– Этого пока хватит. Шестой, ты знаешь, как выглядит растение бледный удавник?
– Да, господин.
– Передай всем своим, чтобы нашли его, – маг посмотрел на Анию: – Тебе нужна помощь? – и, получив в ответ короткий отрицательный кивок, мол, отстань от меня, повернулся к Шестому: – Я иду с вами.
– Божья борода! Зачем вообще надо было лезть к ним?! – Ретар сидел возле костра, глядя в темноту. – Чего вы этим хотели добиться? Отбить обратно Дварголин или уничтожить всех неменов?
– А чтобы просто наподдать! Пусть знают, что мы так просто не уйдем. И пусть запомнят, что мы сюда вернемся!
– Это просто звери! – воскликнул маг, поворачиваясь к Третьему. – Что они должны запомнить? Они подвластны только инстинктам! Сон, еда, размножение. Все эти нападения – не более чем попытка каждой отдельной особи выжить и продолжить свой род. А атака на вашу первую столицу – борьба за жизненные территории. Их просто больше. И они лишены страха, поскольку не могут осознать само понятие смерти.
– Да не бубни ты тут! – гном махнул рукой. – Все это очень умно и, скорее всего, так и есть. Только сейчас все это не имеет никакого значения.
– Почему?
– Тебе трудно будет понять.
– Ты же не гном, – поддакнул кто-то из сидящих рядом коротышек.
– Ну, попробуй объяснить! – взвился маг. – Вроде я не тупой. Смогу понять. Пока же для меня полная загадка, для чего это было нужно. Если бы вы вышли за стену, вас всех разорвали бы на десяток маленьких гномиков!
– Да как тебе объяснить-то? – вздохнул сидящий рядом, и Ретар узнал голос Сдорфа.
– Помнишь, ты спросил меня про Хасдоргон, – оживился Третий. – Про то, откуда мы знаем, где именно стоит эта крепость и с какой стороны у нее должен быть мост. – Гном сделал небольшую паузу и вздохнул: – Мы помним все. Мы помним, откуда родом наши предки. Помним досконально каждый из уголков нашей потерянной земли. Мы помним, что Дварголин наш город, и никогда не забудем тот день, когда нам пришлось оставить эти места. И именно поэтому мы не стали забирать сие имя. Что же касается Алевора… Алевор – это не место на карте. Алевор – это то, где живу я, он, где все мы. Место, где наши деды, отцы и матери сражаются каждый день за своих детей. За то, чтобы род гномов процветал и становился сильнее. Однажды придя на свободную землю, мы не уйдем с нее по собственной воле. Наши предки заселили эти склоны великие круги лет назад, и мы обязательно вернем их себе. Одно из неписаных правил гномов гласит: никогда, ни в обмен на товар, ни ради добрых побуждений, ни на время, ни ради жалости, нельзя отдавать свою землю кому бы то ни было. И если кто-то перешел границу твоей родины, ты должен драться до конца. Не важно, чьего. Поэтому мы смогли выжить в той войне с ратусами. Поэтому до сих пор еще ходят по Йос панцирные коротышки. Так было, есть, и так будет дальше.
– Третий…
– Чего?
– Я все это запишу в книгу. Можно?
– Валяй. Дело хорошее задумал.
– Я обязательно передам твои слова людям. Мы должны узнать и понять эту мысль.
– Попробуйте. Может, у вас и выйдет. Хоть вы и не гномы, – и, помолчав немного, Третий спросил: – А про сегодняшний вечер тоже будешь писать?
– А что? Не надо?
– Не стоит обострять отношения между нашими видами. Хоть драки и удалось избежать и разум наш в итоге протрезвел, вся эта история будет лишней. Пусть гуляет по свету, пока живы те, кто сидит здесь. А дальше идти ей не надобно.
– Пожалуй, ты прав.
– А ты отчаянный малый, – сидящий рядом Сдорф хлопнул мага по плечу. – И как ты решился между нами встать? Еще мгновение – и тебя первого изрубили бы на куски.
– Но в итоге-то все закончилось хорошо.
– Да, – Сдорф вздохнул. Как показалось магу, виновато. – Хорошо, что ты без оружия был. Все же не так много мы выпили, чтобы рубить беззащитного мага. Да капитан своим пердежом в рог весь наш запал свел на нет. Забудем, в общем. Не очень хотелось бы потом отвечать перед старшими.
– С пьяного тройной спрос?
– Да. Пощады не жди.
Маг глянул на несколько костров, горящих вокруг людей и гномов, сгрудившихся внутри крепости. Единственная защита, оберегающая сейчас группу путешественников от голодных тварей. Потом посмотрел на заваленный горящими обломками поленьев вход:
– Дров до утра хватит?
– Должно, – Третий флегматично пожал плечами. – К тому же сидеть недолго осталось. Скоро начнет светать. Солнце скрылось за гребнем Стены моря. Значит, выйти должно со стороны болот. Там горизонт чистый. Быстро рассветет. Твари не смогут ждать так долго.
– Почему же тогда… – Ретар запнулся, стараясь правильно выразить возникшую мысль. – Если немены не выносят яркого света, почему нельзя было применять его при обороне вашего города?
– Сперва пробовали. Но система вентиляционных шахт не позволяла использовать огонь под землей во всех местах. Мы бы сами там задохнулись. Какие-то участки города удалось изолировать и сжечь неменов или удушить их. Но общей картины это не изменило. Когда же нас выкинули на поверхность, смысла продолжать битву уже не было. Мы не смогли пробиться через кишащие тварями коридоры обратно и вынуждены были каждую ночь отходить со склонов на безопасное расстояние.
– В Элдариоле вы учли ошибки?
– Все, что происходит в Элдариоле, это только наши дела. Чужаков они не касаются.
– Поэтому вы закрыли границы для всех остальных?
– Я все сказал, господин маг, – твердо выплюнул гном. – Добавить мне нечего.
– Привет, братец, – Шестой, улыбаясь во все свои восемь десятков зубов, склонился над открывшим глаза раненым. – Живой!
– Конечно, живой, – еле просипел тот пересохшим ртом. Попытался приподняться, но не смог и со стоном улегся обратно.
– Лежи, лежи! – Шестой замахал на брата руками. – Госпожа маг велела тебе набираться сил до возвращения остальных. И пить вот это лекарство, – гном указал на походный котелок, в котором уже остывал настой удавника. – Штука препротивная, судя по запаху, но она из тебя весь яд вытянет. Так что ты уж постарайся. Верно я говорю, госпожа маг? – он посмотрел на сидящую с опущенной головой Анию.
Седьмой осторожно кивнул. Закрыл глаза.
– А я даже думать стал, – продолжил Шестой, – что, коль совсем помирать надумаешь, тебе мой номер рождения отдать. Чтобы ты Шестым стал. Думал, что обрадуешься и быстрее поправляться станешь. Хорошие новости, говорят, выживать помогают.
– Я и так Шестой, – вяло буркнул Седьмой, не открывая глаз. – У меня же рисунок есть.
– Да член коня тебе в руки, а не мой номер! Вот встанешь на ноги, тогда и поговорим. Божья борода! Я к нему с раскрытыми объятиями, а он мне рисунком своим опять!
– Хватит, – Ания устало посмотрела на гнома. – Иди спать. И другим дай. У нас впереди тяжелая ночь. Ему необходимо пить настой каждый час.
– А как же вы время узнавать будете? Ведь безвременье же.
– Я все могу, – Ания напустила на себя суровый вид. – Иди спать!
Шестой выскочил из палатки. Девушка перебралась в угол, где все это время молча сидел Тин.
– Вот так слухи и рождаются. Не стоило говорить, конечно, – Ания уселась рядом. – Но уж больно достал он.
– Тебя всю трясет, – Тин положил ладонь на руку девушки. – Всю себя израсходовала.
– У меня череп сейчас развалится.
– Держи, – маг отстегнул от пояса фляжку с соком. – Пей, а то сама сейчас упадешь тут.
– А как же ты?
– Ничего. Найдем кусты какие-нибудь, надавлю еще.
– Помоги, пожалуйста. Я даже не могу пробку вытащить. Ох… – Ания влила в себя все до последней капли. – Божья борода, как же холодно!
– Иди ко мне, – Тин раскрыл ей объятия
– Греть будешь?
– Буду.
– Нашел повод? – Ания усмехнулась.
– Конечно. Самое время воспользоваться твоей беспомощностью.
– Пользуйся, – Ания повернулась к магу спиной. Поерзала немного, устраиваясь поудобнее. – Тепленько. Я сейчас засну тут.
– Если что-то внизу вдруг станет мешать, не обращай внимания. Отдыхай, – усмехнулся Тин, обнимая ее крепче. – Потом разберемся.
– В лоб получишь. Мешать он мне там решил своим… а-а-а… – Ания зевнула. – Делай, что хочешь, только не буди, – она усмехнулась. – Все. Спим.
– Хорошо.
Какое-то время он сидел тихо, стараясь не шевелиться, наслаждаясь теплом близкого человека и слушая дыхание, ставшее в какой-то момент ровным. Наконец девушка засопела. Теперь ее не разбудишь. Утомленный магией мозг, отдавший все свои силы, будет заново накапливать их. Значит, теперь ему можно немного сменить позу.
Парень вытянул ногу, разгибая ее в колене.
Неожиданное происшествие, лишившее жизни двух людей и трех гномов, несших свою смену на кораблях, могло стать последним не только для Седьмого, но и для Ании.
Вообще гном оказался тем еще «счастливчиком». Вероятность попадания летящего ножа в просвет между двух соседних колец живорожденной брони сама по себе стремилась к нулю. Но гному «повезло». И, хотя ранение не было смертельным, поскольку нож частично рассек только грудную мышцу, последствия оказались страшными. Зазубренная кромка ножа спровоцировала увеличение поврежденной площади и количество перерезанных мелких кровеносных сосудов, по которым нанесенный на клинок яд начал распространяться с большей скоростью.
То нападение в торговой приграничной деревне и сегодняшняя беда наверняка звенья одной цепочки. Примененный самарант Ултерха стоит месяца работы целого поискового, строительного или бездна знает какого еще отряда. Убийцу к старшему сыну Версетты подослали не простые люди. Здесь явно замешана верхушка одного из штатов. Ну, или, как минимум, один из хранителей уделов. Другим это просто не по карману. И примененный ими яд никогда не был из числа доступных.
Хорошие отравляющие смеси вообще дешевыми назвать язык не повернется. Их очень сложно изготовить. А еще сложнее – сохранить в тайне сам процесс приготовления оных. Стало быть, они являются доступными лишь для обладающих ресурсами и связями. Тут речь идет, естественно, только о действительно хороших ядах. Всякую отраву можно легко сварить и в подвале собственного дома. Но тут есть большая вероятность отравиться самому, надышавшись парами, или получить не совсем действенный состав, который разве что вызовет расстройство желудка или свалит в скоротечной лихорадке.