.
Это является тем более странным в свете того, что ряд титулов уже во времена короля Альфреда и его сына, Эдварда, недвусмысленно давал понять тот факт, что всё большее число простых свободных (которых и принято было обозначать как «Gemeinfreien») попадало в личную или поземельную зависимость от крупных землевладельцев, а возможно, даже от своих богатых соседей по сотне или скиру.
Также нельзя говорить о принадлежности категории генитов второй половины X ― начала XI вв. к дружинной знати (Gefolgsadel) на основании одного-единственного титула из законов Эдгара, поскольку сам Феликс Либерман отмечал тот факт, что памятник, известный как IV Eg., не был использован в последующей судебной практике ни Этельредом, ни Кнутом Великим[1310].
Неоценимую помощь в трактовке этих двух категорий оказывает такой памятник, как Rectitudines Singularum Personarum. К сожалению, до нас, помимо латинских списков в составе Quadripartitas, дошёл только один список RSP на древнеанглийском языке — рукопись B[1311]. Второй титул RSP полностью посвящён обязанностям генитов в рамках зарождавшихся в X–XI вв. поместий, на землях которых они сидели. Здесь имеется список обязанностей, который указывал на генита (обозначенного как geneat или villanus) как на лично зависимого от глафорда человека, приближавшегося по своему статусу к поземельно зависимому крестьянину (собственно английскому виллану) в Англии XII–XIII вв.
Этот человек платил поземельный налог (landgafol), церковную подать, возмещал из своих собственных средств использованное для прокорма скота сено, исполнял различные виды отработок и повинностей (барщинную, извозную, повинности по участию в конной службе и охоте глафорда, ремонту домениальных построек, доставке срочных сообщений). Таким образом, он вовсе не был похож на бесправного раба или даже слугу высшей категории, неразрывно связанного с милостью господина и выполнявшего какие-либо специализированные работы. Во-первых, круг повинностей генита полностью охватывал весь годовой цикл сельскохозяйственных работ; во-вторых, у него не было конкретной специализации трудовой деятельности — его повинности варьировались в зависимости от воли господина. Таким образом, и генит-виллан никоим образом не может быть сопоставлен с рабской прослойкой в целом (в частности, с высшей его категорией).
Также RSP и законы Инэ содержали ещё одну общую категорию, объяснение которой вызывает затруднения у исследователей — категорию гебуров (готск. nēhwa-gabūr; древневерхненем. nāh-gibūr, — gebūr, — kepūr; совр. нем. Nachbar — сосед, Bauer — крестьянин)[1312]. В законах Инэ зафиксирован титул 6,3, где наряду с податным человеком упомянут гебур. Драка в доме того и другого оценивалась в рукописи Е в 120 шилл., а в Archaionomia (копии одной из рукописей, снятой Ламбертом в XVII в.) и Quadripartitus — 30 шилл.[1313] Очевидно, последний вариант был более близок к первоисточнику, поскольку в 120 шилл. оценивался вооружённый конфликт в монастыре[1314]. Штраф в пользу гебура составлял всего лишь 6 шилл. — это очень небольшая для законов Инэ сумма, которую можно приравнять к штрафу за укрывательство земли или выплате за нарушение свиньёй границ чужого участка, упомянутых в титулах 44,1 и 49. Таким образом, хотя он и получал дополнительную компенсацию за нарушение мира в своём доме, его положение не было высоким.
В RSP присутствовало гораздо более развёрнутое описание прав и обязанностей гебура[1315]. Кроме того, по обязанностям к нему отчасти примыкал котсетл[1316]. Обе эти категории также, как и генитов, несмотря на их зависимый статус, нельзя приравнивать к рабам. Всё дело в том, что эти люди, помимо выполнения достаточно обременительных повинностей, сохранили определённые остатки прав и обязанностей того исторического периода, когда поместья и домениальные земли были слабо распространены в Англии, а основу социальной структуры англо-саксонских королевств (в первую очередь — Кента и Уэссекса) составляли свободные земледельцы и участники ополчения — кэрлы[1317].
Самым главным показателем принадлежности перечисленных категорий к лично зависимым людям, а не бесправным рабам, являлась их обязанность по уплате поземельной (генит), церковной подати (генит и котсетл) и подати с очага (гебур)[1318]. Кроме того, каждый из этих зависимых людей был обязан другими повинностями в пользу короля и его советников (например, по починке изгородей для охоты, охране береговой линии — как котсетлы), исполнял не только извозную и постойную повинности, но и личные поручения глафорда (как гениты, доставлявшие их сообщения других людям).
Противоречивость статусов лично зависимого населения, которое упомянуто в RSP, очень ярко может быть выявлена на основе только одного требования, которое предписывается котсетлу: «платить свою подать с очага на Вознесение, как подобает свободному человеку». Котсетл не был обязан, судя по тому же памятнику, уплачивать поземельную подать, хотя ему разрешалось владеть землёй.
Отсюда следует, что права и обязанности котсетла, генита и гебура объединяли в себе свойства двух пограничных социальных категорий — бывших свободных людей, независимых от могущественных соседей или крупных землевладельцев и сохранявших многочисленные пережитки германских социальных порядков и правовых институтов, и поземельно и лично зависимых крестьян, подконтрольных глафорду или его управляющим, обязанных определёнными натуральными и денежными повинностями в его пользу[1319]. Такое пограничное состояние вполне могло существовать между двумя периодами формирования крестьянства в раннем Средневековье: «временем редкого человека», когда лично свободные люди имели право переселяться на новые места и самостоятельно вести хозяйство, и началом формирования деревень вкупе с появлением и активизацией процесса концентрации земли в руках церкви и могущественных светских магнатов[1320]. Как нетрудно заметить, уже в законах Альфреда и Инэ встречались титулы, в которых были упомянуты «свободные» и «рабы», в равной степени имевшие глафорда, т. е. господина. Очевидно, что их права и обязанности были далеко не всегда неодинаковы, хотя они подчас подчинялись одному и тому же человеку.
Население поместья, имевшее более низкий (иногда — рабский) статус, также указано в RSP; его права и обязанности значительно разнились в сравнении с тремя упомянутыми категориями. Обозначены они ровно так же, как в англо-саксонских законах VII ― начала X вв. — þeow или þeowman. Имеются примеры сосуществования в одном и том же поместье как зависимых крестьян, так и рабов, круг занятий которых был приблизительно одинаков. В этом отношении необходимо указать на сходство RSP и Capitulare de villis конца VIII в.; впрочем, RSP даёт несколько большее разнообразие статусов и занятий зависимых категорий в рамках поместья.
Например, свинопасы (gafolswane) и пчеловоды (beoceorl) могли быть как свободными, так и рабами[1321]. При этом относительно положения рабов — свинопаса и пчеловода, предусмотрено только то, что «они будут оценены после смерти по одному обычаю»[1322]. Трактовка этого титула Либерманом вызывает определённые сомнения: он говорил о том, что подразумевалось наследование глафордом выморочного имущества раба[1323].
Однако в этом случае его предположение построено лишь на аналогии: в действительности, переход имущества, выданного рабу, обратно его владельцу вполне логичен, однако как быть с благоприобретённой частью имущества, которую в случае с зависимым пчеловодом предписывалось оставлять (очевидно, его детям или родичам)? Была ли такая же часть у рабов — пчеловодов и свинопасов, мы можем лишь гадать. Скорее всего, выморочное имущество рабов полностью переходило к глафорду (как это происходило в случае с имуществом котсетла в титуле 4,3).
Неоднозначным выглядит термин æhteswan («слуга»-свинопас). Исходя из контекста, это был лично зависимый человек[1324], однако он лишь однажды упомянут в числе рабов (þeowan men), причём сразу же за þeow swan (раб-свинопас). Согласно формальной логике, оба этих человека должны быть слиты в одну категорию, однако в действительности недостаточно данных даже для того, чтобы точно отделить социальный статус æhteswan от статуса свинопаса, платившего гафоль. Ясно только то, что последний обладал собственным стадом и был обязан поставлять глафорду от 15 свиней в год (в зависимости от конкретного поместья), а æhteswan сам получал за службу господину молочного поросёнка. Но при этом обе категории, как следует из текста RSP, несли повинность по освежёвыванию туши (или нескольких туш) свиней, получая за это внутренности. В целом, следует заключить, что нам не удастся выявить различия в социально-правовом статусе (или идентичность этого статуса) людей, обозначенных как æhteswan и þeow swan, на основании одного юридического памятника.
Большое внимание RSP уделяет перечню продуктов питания, которыми глафорду было необходимо обеспечить собственных рабов или зависимых людей низшей категории. Этому специально посвящены два титула — 8 и 9[1325].
Примечателен тот факт, что ежегодное обеспечение рабов определёнными результатами труда не сопровождалось подробной росписью их повинностей в пользу господина (как это было в случае с котсетлами, гебурами, генитами или хотя бы пче