Такое положение дел не ограничивается Соединенными Штатами. Более 2000 жителям Венгрии, Ирландии, Мексики, Нидерландов, США и бывших республик Советского Союза и Югославии предложили описать их реакцию на различные сексуальные сценарии. Мужчины и женщины из всех этих стран одинаково негативно отреагировали на ситуации, где их партнер флиртовал с кем-то другим или занимался с ним сексом. Для мужчин и женщин всего мира, а не только Соединенных Штатов, ревность является адаптацией, активирующейся в ответ на угрозу ценным отношениям[323].
Несмотря на это сходство, в содержании и главном фокусе ревности, а также в конкретных событиях, которые способны ее запустить, обнаруживаются любопытные гендерные различия. В одном эксперименте 20 мужчин и 20 женщин попросили сыграть роль в сценарии, где их герой должен был ревновать[324]. При этом каждый участник сам выбирал сценарий из предложенных вариантов, которые в целом делились на ревность в связи с сексуальными отношениями на стороне и на ревность в связи с посвящением кому-то другому своего времени и ресурсов. Семнадцать женщин выбрали в качестве причины ревности обман в отношении ресурсов и времени и только три — сексуальную измену. При этом сексуальная измена оказалась главной причиной ревности для 16 мужчин, а перенаправление ресурсов — лишь для четверых. Эти данные позволяют сделать вывод, что, несмотря на склонность обоих полов к ревности, она все же инициируется разными событиями и что эти события связаны с адаптивными задачами полов: гарантией отцовства для мужчин и гарантией обеспечения ресурсами для женщин.
В другом исследовании 15 пар перечисляли ситуации, которые могли бы вызвать у них ревность. Оказалось, что у мужчин на первом месте стоят сексуальные отношения партнерши с другими мужчинами, а на втором — сравнение себя с соперниками. Женщины же в первую очередь начинают ревновать, если их партнер проводит время с другими женщинами, разговаривает с ними или целует[325]. Короче говоря, женскую ревность инициируют признаки возможного перенаправления ресурсов партнера на другую женщину, а мужскую — в первую очередь признаки наличия у партнерши сексуальных связей на стороне.
Эти гендерные различия проявляются как психологически, так и физиологически. В исследовании половых различий ревности мы с коллегами попросили 511 студентов обоих полов сравнить два неприятных события: сексуальный контакт партнера с кем-то другим и глубокая эмоциональная привязанность партнера к кому-то еще[326]. Эмоциональную неверность сочли более печальным событием 83 % женщин и лишь 40 % мужчин. Сексуальная измена расстроила бы больше 60 % мужчин и лишь 17 % женщин.
Чтобы оценить физиологическую реакцию на сексуальную и эмоциональную измену в другой группе — на этот раз состоящей из 60 мужчин и женщин — мы подключили электроды к мышце на лбу, которая сокращается, когда человек хмурится; к указательному и среднему пальцам правой руки для измерения электропроводности кожи (потоотделения); а также к большому пальцу для измерения частоты сердцебиения. Затем участникам предложили представить себе два типа неверности — сексуальную и эмоциональную. У мужчин больший физиологический стресс вызвала сексуальная неверность. У них частота сердцебиения увеличивалась почти на пять ударов в минуту — эффект, равносильный воздействию трех чашек кофе, выпитых подряд. Электропроводность кожи при мысли о сексуальной измене увеличивалась на 1,5 микросименса, но практически не изменялась при мысли об эмоциональной неверности. Сокращение лобной мышцы также было сильнее в первом случае — потенциал двигательной единицы 7,75 микровольт, тогда как во втором — всего лишь 1,16 микровольт. У женщин наблюдалась обратная картина: более сильный физиологический стресс вызывали мысли об эмоциональной неверности. Так, потенциал мышцы, сморщивающей бровь, при реакции на эмоциональную неверность увеличивался до 8,12 микровольт, а при реакции на сексуальную измену — всего до 3,03 микровольт. В других исследованиях также получены аналогичные результаты, подтверждающие гендерные различия физиологических реакций по многим параметрам[327]. Соответствие психологических и физиологических реакций иллюстрирует точность, с которой люди научились реагировать на все, что может угрожать партнерским отношениям.
Гендерные различия причин ревности характерны не только для американцев. В одном исследовании мужской и женской ревности, проведенном в Центральной Европе, опасения 80 % мужчин были связаны с сексуальными аспектами, такими как переживания по поводу возможной сексуальной связи партнерши с другим мужчиной или по поводу собственной адекватности в сексе[328]. Только 22 % ревнующих женщин высказали обеспокоенность в связи с сексуальными отношениями, большинство из них волновала в первую очередь эмоциональная сторона отношений, например степень близости между их партнером и другой женщиной. Мужчины в Венгрии, Ирландии, Мексике, Советском Союзе, США и Хорватии испытывают более острую, чем женщины, ревность при наличии у партнера сексуальных фантазий, связанным с другими людьми[329]. Гендерные различия активаторов ревности, по всей видимости, являются общей характеристикой человека как вида.
Варианты объяснения гендерных различий ревности
Эволюционная интерпретация гендерных различий чувства ревности постоянно оспаривается[330]. Некоторые утверждают, что сексуальная и эмоциональная неверность часто коррелируют, и это действительно так. Люди обычно связаны эмоционально с теми, с кем занимаются сексом, и наоборот, сексуально связаны с теми, к кому чувствуют эмоциональную близость. Но у мужчин и женщин взгляды на эту корреляцию не одинаковы. В соответствии с этой гипотезой женщин больше волнует эмоциональная связь партнера на стороне, поскольку, на их взгляд, это подразумевает и сексуальные отношения. Они склонны считать, что у мужчин может быть секс без эмоциональной вовлеченности, поэтому сексуальная связь партнера сама по себе беспокоит их в меньшей степени. У мужчин иное мнение. По всей видимости, они переживают из-за сексуальной измены партнерши, поскольку считают, что женщины занимаются сексом только в случае эмоциональной вовлеченности, а кроме того, они думают, что женщины легко привязываются к мужчине даже без сексуальных отношений.
Мы с моей командой провели четыре эксперимента в трех культурах для проверки предсказательной способности двух гипотез[331]. В первом эксперименте участвовали 1122 студента выпускного курса гуманитарного колледжа на юго-востоке США. Оригинальные сценарии неверности мы изменили таким образом, чтобы два ее типа были взаимоисключающими. Участникам предлагалось оценить уровень своей обеспокоенности в ответ на сексуальную неверность партнера без эмоциональной связи и на эмоциональные взаимоотношения без секса. Были выявлены значительные гендерные различия, как и предсказывает эволюционная модель. Если бы корректной была гипотеза о разнице мнений, то гендерные различия не проявились бы.
Во втором эксперименте были проведены четыре дополнительных теста предсказательной способности двух моделей с использованием трех исследовательских стратегий. В первой стратегии взяли три сценария, в которых два типа неверности взаимно исключали друг друга. Вторая стратегия подразумевала одновременное возникновение двух типов неверности, а участники должны были определить, какой аспект неверности беспокоит их больше. В третьей стратегии применялась статистическая процедура, с помощью которой независимо оценивалась предсказательная способность половой принадлежности и связанных с ней мнений в отношении того, какая из форм неверности серьезнее. Результаты оказались однозначными: были обнаружены значительные гендерные различия, полностью соответствующие предположениям эволюционной гипотезы. Как бы ни формулировались вопросы, какая бы методологическая стратегия ни использовалась и как бы строго ни контролировались условные вероятности, гендерные различия оставались неизменными и явными.
В третьем эксперименте ситуации с разными типами неверности предлагались коренным жителям Кореи. У них обнаружились те же самые гендерные различия, что и у представителей западных культур. При двух стратегиях для исключения одновременного проявления сексуальной и эмоциональной неверности также были выявлены все те же значительные гендерные различия. Так что эволюционная гипотеза выдержала экспериментальную проверку. В четвертом исследовании мы проверили предположения относительно ревности и характере мнений на незападной выборке, состоящей из японцев. Результаты снова подтвердили эволюционную гипотезу. В еще одной работе Брук Селза изучила небольшую популяцию народа химба из Намибии и также обнаружила, что в ситуациях с обоими типами измены мужчин в большей степени, чем женщин, беспокоит ее сексуальная сторона[332]. И наконец, эволюционный психолог Барри Куле проанализировал спонтанные допросы на почве ревности в реальной жизни. Он обнаружил, что мужчин в большей степени волнует вопрос «У тебя с ним был секс?», а женщин — «Ты любишь ее?»[333].
Пожалуй, еще более важной, чем детали любого из исследований, является оценка по ключевому научному критерию — весомости доказательств[334]. Гендерные различия ревности к настоящему времени обнаружены в экспериментах с использованием очень широкого спектра методов. Методом навязанного выбора они были выявлены в различных культурах, в том числе в Бразилии, Англии, Румынии, Корее, Японии, Нидерландах, Норвегии и Швеции, что позволяет говорить об их универсальности