щины в обществе. Семья женщины не может служить подсказкой. Даже у самих женщин нет достоверных знаний об их репродуктивных качествах.
Легко увидеть, как решается задача определения фертильности самок у наших ближайших родственников — шимпанзе. Когда самка шимпанзе становится фертильной, у нее наступает фаза эструса. Ее гениталии набухают и краснеют, становясь действительно чем-то вроде неоновой вывески. От самки исходит характерный запах. Эти сигналы заставляют самцов испытывать половое возбуждение. Чтобы им было еще легче, готовые к соитию самки сами энергично предлагают себя самцам, которые им нравятся. У людей все не так просто. Хотя у женщин можно заметить незначительные внешние изменения в момент овуляции — например, легкое побледнение кожи и повышение тембра голоса, — все это не идет ни в какое сравнение с явными признаками овуляции у самок шимпанзе. В процессе эволюции эти сигналы стали скрытыми, что изменило основные правила поиска партнера.
Так или иначе, у людей существуют предпочтения, связанные с фертильностью. У древних мужчин выработались механизмы, позволяющие угадывать скрытую репродуктивную ценность женщины. Главными и самыми очевидными сигналами являются молодость и здоровье[109]. Очевидно, что пожилые и больные женщины не могут рожать детей так же успешно, как молодые и здоровые. Древние мужчины отчасти решали проблему поиска репродуктивно ценных партнеров, выбирая именно молодых и здоровых. Но как распознать молодость и здоровье?
Молодость
Известно, что женская репродуктивная способность начинает снижаться примерно после 25 лет. К 40 годам она значительно падает, а к 50 приближается к нулю. Итак, женщина обладает репродуктивной способностью в течение относительно короткого периода жизни.
Мужские предпочтения строятся на этой важнейшей подсказке. В Соединенных Штатах мужчины стабильно предпочитают партнерш моложе себя. Студенты, участвовавшие в общенациональных исследованиях в 1939–2005 гг., называли предпочтительный возраст партнерши в среднем на 2,5 года меньше собственного[110]. Мужчины в возрасте 21 год в среднем предпочитали девушек 18,5 лет.
Пристрастие мужчин к молодым женщинам наблюдается не только в западных культурах. Когда антрополога Наполеона Шаньона спросили, какие женщины наиболее сексуально привлекательны для амазонских индейцев яномамо, он, не задумываясь, ответил: «Женщины в возрасте моко дуде»[111]. Слово «моко» применительно к фруктам означает, что они зрелые, а применительно к женщине — что она способна родить. Таким образом, фрукт «моко дуде» — это совершенно спелый плод, а женщина «моко дуде» — это половозрелая, но еще не родившая первого ребенка представительница прекрасной половины, т. е. примерно в возрасте 15–18 лет. Информация по другим племенным и традиционным обществам свидетельствует о том, что мужчины яномамо типичны в своих предпочтениях.
Нигерийские, индонезийские, иранские и индийские мужчины имеют те же склонности. Во всех без исключения культурах, изученных в нашем международном исследовании, мужчины предпочитают женщин моложе себя. Например, нигерийские мужчины в возрасте 23,5 лет предпочитают жен на 6,5 лет моложе, т. е. 17-летних. Хорватские мужчины 21,5 лет хотят жениться на 19-летних. У китайских, канадских и колумбийских мужчин те же самые желания, что у их нигерийских и хорватских братьев. В среднем по 37 культурам предпочтительная разница в возрасте между женой и мужем составляет 2,5 года.
Хотя мужчины повсеместно предпочитают иметь в женах более молодых женщин, представления о подходящей разнице в возрасте в разных культурах варьируют. Финские, шведские и норвежские мужчины предпочитают, чтобы их невесты были всего на год-два моложе. Мужчины из Нигерии предпочитают невест на 6,5, а из Замбии — на 7,5 лет моложе. В Нигерии и Замбии, как и во многих других культурах, мужчине законом разрешено иметь более одной жены. В полигинных культурах мужчина приобретает достаточно ресурсов, чтобы жениться, обычно позже, чем в моногамных. Таким образом, более значительная разница в возрасте, предпочитаемая нигерийскими и замбийскими мужчинами, похоже, отражает их собственный более зрелый возраст к моменту женитьбы[112].
Такая интерпретация подтверждается целым рядом научных работ, которые показывают, что с возрастом мужчины выбирают все более молодых подруг. Вот, например, статистика, собранная на основе частных интернет-объявлений[113]. Возраст мужчины оказывает значительное влияние на его предпочтения: мужчины в возрасте 30–40 лет хотят встречаться с женщинами примерно на 5 лет моложе, а мужчины в возрасте 50–60 лет — на 10–20[114].
Хотя эти результаты подтверждают эволюционную гипотезу о том, что мужчины предпочитают более молодых и, следовательно, более фертильных женщин, они фактически ведут к несколько неожиданному предположению о том, что совсем молодые юноши должны предпочитать женщин немного старше себя. Научные исследования и в самом деле подтверждают это предположение. Пятнадцатилетние юноши, например, в качестве потенциальных партнерш хотят видеть 17-18-летних девушек[115]. Любопытно отметить, что подобные желания почти никогда не встречают взаимности с женской стороны. Девушки чуть моложе 20 обычно не замечают таких подростков, и тем более не испытывают к ним никакого притяжения. Они предпочитают мужчин на несколько лет старше, а не моложе.
Факты, касающиеся юношей, противоречат двум альтернативным объяснениям причин, по которым более зрелых мужчин привлекают более молодые женщины. Одно — это теория подкрепления, старая идея психологии. Согласно ей, люди повторяют поведенческие модели, за которые в прошлом они получали вознаграждение. Вряд ли можно утверждать, что юноши получают подкрепление или вознаграждение от наиболее привлекательных для них женщин. Ситуация прямо противоположная — эти женщины игнорируют их или активно отвергают. Второе объяснение состоит в том, что более зрелые мужчины используют молодых женщин в качестве инструмента реализации своей власти и контроля. Однако юноши не имеют никакой власти или контроля над более зрелыми девушками, которые так им нравятся. Короче говоря, объяснение, в основе которого лежит фертильность, оказывается наиболее убедительным для всех результатов — от влечения юношей к более зрелым девушкам до увеличения разницы в возрасте с предпочтительной партнершей по мере увеличения возраста мужчины.
Реальные брачные решения подтверждают, что с возрастом мужчины предпочитают все более молодых партнерш. У американских мужчин, вступающих в брак в первый раз, невесты в среднем на три года моложе, во второй — на пять лет, а в третий — на восемь[116]. Ситуация примерно одинакова во всем мире. Так, в XIX в. в Швеции, судя по церковным записям, мужчины после развода выбирали новых жен в среднем на 10,6 лет моложе. Во всех странах мира, где можно получить информацию о возрасте невест и женихов, выявляется одна и та же тенденция: в среднем женихи старше невест[117]. В европейских странах эта разница колеблется от двух лет в Польше до 5 лет в Греции. В среднем по всем странам разница составляет три года, что соответствует заявленным предпочтениям мужчин по всему миру. В культурах, где существует многоженство, разница в возрасте еще больше. К примеру, у североавстралийских аборигенов племени тиви более зрелые мужчины высокого статуса часто имеют жен на 20–30 лет моложе, чем они сами[118]. Таким образом, современные мужчины предпочитают более молодых женщин в силу того, что унаследовали это предпочтение от своих предков, для которых молодость партнерши была свидетельством ее репродуктивной ценности. Это психологическое предпочтение, как правило, доминирует при выборе партнерши, хотя, как мы увидим позже, люди не всегда получают то, чего хотят.
Стандарты физической красоты
Молодость — всего лишь наиболее очевидное мужское предпочтение, связанное с репродуктивной способностью женщины. Эволюционная логика подводит нас к более широкому набору универсальных стандартов красоты. Если стандарты привлекательного ландшафта, включающие наличие воды, дичи и убежища, составляют образ пригодной для жизни среды, то стандарты женской красоты несут в себе признаки женской репродуктивной способности[119]. Возможно, красота действительно в глазах смотрящего, однако эти глаза и восприятие — продукт эволюции людей на протяжении миллионов лет.
Нашим предкам были доступны два типа наблюдаемых признаков здоровья и молодости женщины: внешний облик, например полные губы, чистая гладкая кожа, ясные глаза, блестящие волосы и хороший тонус мышц, и особенности поведения, такие как упругая походка, выразительная мимика и энергичность. Эти физические признаки молодости и здоровья, а значит, и репродуктивной способности, являются основными элементами мужских стандартов женской красоты.
Поскольку физические и поведенческие особенности — наиболее явные видимые свидетельства репродуктивной ценности женщины, первобытные мужчины стали предпочитать женщин, обладающих именно этими признаками. Мужчины, которые не обращали внимания на признаки высокой репродуктивной ценности и женились на седовласых старушках, утративших гладкость кожи и тонус мышц, оставляли меньше потомства.
Клилланд Форд и Фрэнк Бич выделили ряд универсальных черт, которые идеально соответствуют эволюционной теории красоты[120]