я? Но в момент первой любви и в дальнейшем, когда я буду вынашивать ребенка, природные изменения, начавшиеся ранее упомянутого мной срока, снизят мои магические способности. И восстановить их потом будет уже нельзя.
– Маг Тин, конечно же, знает об этом.
– Знает, – Ания вздохнула. – И очень страдает. Мальчикам почему-то всегда сложнее удерживать свое взросление. Его желание любовной близости намного сильнее моего. Я это очень хорошо чувствую. Но он не хочет навредить мне и не ищет других, за что я ему благодарна и люблю его.
– Стало быть, и он тебя любит, раз терпеливо ждет.
– Конечно, – на лице Ании появилась довольная улыбка.
– Ну, раз любит, то пусть терпит и держит себя в руках. В прямом и переносном смысле.
Ания прыснула, а затем, не удержавшись, рассмеялась уже в полную силу.
Они продолжили сидеть молча. В голову девушки украдкой залезла недавняя мысль, и Ания подняла взгляд на Дарута. Вчера она вновь оказалась рядом, когда к киносу приблизился один из хали. И в этот момент девушка, воспользовавшись своим магическим даром, постаралась увидеть энергию головного мозга своего сегодняшнего собеседника. Результат ее озадачил.
Во времена учебы в Каланторе один из наставников показывал им человека, подверженного падучей болезни. Недуг этот, возникая внутри головы, искажал лицо несчастного, выключая следом его волю, заставляя падать, закатывать глаза и биться о землю в страшной трясучке, с выступающей на губах пеной. Последствием подобных падений, кроме ушибленной головы, был распухший, прикушенный язык и провалы в памяти.
В головном мозге таких больных маги могли найти участок, отличающийся неправильной энергией. Именно она, усиливая свое воздействие на энергетическую вибрацию соседних участков мозга, приводит к появлению падучего недуга. И вчера при появлении хали Ания попыталась найти подобное возмущение энергии в мозгу киноса. Попытка не увенчалась успехом. Либо очаг был столь мал, что она просто не сумела его почувствовать, что само по себе маловероятно: слишком уж сильна у этих двух малых народов неприязнь друг к другу. Либо же очаг этот или любой другой стимул находится не в голове, а где-то в другом месте. Вполне возможно, что он вплетен в саму сущность этих двух видов и, стало быть, действительно имеет поразительно древние корни.
Мысли великого Бога недоступны разуму простого мага.
– Наймит! – голос отвлек Анию от заполонивших голову мыслей. Девушка повернулась на оклик. Возле костра стоял один из солдат.
– Кого именно ты зовешь, человек? – спросил Дарут. Он даже не поднял голову, но Ания не сомневалась, что, будь сейчас рядом опасность, кинос успел бы раньше врага.
– Мага, – ответил солдат. – Ее хочет видеть господин Эрлей.
«Ее хочет… и точка, – пронеслась в голове тоскливая мысль. – И Тин, как назло, еще не вернулся».
– Известно ли тебе, зачем он хочет моего присутствия подле себя? – Ания поднялась и, бросив взгляд на молчащего Дарута, подошла к солдату. – Может быть, стоит дождаться другого мага?
– Сие мне неведомо, – солдат пожал плечами. – Господин приказал найти тебя и передать его приказ.
– Приказ… – девушка усмехнулась. – Хорошо. Идем, – она повернулась к киносу: – Если Тин вернется в мое отсутствие, скажи ему, где меня искать. Хорошо, дядька Дарут?
– Исполню, как пожелаешь, – наймит внимательно посмотрел ей в глаза.
– Благодарю, – девушка тряхнула головой и, более не задерживаясь, пошла за солдатом. Дорогу до шатра братьев она нашла бы и без сопровождающего. Не в первый раз вместе становятся на отдых. Их всегда можно найти в центре лагеря, одинаково защищенных рассредоточенными постами со всех сторон. Но сейчас Ании было нужно другое: пусть все, кто встретит ее по дороге, увидят, что она идет к старшему сыну Версетты не по своей воле, а в сопровождении солдата. Напрашивалось слово «конвой», но предвзятость суждений – самое последнее дело для мага. Причина действительно может быть веской и обоснованной. Так что разберемся на месте, а там будет видно.
Идущий впереди солдат довел девушку до палатки, остановился, отодвинул полог, заглянул внутрь и что-то сказал. Ответа Ания не услышала, но солдат отошел на шаг в сторону и жестом указал на вход.
Старший сын государыни сидел на стуле возле небольшого походного стола, на котором, среди нескольких зажженных свечей, лежал мех и стояло два стакана.
– Входите, моя дорогая, – Эрлей поднялся при виде девушки. – Прошу простить за беспокойство в столь поздний час и за скромность походной обстановки. Будь я дома, все было бы по-другому, поверьте.
– Верю. Ибо, будь вы в самом деле дома, сдается мне, не стали бы посылать солдата за мной. Смею предположить, вы нашли бы куда более привычный и доступный вариант.
– Умно, – Эрлей улыбнулся. – Все-таки поразительно, насколько у жителей Свободных земель развиты ум и логика. Или это свойственно только магам?
– Зачем вы позвали меня? – Ания не ответила на вопрос, продолжая стоять возле входа, не приближаясь.
– Уже несколько дней у меня ноет и давит здесь, – Эрлей подошел к девушке и, взяв ее руку, положил к себе на грудь. – Вот тут.
– И после того, что я успела сказать, вы продолжаете настаивать?
– Ты наймит. Тебя взяли в поисковый отряд именно для исцеления.
Ания закрыла глаза, какое-то время подержала руку на груди старшего сына, после чего медленно провела ею к голове, столь же неторопливо спустившись затем к низу живота.
– Повернитесь спиной, господин. У меня нет с собой ножа.
– Даже если бы и был, – Эрлей хохотнул, выполняя просьбу мага. – Думаешь, я боюсь тебя?
Он не видел, что делает за его спиной девушка, и молча ждал.
– Да, – ее голос раздался неожиданно. – Ты не боишься. И не любишь. Не испытываешь страха. Твое сердце как камень. Оно беспокойно сейчас, но причина явно в другом. – Эрлей повернулся и встретился со взглядом тёмных глаз. – У тебя нет повода волноваться. Вся энергия тела сейчас сконцентрирована в другом месте, и это отвлекает тебя от верных мыслей, заставляя придумывать повод для того, чтобы увидеть меня здесь.
– Так помоги же мне, – старший шагнул вперед и обнял Анию, резко притягивая ее к себе. – Ты же маг из Калантора. Представляешь, какими смогут быть наши дети? – Ощущения полной, большой груди уже было недостаточно. Рука скользнула вниз, жадно впиваясь в ягодицы девушки. – Они будут идеальными. И ты это тоже знаешь. Думаешь, я не столь умен, как мой младший брат, и не читаю книг? Не знаю, о чем пишет главный из ваших магистров?
– Еще одно слово – и я врежу тебе по яйцам. И пусть ты меня потом убьешь, но трахать уже никого не сможешь. И стоит ли после этого жить? Спроси у своего младшего брата, каково ему видеть прелести девочек и знать, что они никогда не захотят залезть на него.
Мгновение он смотрел в ее ставшие черными глаза. Затем отпустил. Ания тут же отошла на шаг назад.
– Гордая, – Эрлей зло скривился. – Все вы такие, маги из Калантора. Мните себя выше других. И почему? Потому, что в ваших жилах течет магическая кровь? Только поэтому ваш главный и вы все вслед за ним мните себя исключительными? Предпочитаете не называть себя людьми, а только магами? Неужели тебе настолько противно прикасаться не к магу, что ты отказываешь будущему правителю Сатонии? На твоем месте любая другая уже лежала бы рядом с раздвинутыми ногами.
– Нет, не поэтому, – Ания продолжала смотреть на старшего со злостью. – А потому, что я люблю другого. И ноги раздвину только перед ним.
– Ты про этого мага? – на лице Эрлея возникла недобрая усмешка. – Если его присутствие – единственное, что тебя сейчас удерживает…
– Даже не думай! Только тронь его, и ты сразу умрешь.
– Да? И каким же образом? Неужели сможешь убить меня клинком?
– Я отравлю тебя.
– Это невозможно. На меня плохо действуют яды. У тебя ничего не выйдет.
– Ты в этом уверен? – она посмотрела старшему прямо в глаза. Молчаливый поединок длился несколько мгновений. – Да, ты будущий государь штата. Но правление твое будет недолгим. Твоя знаменитая невосприимчивость к ядам совсем скоро сыграет с тобой злую шутку. Если хочешь, я расскажу тебе, как ты умрешь.
– И как же? – Эрлей улыбнулся, но голос его выдал волнение.
– Тренировка ядами, столь усиленно практикуемая тобой, рано или поздно надорвет твое сердце. Его биение уже не будет верным и ровным. Ты сможешь почувствовать это по шуму в груди и нарастающему ощущению невозможности сделать нормальный вдох. И яды, смешанные в нужных пропорциях с лечебными травами, уже не смогут возыметь должного эффекта. Они будут бесполезны. Твоя кровь станет слишком густой и однажды застрянет в сосуде в твоей голове. И твоё счастье, Эрлей сын Эвена, если после этого ты умрешь сразу. Худшим вариантом для тебя станет паралич голоса и конечностей. Тогда ты будешь лежать безвольным калекой, не в силах более управлять своим телом, медленно гниющим в отсутствие движения. Лежать до своего мучительного конца, окруженный равнодушными слугами, всеми ненавидимый и презираемый, поскольку за всю свою жизнь ты так и не смог никого полюбить.
– Ты ошибаешься, маг, – Эрлей подошел к Ании. – Возможно, ты знаешь больше других о разных причинах и следствиях недугов благодаря своей уникальной крови, – губы старшего искривились в усмешке. – Но я погибну не так. Моя мать не хочет, чтобы я вернулся из этого похода. И вполне может быть, что я оправдаю ее ожидания. Но перед этим ты станешь моей. Если я вернусь домой, союз наш будет одним из самых приемлемых для будущего трона. Все достоинства придворных дам не идут ни в какое сравнение с преимуществом, данным тебе от природы. И с твоей красотой. Подумай об этом. Подумай, что я смогу дать тебе! – рука Эрлея коснулась лица Ании, но та отступила назад. – Пойми, у тебя нет выбора. Я мог бы приказать солдатам держать тебя, пока буду… Но я хочу не этого, – Эрлей сделал шаг и положил руки на грудь девушки. Ания отпрянула в сторону. – Разденешься ты уже или нет?! – старший быстрым движением перехватил ее руки, прижимая пойманную девушку к себе. – Знаешь, что мне больше всего нравится в ваших магических одеждах? Их очень удобно снимать!