– Вы все правильно понимаете, курсант Гурто, – подтвердил мою догадку директор. – Изначально лэн Моринэ планировал именно это. Однако после того, как ему не удалось исключить вас сразу, а вы, напротив, стали проявлять неожиданные успехи, он заметил вас совсем в другом плане. Хотя изначально не планировал делать непристойных предложений и решил воспользоваться ситуацией лишь в самый последний момент.
От таких новостей я чуть не поперхнулся.
Выходит, дайнов ублюдок начал готовить почву для моего исключения сразу после зачисления, но напоследок решил еще и трахнуть?! С самого начала все было исключительно в деньгах, а совместить приятное с полезным он надумал гораздо позже?!
Вот же тварь поганая!
– У вас есть полное право негодовать, курсант, – совершенно правильно расценил зверское выражение моего лица директор. – Не сомневайтесь, наказание за свои проступки лэн Моринэ получит достойное. Как и завхоз, и начальник охраны, и подавляющее большинство его подчиненных, кто или знал о преступлениях бывшего директора и являлся соучастником, или же только догадывался, но ничего не предпринял, чтобы их предотвратить. Правда, поскольку те миллион двести тарнов поступили в распоряжение лэна Моринэ в обход официальных соглашений, то государство их, разумеется, конфискует. Как средства, полученные путем незаконного обогащения.
Я только плечами пожал.
Было бы, конечно, неплохо за просто так получить в свое распоряжение кругленькую сумму, но на эти деньги я изначально и не рассчитывал, а теперь мне их тем более никто не отдаст. А вот то, что охрану и мудака-завхоза все же взяли за яйца, было хорошо. Больно уж много они наворотили, завхоз моей кровушки в свое время вдоволь попил, да и подставу организовывал тоже он. Причем не раз и не два.
Ну а деньги… а что деньги? Поскольку официально они за мной не числились, а в казначейство соответствующие ведомости даже не поступали, значит, мое имя по-прежнему нигде не фигурирует и о том, что тан Расхэ был во мне заинтересован, никто не знал.
Ну, кроме доктора и лэна Даорна, конечно.
– Еще я хотел спросить вот о чем, – тем временем продолжил мужчина и достал из стола помятый, покореженный и даже оплавленный с одного бока идентификационный браслет. – Вам знакома эта вещь, курсант?
Я встрепенулся.
– Это школьный персональный идентификатор, лэн.
– Точнее, это ваш идентификатор, курсант Гурто.
Я сделал вид, что внимательно изучаю поврежденный прибор.
– С того времени, как я видел его в последний раз, он стал выглядеть несколько иначе. Полагаю, прежний директор все-таки исполнил свою угрозу и был готов в случае чего предоставить браслет в качестве улики.
– Вы снова правы, курсант. Однако, на ваше счастье, лэн Нортэн, которому поручили зафиксировать имеющиеся повреждения и списать с баланса школы этот прибор, так и не успел его выкинуть. Благодаря этому я узнал о вашем существовании и мы смогли вовремя вытащить вас из карцера, – добавил лэн Даорн. – Поскольку от Сети прибор отключили до того, как лэн Моринэ стер все записи, то почти все его показания сохранились. Мои специалисты сумели их добыть, а также проследили всю историю получения и списания баллов с вашего личного счета. Также нам удалось восстановить ваши оценки, достижения и восполнить утраченные сведения. Поэтому все, что вы на протяжении этих месяцев честно заработали, будет возвращено в ваше личное дело. Ваш учебный процесс не пострадает.
Я озадаченно кашлянул.
– Спасибо, лэн. Честно говоря, не ожидал, что такое возможно.
– Единственное, я прошу вас пояснить для меня еще один момент, – словно не услышал директор. – Когда мне предоставили данные с вашего маячка, я обратил внимание, что вы слишком часто посещаете школьную библиотеку.
Я моментально подобрался.
– Так точно, лэн.
– Вы так любите читать? Вам не хватает знаний из школьной программы? – пытливо взглянул на меня он.
– Вы правы, лэн. После того как учителя стали больше требовать, мне пришлось заняться самообразованием.
– Специалисты проверили библиотечный терминал и выдали мне полную распечатку со списком книг, которые открывались во время вашего пребывания в читальном зале, – еще больше заставил меня насторожиться директор. Блин, неужели мы с Эммой где-то лажанулись?! – И меня несколько удивили ваши интересы. История тэрнии, уголовное и административное право, изобразительное искусство прошлого века, интересные факты из жизни современных композиторов… у вас очень необычные запросы, лэн Гурто.
Я почувствовал, что начинаю потеть.
Черт. Вот ведь и правда въедливый мужик!
– Так точно, лэн. Мне интересна учеба, но объем памяти в старых браслетах был совсем небольшим, поэтому мне пришлось проводить почти все свое личное время в библиотеке.
– Да, мы сняли показания с камер, – подтвердил мои наихудшие предположения лэн зануда. – И даже порядком удивились, обнаружив, что вы проводите в читальном зале строго определенное время. Прямо-таки мэн в мэн, ежедневно, и при этом почти не отрываетесь от чтения…
Да, блин! Мне пришлось целый спектакль устроить, чтобы в случае чего записи с камер не вызвали подозрений! Мы с Эммой несколько роликов сделали, чтобы не получилось, что изо дня в день я сижу перед терминалом совсем неподвижно или совершаю одни и те же движения! Подруга даже чередовала их в произвольном порядке, чтобы это выглядело достоверно. Но вот о времени, признаться, я не подумал. Просто не ожидал, что кто-то реально полезет изучать записи или возьмется их фанатично сравнивать.
Но похоже, новый директор во всем привык доводить дело до конца, и вот это было уже плохо.
– А самое удивительное знаете что? – Лэн Даорн сложил перед собой руки. – Что сейчас у вас появился гораздо более современный идентификатор с достаточным объемом памяти, однако вы так и продолжаете изо дня в день ходить в библиотеку.
– Что поделать, лэн, – как можно ровнее ответил я. – Привычка. Да и с лаиром Орином у нас сложились довольно теплые отношения, поэтому иногда я прихожу к нему просто так. Пообщаться.
– Да, лаир Орин уже подтвердил вашу необычайную тягу к знаниям, – заставил меня молча выругаться лэн Даорн. – Как и то, что считает вас очень любознательным и порядочным молодым человеком. Хотя отметил, что в последнее время стал реже вас видеть, что несколько не состыковывается с вашими показаниями.
– Просто ему тяжело целый день проводить на ногах, лэн. Лаир Орин уже немолод. Поэтому к вечеру он обычно устает, и если он вдруг засыпает, то я стараюсь его не тревожить.
Директор уставился на меня с таким видом, будто новые браслеты совсем иначе определяли мое местоположение в пространстве.
Это не соответствовало действительности – я, когда приобрел новый девайс, в первый же день попросил Эмму тщательно его проверить. Так вот, она прямо-таки поклялась, что карта наших перемещений по-прежнему двухмерная и что со стороны нельзя определить, на каком этаже библиотеки я нахожусь. Однако складывалось впечатление, что мы чего-то не учли и лэн директор, если не догадался пока, в чем дело, находится всего в одном шаге от разгадки.
К слову, когда история с карцером закончилась, я уже на следующий день сбегал посмотреть, как там поживает мой подвал с обучающим модулем. А незадолго до всей этой гнусной истории успел от греха подальше перетащить туда и припрятать внутри одной из мертвых машин бутылку с перегоревшим найтом.
Я подумал, что уж там-то точно никто не будет рыться. И что так надежнее, чем оставлять бутыль в комнате, куда ушлый завхоз в поисках компромата мог зайти в любой момент.
Так вот, когда я после двухнедельного заключения навестил-таки подвал, то с облегчением обнаружил, что, по крайней мере, через библиотеку туда никто не заходил. Особенность поломки замка на двери заключалась всего лишь в незначительно нарушенном контакте, который Эмма по моей просьбе каждый раз успешно восстанавливала с помощью найниита. Но после того как я уходил, замок снова становился неисправным, и когда я вернулся после заключения, то оказалось, что никто его так и не починил.
А вот вторую дверь… ту, которую я так и не решился в свое время открыть… все-таки потревожили. По-видимому, школьные склады и кладовые во время проверки знатно перетрясли, и завхозу пришлось волей-неволей вспомнить, что и где у него хранится. Однако густая пыль, которая толстым слоем покрывала пол в хранилище, оказалась потревожена лишь у самой двери. То есть внутрь кто-то зашел, мельком осмотрелся, но, убедившись, что количество списанных машин в точности соответствует ведомости, благополучно свалил.
Поскольку сам я проникал в хранилище с противоположной стороны, а мои следы в большинстве своем оказались скрыты за корпусом громоздкого модуля, то никто из проверяющих их не заметил. Да и моя бутылка осталась лежать на прежнем месте, из чего я заключил, что пока мою тайну так никто и не раскрыл.
И вот теперь лэн Даорн непрозрачно намекнул, что мои регулярные прогулки в библиотеку выглядят подозрительно. А это значило, что не сегодня завтра кто-то непременно нагрянет туда с проверкой, чего ни в коем случае нельзя было допустить.
– Так что вы скажете, лэн Гурто? – прищурившись, осведомился директор. – Мне показалось или вы действительно навещаете библиотеку далеко не только затем, чтобы что-то там почитать?
Я прикусил губу и с тяжелым вздохом признался:
– Нет, лэн, не показалось.
– Что же вас в действительности заинтересовало?
– Книги, лэн, – понизил голос я. – Старые бумажные книги, которые лаир Орин вот уж много лет оберегает от тлетворного влияния времени. Он однажды меня туда сводил, и я прямо-таки загорелся мыслью в них заглянуть. У нас дома таких не было. Они очень ценные. Поэтому я надеялся… да и сейчас надеюсь, что однажды лаир Орин все-таки сжалится и даст мне их почитать.
– Вот как? – неподдельно удивился директор, и едва заметная складочка на его лбу быстро разгладилась. – Что же вы сразу его об этом не попросили?