После того, как последний из них перестал дышать, прошло еще много лет. Искусственный интеллект Дома, ввиду отсутствия команд в обезлюдивших помещениях всех уровней, перестал подавать в них остатки энергии, сконцентрировавшись на обеспечении самого нижнего этажа, где мирным сном спала четверка счастливчиков. Отключение первой капсулы от источника питания произошло около ста лет назад. Хемсворт впился глазами в столбец информации.
Вот оно что! Запас энергии, не восполняемый жителями Дома, медленно, но неуклонно таял. А почему, кстати говоря, вообще появилась команда отмены накопления энергии подземным городом? Надо разобраться.
Но поиски причины так ни к чему и не привели. Единственное, что оставалось точным, это наличие соответствующей команды. Других вариантов быть не может. Видимо, кто-то из жителей перед смертью отдал ИИ соответствующие распоряжения, осознавая факт своей скорой кончины и всем своим черным сердцем желая гибели тем, кому просто чуть больше повезло. А учитывая, что, скорее всего, последними доступными крохами тепла на самых нижних уровнях пользовался Совет директоров, стоило заподозрить в попытке преднамеренного убийства все того же господина Штайница или госпожу Эйзенфольд. Это вполне в их манере.
Так, хорошо. Отключение. Но почему из четырех капсул криогенной заморозки одна осталась работать? И почему именно его капсула?
Решение нашлось быстро. Приоритет личного идентификационного чипа одного из ведущих ученых подземного города оказался выше, чем у остальных трех. Все-таки тот, кто настраивал программу криогенной безопасности, был весьма высокого положения и очень хотел выжить. Гораздо сильнее, чем все остальные.
Хемсворт отошел от стола и начал бродить по комнате.
Что теперь делать? Состояние атмосферы наверху позволяет не умереть от холода. Собственно, это и было одним из главных критериев активации системы пробуждения: приемлемые условия жизни на поверхности. Но обилие инфекционных возбудителей в воздухе не дает никакого шанса на выход.
Стоит отдать команду для запасания энергии и подзарядки экспедиционного снаряжения. А до этого момента, по-видимому, придется лечь обратно в капсулу. Ничего другого ему сейчас не остается.
Разум неожиданно прояснился. До слуха донеслась уже знакомая мелодия. А дальше…
Второе пробуждение оказалось по ощущениям хуже первого. Много хуже.
Когда его перестало рвать слизью из пустого желудка, Рассел какое-то время продолжал лежать, собирая силы для того, чтобы просто выбраться из открытой капсулы.
Спине было мокро и холодно. Липкий пот, казалось, покрывал его с ног до головы. Невыразимая слабость давила на тело, впечатывая в анатомическую подложку. И сухость…
Как же хочется пить!
Возможно, причина столь плохого самочувствия в дегидратации клеток и последующей интоксикации.
Перед первым погружением в криогенный сон Хемсворт получил свою порцию пайка и литр воды. Учитывая массу его тела, этого запаса оказалось более чем достаточно для связывания внутриклеточной жидкости и жидкости внеклеточного пространства с элементами тяжелой воды для последующей активаций второй фазы заморозки. После пробуждения вся эта замерзшая вода ринулась внутрь клеток, истощивших накопленный перед сном запас. Все-таки криосон всего лишь замедляет время, но не останавливает его. Время вообще величина недоступная для управления.
После пробуждения он не додумался до того, чтобы восполнить запасы воды, и вот теперь страдает за свою глупость. Лишенный источника жизни организм запустил массовый апоптоз: самостоятельную гибель клеток. Что, в свою очередь, привело к ураганному выбросу токсинов в кровеносное русло. Отсюда и рвота, и озноб, и головная боль, и все остальные, весьма ощутимые сейчас прелести.
Ученый рывком поднялся в капсуле и, перевалившись через борт, выплюнул на пол очередную порцию слизи. Рвота не дает облегчения, если проблема сидит вне желудка. Это ясно, и с этим надо что-то срочно делать.
Ученый скосил взгляд в сторону панели управления:
– Дом…
Ответа не было. Пересушенные губы едва прошептали кодовое слово, и аппаратура просто не смогла идентифицировать команду.
– Дом! – Хемсворт «дал петуха», ощутив, как горло тут же начало надсадно зудеть.
– Приветствую вас, – бесстрастный женский голос долетел из двух динамиков, расположенных по бокам от главного экрана точки управления.
– Уровень накопленной энергии внутренних резервов?
– Уровень накопленной энергии внутренних резервов на данный момент составляет сорок три целых и семьдесят одну сотую процента.
– Химический состав доступного водного ресурса?
– Уточните. Вас интересует быстрый анализ состава или подробный? Напоминаю, что подробный анализ химического состава займет…
– Быстрый. Быстрый! Как можно быстрее!
– Одну минуту, – ответ без какого-либо намека на интонацию.
«Бездушная тварь! Ведь если я погибну прямо сейчас, твое существование тоже прекратится! Ты о себе-то хоть подумай!»
– Быстрее! – взревел он.
– Состав воды внутреннего источника: гидрокарбонат… хлорид… сульфат… катионы…
Да сколько же можно?! К черту подробности!
– Ты сможешь наладить подачу воды прямо сюда?
– Да, я могу обеспечить подачу воды и сырья для синтеза питательного субстрата напрямую в аппарат системы подачи питания.
Аппарат системы… Что?!
– Начинай!
С правой стороны, в дальнем, неосвещенном углу помещения зажглись индикаторы установки, и до слуха донеслось мерное гудение начавшего работать механизма.
Хемсворт застонал.
Бартли! Сукин ты сын! Все-таки принес сюда, вразрез с мнением совета, дополнительное оборудование! Несмотря на все протесты и резонные доводы о нецелесообразности этого поступка. По-видимому, именно он, вместе с Штайницем и Эйзенфольд, должен был занять следующую криокамеру. Кто же был четвертым?
Спасибо тебе, сгинувший в безвестности жирный ублюдок! Твой поступок спасет жизнь последнего человека в Доме.
Нужно добраться до аппарата и напиться. Его не пугало даже присутствие в воде единичных патогенов. Контаминация возбудителей будет на столь низком уровне, что желудочный сок вполне способен убить их. Стоит только пересилить желание и пить мелкими глотками, с длинными паузами.
– Компьютер!
– Слушаю.
Сытый и отдохнувший ученый устроился в отремонтированном им кресле. Довольно откинулся на спинку, положил руки на подлокотники и скрестил вытянутые ноги:
– Выведи все данные по состоянию внешней среды.
– Предупреждение: общий банк накопленных данных с момента последнего просмотра составляет один зеттабайт.
Ого! Вот это новость! Что же там такого произошло?
Есть только два правдоподобных варианта. Либо атмосфера планеты очистилась настолько, что все сохранившиеся датчики наружного наблюдения смогли начать работу, либо на этой самой поверхности происходят действительно грандиозные события. За первый вариант было само пробуждение его искусственным интеллектом. Но и наличие второго варианта никак не исключало первый.
– Систематизировать в отдельные пакеты. Наличие сигналов общей сети других подземных городов. Атмосфера. Водная среда. Почва. Возможное наличие животного и растительного мира. Выполняй.
– Начата систематизация общего объема информации. Это займет около семи часов.
Профессор повернул голову в сторону открытой криогенной капсулы.
Нет. Туда он больше не полезет. Он найдет себе занятие на семь часов. Это не такой уж большой срок. В конце концов, просмотр информации можно будет начать, не дожидаясь полного завершения сортировки. А пока – убрать всю накопившуюся здесь пыль или найти роботизированного уборщика и попробовать починить его. Заняться банальной уборкой просто необходимо, а то так и до астмы недалеко. Сколько дерьма осело здесь за время спячки, даже трудно себе представить!
Хемсворт почесал щеку, начавшую зарастать щетиной, встал с кресла, окинул взглядом помещение и закатал рукава.
Итак, Южная Америка.
Ученый задумчиво смотрел на предоставленные сводки по этому континенту.
Его береговая линия сильно изменилась. Но этого и следовало ожидать. Почти такую же компьютерную модель печатал еще в две тысячи девятнадцатом году журнал Forbes.
Единственное, что не было предсказано, это появление большого водного пространства в северо-восточной части материка. Настоящее море, сравнимое по объему с существовавшим когда-то Гудзоновым заливом на территории разметенной в щепки Канады или даже со старым Средиземным морем, в настоящее время увеличившимся почти вдвое за счет подтопления близлежащих территорий Южной Европы и Северной Африки. Температура и климат из-за травматического сдвига оси планеты претерпели значительные изменения. Свойственный ранее этому материку теплый и влажный – за счет экваториальных и тропического поясов – климат сменился на умеренный, более похожий на тот, что главенствовал в бывшей Восточной Европе. Относительно теплое лето, холодные зимы с обильными снегопадами и колебаниями температур воздуха в пределах пятидесяти градусов. Как следовало из накопленной базы данных, временами случались особенно затяжные и холодные зимы. По-видимому, виновником этих периодических тяжелых зим был цикл движения холодных водных течений океана, время от времени охлаждающих теплые морские потоки. Но почему тогда раз в несколько лет, а то и реже?
С этим вопросом можно было разобраться позже. По крайней мере, на его текущее положение это никак не влияло. Тем более что были вещи намного интереснее.
Вначале Хемсворт не поверил своим глазам. Но сухая констатация фактов безапелляционно представила совершенно фантастическую картину.
Животный мир не погиб полностью. По поверхности планеты разгуливали потомки выживших симбионтов и стаи совершенно невообразимых мутантов. Некогда теплый, экваториальный климат Южной Америки в период глобального похолодания позволил спастись многим формам жизни, адаптировав их впоследствии к изменениям климатических условий. Но если большая часть водных существ, насекомых, птиц и зверей напоминала, пусть и видоизмененных, но условно знакомых Хемсворту симбионтов его времени, то некоторые из мутантов, попавшие в область фиксации датчиками слежения, вызывали подозрение о наличии у них зачатков разума.