– У ратусов нет королевы, – машинально перебил мага Корс.
– Есть. Она была у них один великий круг лет назад. Она же появилась и теперь. Я не знаю, кто это, как выглядит и какую силу она заключает в себе. Но то, что свершилось тогда, очень скоро произойдет вновь. И человеческие штаты станут первыми, кто примет на себя удар этих армий.
– Почему ты в этом так уверен?
– Передовые отряды серых воинов уже тревожат границы штата Лория. Торговец Мако был свидетелем нападения. И он же, волею счастливого случая, услышал слова, оброненные пленным ратусом. Друг мой, у серого народа есть королева, – Теорат вновь перевел дыхание. – Как только я заподозрил готовящуюся беду, я незамедлительно передал мои суждения государю. Он счел их разумными и признал необходимость отправки разведчика на юг, дабы тот постарался узнать как можно больше об этой загадочной королеве.
– Значит, все, что было на совете под конец…
– Всего лишь умело разыгранное представление. Я не могу знать, что ждет нас в будущем. Но если об этой королеве, кем бы она ни была, почти ничего не известно, есть опасение, что тайна сия охраняется более чем надежно. И я не берусь утверждать, что даже в этом замке наши замыслы не могут стать известны врагу. – Теорат с трудом поднялся и, вздохнув, подошел к кровати. Проследив за ним взглядом, Корс только сейчас заметил лежащий там дорожный мешок.
– Ты уезжаешь?
– Да. Мако отправляется в путь немедленно. А я хочу проводить его до южной границы нашего штата. Необходимо дать ему несколько советов. К тому же мне стоит навестить пограничные заставы. Ктурс Валтор слишком засиделся в столице. Он должен узнать истинное положение дел, пока ему не рассказали об этом ратусы. А заодно одним глазом гляну, что делается дальше на юге.
– Как скоро ты вернешься?
– Я рассчитываю вновь увидеть тебя и твою славную дочь Дамантию после девяти десятков дней конного пути. Если меня ничто не задержит.
– Мы будем тебя ждать, мой старый друг.
– Нет, – Теорат покачал головой, – не просто ждать. Ты должен в мое отсутствие наблюдать за государыней Версеттой. То, что я сейчас успел разглядеть в магических потоках до того момента, как она вновь надела на голову диадему тайны, заставляет меня переживать за нашего государя.
– Какая опасность угрожает Эвену?
– Я не могу знать. Все оборвалось очень быстро. Но тебе следует быть настороже. Хотел бы я сейчас остаться в Сатонии, но предстоящее путешествие Мако важнее чужих мыслей. Пусть даже они несут в себе угрозу Эвену. В конце концов, я оставляю его в надежных руках.
– Ты уверен, что этот Мако выполнит твое поручение? Мне он не кажется слишком надежным.
– Уверен. Мако – жадина и трус. Он знает, что я смогу легко узнать обо всех его действиях. А страх за свою жизнь позволит ему собраться в момент опасности.
– Ты забыл, Теорат, что в такие моменты каждый человек опускается до предела своих возможностей, но не взлетает к пределу своих ожиданий.
– Я помню это. Но уверен, что у нашего торговца еще остались скрытые таланты.
Спустя несколько дней
Дыхание начало успокаиваться. К чуть ноющему изнутри горлу добавлялся растворяющийся чужой, вязкий, горячий привкус.
Когда все завертится, необходимо будет убрать Тебию. Это придворная за время правления Эвена обзавелась небольшой партией сторонников. Сперва, когда на трон взошел нынешний правитель, она лелеяла мечту о скорой его смене, выжидая подходящий случай, чтобы продвинуть своего мужа. Но время шло. Годы сменяли друг друга. Супруг Тебии благополучно умер, и она, недолго думая, переключилась на старшего сына Оталии, медленно, но верно собирая вокруг него придворных дам. Каждой из них за поддержку его кандидатуры, конечно же, что-то обещано. Куда ж без этого. Но скоро все это не будет иметь никакого значения.
Придворные женщины, в большинстве своем, трусливы или же чрезвычайно расчетливы. Стоит только вывести из игры Тебию, и никто из набранных ею сторонников уже не захочет терять свои позиции. Ведь обговоренный ими план может и прогореть, а нажитая за время правления Эвена благополучная и спокойная жизнь – под боком. Зачем терять ее, когда можно легко сохранить, склонив голову при новом главе штата. Все это касается и самой Оталии, которой, возможно, обещано более других лишь потому, что у нее есть подходящий кандидат на выдвижение.
Сегодня все должно решиться. Дармату уже даны инструкции. Пожалуй, именно его необходимо будет сделать первым членом нового совета. Так Версетта добьется сразу двух целей: наделит большими полномочиями преданного ей человека и оставит его возле себя. Тот, кто знает больше других, всегда должен быть рядом, во избежание появления ненужных мыслей. Что же касается старого совета… Самым опасным из него, безусловно, является маг Теорат. Непризнанный магистр Калантора, обладающий непревзойденной по силе разрушительной магией. За ним, конечно, последует его верный друг Корс, ухлестывающий за овдовевшей Тебией. Ктурс пока кажется самым безобидным из всей перечисленной троицы.
Ход ее размышлений прервал взгляд Станцера. Версетта посмотрела на лежащего рядом сына. Тот был сосредоточен и задумчив:
– Я все хочу спросить, откуда у тебя эти шрамы на спине?
Версетта ответила не сразу. Продолжала смотреть, думая о том, что после их первого раза Станцер ни разу не назвал ее мамой или государыней. Возможно, он и сам уже не знает, как стоит к ней обращаться. Хорошо, если так. Но, может статься, что, побывав в ней, мальчишка неосознанно решил, что может ставить себя выше. В таком случае ему стоит дать понять, что он ошибается.
– Почему ты молчишь?
– Они помогли мне стать той, кем я являюсь сейчас. И служат напоминанием о том, что даже у сильных мира сего может однажды не хватить сил, смелости или твердости перед нависшей бедой.
– Как-то все размыто, – Станцер хмыкнул.
– Это все, что тебе следует знать.
– Ты потому такая грустная? Из-за них? Меня они совсем не…
– Нет, – оборвала его Версетта.
– Тебе плохо со мной?
– Нет. – Она покачала головой. – Дело в другом. Хорошо ли тебе со мной?
– Очень! – Станцер прижался к Версетте, поцеловал ее грудь, уткнулся в нее носом, вдыхания пьянящий запах желанного тела. – Мне с тобой очень хорошо.
– И ты, конечно, сильно огорчишься, если мы больше не сможем любить друг друга?
– Разумеется! Но почему ты спрашиваешь? Что случилось?
– Совсем скоро ты можешь потерять меня.
– Почему? – Станцер быстро сел, с тревогой и непониманием глядя на женщину. – Я не хочу!
– Я тоже. Но таковы жестокие реалии этого мира. Ты можешь лишиться меня и больше никогда не будешь ласкать это тело. Я знаю, что ты не хочешь этого. Нам хорошо вместе, мой сладкий мальчик, но, если все останется так, как есть… В худшем случае я останусь жива, но буду для тебя недосягаема. В лучшем же мне больше не придется проходить заново через все то, что уже однажды было в моей жизни.
– Но ты находишься в замке государя! В самом охраняемом месте штата!
– Ты никогда не отличался забывчивостью. Так почему же сейчас ты забыл то, чему я учила тебя всего несколько дней назад? Любой близкий друг может оказаться пригретым на груди врагом. Разве ты не помнишь этого?
– С тех пор, как я имел счастье увидеть твою неприкрытую красоту и узнать тебя на вкус, я уже мало что помню. Все мысли принадлежат тебе и одному только желанию.
Версетта негромко рассмеялась.
– Ты мой хороший, – она жестом призвала его к себе, обняла и прижала сына к груди. – Скажи честно, ты будешь по мне скучать?
– Не говори так. Еще ничего не свершилось.
– Все свершится очень скоро.
– Неужели ты ничего не можешь изменить? Что мне нужно сделать для того, чтобы мы были вместе?
– Вот первый умный вопрос. Что можешь сделать ты? – Версетта поправила диадему на своей голове. – Нужно не допустить, чтобы государь окончательно принял предлагаемое советом решение. Оно повлечет за собой огромные убытки. В этом случае я обречена.
– Поговори с государем. Расскажи ему.
– Он не станет меня слушать. Я говорила с государем. Он непреклонен. Совет убедил его в необходимости принять высказанные им меры. А значит, сегодня, возможно, была наша последняя ночь.
– Надо что-то делать! – Станцер сел, высвободившись из объятий матери. – Какие у нас есть варианты?
– Вариант только один: штату нужен новый государь.
– Новый государь? Но как мы это сделаем?
– Мы должны убить старого государя.
– Убить?! – воскликнул Станцер, но тут же, спохватившись, зажал рот рукой. – Как я могу поднять руку на собственного отца?
– Он не твой отец, – соврала Версетта. – Неужели ты до сих пор не увидел разницу между собой и твоими младшими братьями? Ты особенный. Не такой, как все они. Может быть, теперь, после моих слов, ты наконец прозреешь?
Наступила тишина. Станцер хмурился, погруженный в мысли и воспоминания, вскипевшие в голове после слов матери. Версетта молчала, внимательно наблюдая за реакцией сына.
– Как мы сможем его убить? – наконец тихо, но решительно спросил наследник.
– Легче, чем ты можешь себе представить.
Глава одиннадцатая
– Госпожа, – Корс с поклоном принял протянутую ему руку. Взял ее в ладони, поцеловал, задержавшись дольше, чем требовала ситуация. Приподнял голову, но тут же вновь опустил, повторяя поцелуй вновь и вновь. – Всякий раз поражаюсь нежности вашей кожи. И, клянусь всесильностью Бога, создавшего сие прекраснейшее из творений, каждый последующий раз мне это нравится все сильнее…
– Оставьте свои сладкие речи для молодых девочек, уважаемый Корс. Их неискушенное сознание, жаждущее узнать неведомое, легко будет пленено красивыми словами. Я же… – Тебия усмехнулась.
– Отчего же ваше сердце не хочет поддаться моим словам?
– Оно уже давно подчинено лишь разуму, милый Корс. А он неустанно твердит, что все ваше стремление и испытываемая страсть усиливаются лишь по одной причине. Вы слишком сильно хотите овладеть моим телом. Но будете ли вы столь же горячи и трепетны по прошествии нескольких ночей, когда томительная неизвестность станет сперва доступной, а затем превратится в обыденность? Не станете ли вы искать себе новую цель, советник?