дара, лэн Гурто, – сказал мне как-то лэн Аруд на одном из факультативов. – Вы все еще воспринимаете его как нечто постороннее, хоть и настроенное к вам с симпатией. Дар – это неотъемлемая ваша часть, курсант. Вы – это он, а он – это то, что вас составляет. Он прислушивается к вашим мыслям, а не к словам. Следует за вашими чувствами и делает лишь то, чего вы по-настоящему хотите. Если вы будете просто сражаться, ваш дар не станет стремиться кого-то покалечить. Если же вам однажды захочется убить, он сделает это, даже если разумом вы будете понимать, что это неправильно. Именно поэтому по вашему дару легко сказать, о чем вы в действительности думаете, курсант…»
«Вы сейчас про меня говорите, лэн, или же имеете в виду кого-то другого? – спросил тогда я. – Например, курсанта Босхо?»
«Да, я заметил, что вы друг к другу неравнодушны», – согласился со мной учитель.
«Зачем же вы тогда упорно ставите нас в пару?»
«Затем, курсант, что ни у вас, ни у курсанта Босхо в классе нет достойных противников. И затем, что лишь при встрече с по-настоящему сильным соперником вы можете чему-то научиться…»
Я тогда крепко задумался над этими словами, а сейчас вот вспомнил и совсем иначе взглянул на торжествующе усмехнувшегося Босхо.
Айрд Босхо… младший род… мальчишка, который искренне считает меня своим врагом.
Что ж, когда-то я сетовал, что мне не на ком отрабатывать удары? Так вот она, моя спортивная груша и макивара. Ну и что, что он выше, сильнее и крепче? Ну и что, что в плане магии он пока сильнее? Какая разница, каких размеров у меня будет манекен? Главное, что не магия принимает решения, что и как мне делать, а я сам.
И вот когда я наконец определился с отношением к противнику, все остальное потеряло значение. Его сила, магия, его неистовое стремление как можно сильнее меня унизить…
Не знаю как, но я резко успокоился. Расслабился. А потом нащупал в себе нечто новое, ценное, то, что у меня было изначально, но к чему я раньше осознанно не тянулся, и без колебаний ему отдался, каждой клеточкой тела чувствуя, как обволакивает меня изнутри и снаружи тепло проснувшегося дара. Слыша его неистовую силу. Жадно впитывая запах стремительно приближающейся грозы. Ощущая смутное напряжение в воздухе, какое бывает перед тем, как в почерневшем небе раздастся первый, самый мощный и оглушительный раскат грома…
И он пришел, этот гром.
Грянул у меня в ушах. Затрещал под куполом, словно перенасыщенный электричеством воздух.
И вот тогда я понял, чего именно хочу и каким будет наш сегодняшний поединок. После чего открыл глаза и удовлетворенно кивнул, обнаружив, что моих молний за это время стало существенно больше. Причем все они сейчас плотно укрывали мою кожу полноценным, сверкающим, хотя и несколько колючим доспехом. По моему телу и волосам время от времени проскакивали крошечные молнии. Такие же молнии время от времени срывались с моих пальцев, носа и даже ушей. Тогда как щит и меч приобрели гораздо более внушительные размеры. Так, как я сейчас и хотел.
Мы замерли с Босхо друга напротив друга, как два бойца… два рыцаря, блин, Круглого стола короля Артура. Он в своем огненном доспехе и с двумя мечами. И я в электрической броне и с раздраженно шипящей, плюющейся молнией в руках.
Больше, в общем-то, ничего и не понадобилось. Босхо, едва увидел, в кого я превратился, хрипло взревел и кинулся в стремительную, резкую, воистину самоубийственную атаку, стремясь раздавить, растоптать, уничтожить упрямую козявку, которая столько времени пыталась ему противостоять.
А я стоял и просто ждал, откуда-то точно зная, что Айрд уже проиграл.
Отдав предпочтение сразу двум мечам, а не мечу и щиту… выбрав эффектную картинку вместо действительно хорошей экипировки… погнавшись за антуражем и напрочь позабыв, что внутри купола есть только я и он, он уже сейчас, пока бежал в мою сторону, окутываясь неистово ревущим огнем, действительно проиграл, причем окончательно и бесповоротно.
При этом я поначалу даже не понял, откуда во мне взялась эта странная уверенность. Откуда пришла эта необъяснимая легкость мыслей и четкое понимание рисунка боя.
«Гормональный фон в норме, – тихонько и, как мне показалось, с ноткой удивления прошептала Эмма. – Коррекция не требуется. Фиксируется стабильный уверенный рост ментальных показателей и показателей активности магического дара. Критических сбоев не зафиксировано».
Отлично.
Я встретил клинок Босхо на свой искрящийся щит и, без раздумий ударив в ответ, блокировал второй удар.
Что это было… откуда это пришло… из каких глубин подсознания всплыло?
Если в первую нашу сходку я еще как-то думал, оценивал, сомневался, гадал, думал, как оно будет и действительно ли стоит ввязываться в неравный бой, то теперь это бесследно ушло. Я просто знал, как это будет и как нужно двигаться, чтобы успешно гасить его удары. Знал, как развернуть щит, чтобы чужой меч соскользнул с него, при этом не причинив мне вреда. Знал, когда отступить. Знал, когда поднырнуть под чужую руку… кажется, я впервые ощутил, что же это такое – понимание схватки. И что нужно сделать, чтобы она пошла именно по тому пути, какой был нужен мне.
В какой-то миг я даже ощутил, что мне снова показывают на удивление яркий, живой и красочный фильм, где такой же воин в серебристой броне сражается с невидимым противником. Вот только теперь этим воином был я сам. Фильм, когда-то крутившийся у меня в голове, превратился в реальность. И я стал им, тем безымянным бойцом. Не повторял за ним, а вместо него делал все те движения, что некогда были лишь на экране. Как будто два мира сошлись в одной точке, две реальности сложились, словно два прозрачных стекла. И то, что было в одной из них, каким-то странным образом отпечаталось и на другой. Поэтому больше не было фильма, не было черноты кругом… был только я, моя магия и мой первый настоящий бой, в котором я чувствовал себя как никогда живым и настоящим.