– Не думаю, что эта теория найдет много сторонников, – грустно заметила женщина. – Но, право, сегодня я с ней соглашусь. – Она помолчала. – Какую судьбу уготовил нам Карагал?
– Боюсь, что выбор у нас будет невелик.
– Что нам теперь делать? – Ретар устало опустился на холодный камень пола.
В темноте, которую уже не мог победить огарок свечи, не было видно лица, но прислонившийся к стене Тин чувствовал обращенный на него взгляд. Страх, усталость, отчаяние… Все три чувства, напрочь засевшие в друге, слились в вопросительную интонацию.
Неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как они отправились в подземелье с бесчувственным Фелсом на плечах, осторожно пробираясь по еле различимому во тьме коридору. Ни один луч света не пробивался сюда через толщу земли и каменной кладки. Ничто из наполненного разнообразием звуков внешнего мира не могло дойти до слуха ребят. Вынужденная изоляция давила на сознание, лишая привычных ориентиров и растягивая время до неизведанных пределов. Единственными звуками, отражающимися от стен и уносящимися эхом вперед, были гулкие шаги да тяжелое дыхание трех мальчишек.
С потолка срывались капли воды, просочившейся из каких-то невидимых подземных течений. В такие моменты свет умирающей свечи в руках впереди идущего начинал мерцать и отражался рябью на потревоженной глади луж, а сухой звук шагов сменялся на короткое время влажным плеском.
Сперва казалось, что с каждой минутой дыхание Фелса становится все чаще и громче. В самом начале пути это было отчетливо заметно и придавало друзьям решительности и сил двигаться вперед как можно скорее. Но со временем его тяжелое дыхание перестало выделяться. Вскоре они сделали очередную остановку, стараясь как можно бережнее опустить бессознательное тело на пол, и уселись рядом, переводя дух.
Когда перестал дышать Фелс, ни Ретар, ни Тин не заметили. Просто внезапно вокруг сделалось тише. Столь незначительную смену обстановки первым ощутил именно Ретар. Огляделся, стал прислушиваться, затем подобрался к лежащему на полу Фелсу и поднес свечку к его лицу.
Слой липкого пота уже высох, превратившись в пыльные, грязные подтеки. Само же лицо из бледного стало синюшным, знакомые черты приобрели отвратительный, мерзкий оттенок неживого.
Ни страха, ни испуга не последовало. Единственным новым чувством стала ноющая, звенящая обида от того, что не успели дойти.
– Наверное, мы сделали все, что в наших силах, – глухо бросил Тин.
– Нет. Не все, – Ретар поставил свечу на пол рядом с телом. – Если бы мы шли быстрее…
– Это могло случиться и позже. Мы же не знаем, сколько еще будет длиться этот тоннель.
– Значит, надо было идти быстрее, – упрямо заявил Ретар. – Он спас нам жизнь, а мы его – нет.
– Что будем делать дальше? – Тин сменил тему. С приведенными доводами спорить было бесполезно. В конце концов, сейчас Ретар прав.
– Идти вперед. Другого выхода нет. Назад нельзя: хали рано или поздно смогут открыть дверь снаружи. Я слышал, что они редко когда останавливаются на пути к своей цели.
– Тогда идем. Фелса оставим здесь. Если выберемся, вернемся за ним. Скажем учителям, взрослым или еще кому-нибудь.
«Что значит "если"?» – хотел было сказать Ретар, но в ответ только кивнул:
– Идем.
– Ай! – Тин выпустил из рук бесформенный кусок воска и, уже в полной темноте, сунул обожженный палец себе в рот.
– Вот и пришли, – из мрака раздался насмешливо-усталый или обреченный голос Ретара. – Теперь что будем делать?
– Выхода только два: идти в темноте назад или остаться здесь. Я за первый вариант. Хоть какое-то подобие движения.
– Позади хали.
– Не все ли равно? Здесь глухая стена. Может быть, она как-то и открывается, как там, в библиотеке, но мы не смогли найти механизм, пока горел огонь, а сейчас тем более ничего не отыщем. Встреча с наймитами будет лучшим вариантом смерти, чем вероятность умереть тут от голода и жажды.
– От жажды – вряд ли. С потолка капает вода. Будем пить из луж, если прижмет как следует. Но я бы остался здесь. Тут нет хали.
Какое-то время они сидели молча. Идти назад одному было опасно, а уговаривать Ретара, по-видимому, сейчас было бессмысленно.
Возможно, потайная дверь в библиотеке вообще открывается только с внутренней стороны. А выход, у которого они сейчас сидят, где бы он ни располагался, может открываться снаружи. Весьма относительная безопасность.
В конце концов, если хали смогут проникнуть внутрь, они уж как-нибудь их услышат. Или смогут почувствовать. Они же будущие маги.
– Ретар…
– Что?
– Давай попробуем кого-нибудь найти там.
– Где? – не понял парень.
– За этой стеной. Вдруг мы сможем добраться до какого-нибудь разума?
– Бесполезно. Мы толком еще не умеем применять свою магию. А даже если бы и умели, то через такую преграду могут творить магию только взрослые маги… Что это? – слабый голос Ретара неожиданно обрел силу.
– Стена! – следом и Тин услышал каменное трение в глубине преграды. – Она двигается! Кто-то открывает ее с другой стороны!
Впереди появилась яркая полоска быстро увеличивающейся щели. Часть ее, подсвечиваемая с другой стороны чем-то зеленоватым, уходила в сторону, освобождая квадрат проема, в котором возникли очертания нескольких фигур хали.
– Назад! – раздался за спинами наймитов знакомый голос. – Эти дети находятся под защитой Владыки, как будущее Калантора. Не сметь их трогать.
Мимо расступившихся хали внутрь тоннеля быстрыми шагами вошел Слирд. Свет факела в его руке прошелся по лицам застывших в недоумении ребят, исчез в мазке плаща мантии и скрылся в глубине коридора.
Ретар и Тин, щурясь от разливающегося вокруг зеленоватого света, осторожно вышли наружу. Их окружал лес. Многочисленные Следы, проступающие своим зеленоватым свечением сквозь траву и кусты, окружали гигантский ствол высокого древа, господствующего над окружающей территорией.
– Эльф… – выдохнул Тин.
Он быстро осмотрелся по сторонам. Наймитов вокруг уже не было. Они бесшумно растворились в лесу, оставив детей одних.
Сзади раздались быстрые шаги. Ребята обернулись. Из черноты подземелья вышел Слирд, несущий на руках тело Фелса.
– Магистр! – Ретар всхлипнул, обращаясь к нему.
– Домой, вы оба! – Слирд даже не повернул голову. – Ваши семьи уже давно ждут вас.
И только теперь силы окончательно оставили Тина. К своему большому стыду и облегчению, мальчишка понял, что через мгновение он позволит себе разрыдаться. Вслед за Ретаром.
– За мной! – повторил приказ Слирд.
Ответом ему был рев двух впервые увидевших близкую смерть ребят, боровшихся с ней, но не сумевших одержать победу.
– Как давно ты все это спланировал? – Витейра с презрением и ненавистью посмотрела на Карагала.
– Великие дела вершатся за одну ночь, но планируются много лет, – магистр в окружении магов, охраны и нескольких наймитов стоял в одном из залов Калантора. Через разбитое окно с улицы доносились шум и крики. Отчетливо несло дымом пожара.
Разрушающие направления магии давали великолепную возможность искать среди огромного количества жителей города своих единомышленников. Верных и преданных новым идеям. Готовых держать язык за зубами, а мысли – под четким контролем. Тут не стоило предаваться иллюзиям и торопить события. Контроль своих мыслей без диадемы тайн – весьма непростая задача. Им могут овладеть далеко не все маги. А посему самых первых сторонников можно было пересчитать по пальцам. Но именно они заложили основу будущей подготовки, развернувшейся на полную мощь в последние дни, когда весть о приближение всадников хали дошла до Карагала.
– Вы думаете, здесь все? – магистр простер руки над стоящими перед ним людьми. – Посмотрите в окно! Ваша политика терпимости и помощи всем желающим за последние годы поставила жителей Свободных земель в один ряд с новопришедшими! Загляните в любой из человеческих штатов! Кого там поставят в начало очереди? Коренного жителя. Именно его просьбу или проблему будут решать первым делом. Приезжие же могут ждать или проваливать обратно к себе! Там рады только торговцам и тем, кто готов предоставить хоть что-то на обмен. Вы же своей готовностью растратить огромное количество самарантов на безответное исцеление чужаков только приблизили сегодняшний день. Разве не мы должны заботиться в первую очередь о себе?
– Но можно же было все обсудить… – начала Витейра.
– А чем мы с вами занимались сегодня вечером? Я дал вам возможность услышать и понять мои доводы! Примкнуть ко мне и разделить со мной начало новой истории на равных, как части старого магистериума. Но и ты и Марбор, отказались.
– Твоя идея обречена, – молчавший до этого старый магистр, стоявший рядом с Витейрой, спокойно посмотрел на Карагала. – Она нежизнеспособна. Ты искусственно разделяешь людей на тех, кто может здесь жить, и тех, кому жить в Свободных землях опасно. Ты противоречишь самому названию сего места! Более одного великого круга лет назад Первые маги создали Калантор, как свободную территорию, для всех, кто хочет перейти границу своего штата.
– Времена меняются, старик. Теперь Свободные земли обретут истинную свободу от всех пороков и слабостей.
– Это невозможно, – Марбор покачал головой. – Твой план обречен.
– Время покажет. Если я оказался прав, то маги и верные им союзники поднимутся на новый виток развития тела и духа. Если же я ошибался, то мне уже будет все равно. Ибо я не доживу до того момента, когда вид наш обречет себя на медленное вымирание, – владыка еще раз посмотрел на Витейру, затем вновь на Марбора: – Я спрашиваю вас обоих в последний раз: пойдете ли вы со мной?
– Нет, – Витейра гордо подняла голову.
– Нет.
– На площадь Авента их! – приказал Карагал.
Глава десятая
В дверь постучали.
– Да, – коротко ответила Версетта.
– Ваш сын пришел, – в дверях, заняв всю ширину проема, возник кинос-наймит.