Да, и…
Ну, раздам я им землю — а лет через десять, их в те же самые колхозы загонят… Смысл, в чём?!
Но, ничего! Моих, так не разведёшь! Мои аграрии, из «Корпорации USSR», по учебнику политэкономии Ильича Конкретного учились — знают что почём и, что к чему…
Моих, на мякине не проведёшь!
Про чё это, я опять?
…Ах, да! Умом и, сердцем я тех мужиков — захотевших лёгкой и сытной жизни, вполне понимаю… Умом и сердцем я всё понимаю — а на словах, я переспросил у того фронтовика:
— Делить МОЮ (!!!) землю?! Я не ослышался?
— Нет, Дмитрий Павлович, — твёрдо подтвердил Фронтовик, — не ослышался ты!
— Тьфу, ты блин… А я уж подумал — грошей попросите одолжить… Если, мою землю делить, то — хоть счас!
В зале облегчённо и громко выдохнули. Аж, небольшое эхо случилось и хрустальная люстра под потолком, как-то нехорошо колыхнулась…
— А между кем и, кем? Если не секрет, конечно? — интересуюсь.
Фронтовик оглянулся на своих подельников, пожал плечами и уверено ответил:
— Между крестьянами, между кем же ещё? Ну и, тебе пай нарежем, Дмитрий Павлович! Не сумлевайся — мы тебя шибко уж, уважаем…
Я крепко задумался:
— …Хм. Не слыхал, чтоб у нас в уезде были ещё живые крестьяне… Степан!
— Ась? — поднял дремавшую голову Лузер и поднёс к уху громоздкий слуховой аппарат — на лампах и питанием от бытовой сети.
…Степан молодец! После того — несколько преждевременного «перехода с концами», я приставил к нему нашего Бургомистра:
— Про автомобиль или самолёт с двойным управлением понятие имеете?
— Имею…,- после некоторого то ли раздумья, то ли — короткого замешательства, ответил он, — понимаю, о чём Вы…
— Это очень хорошо, что Вы понимаете! Так, вот: РУЛИТ ОН!!! Понимаете?! А Вы — не высовываясь, не блистая ни перед кем своими административными навыками, только его направляете, поправляете…
Хороший тандем получился, очень хороший! Степан поначалу — с момента образования нашего «USSR» «руководил» так: бегал, орал, матерился… Тумаки развешивал бывало — чего греха таить! И, ни какие мои советы по смене им стиля руководства на него не действовали, им не воспринимались и, не усваивались… В моём присутствии, вроде нормально, спокойно, как меня нет — как будто, с чего-то срывался… Необъяснимая психологическая загадка — словами Мозгаклюя. Но, нам с Женькой, постоянно торчать за спиной Лузера, времени абсолютно не было… Сменил бы его, но не на кого — остальные ещё хуже, а нанимать кого со стороны — себе дороже! Нам в то время, было ещё чего скрывать…
В принципе, так оно всё и, продолжалось… Но, теперь за ним — за Степаном, повсюду — как тень, следовал Бургомистр, который иногда его тихонечко отзывал в сторонку и, на ушко что-то шептал… После чего Степан на какое-то время успокаивался и, как-то более осмысленно руководил. Постепенно, эти промежутки стали всё более и более увеличиваться и, Степан Поликарпович Лузер (десять лет, правда, для этого потребовалось — целых десять лет!) вполне самостоятельно стал административно управлять Солнечногорском, а потом и Солнечногорским уездом, а Бургомистр перешёл на преподавательскую работу в «Школу Эффективного Менеджмента и Маркетинга» — знаменитую «ШЭММ».
Сначала он преподавал искусство управления — менеджмент, затем, не оставляя преподавание, вообще стал правой рукой Мозгаклюя в системе образования — в административно-хозяйственном плане. Вышел он «в отставку» примерно в одно время со мной, но до сих пор — нет, нет да и, преподаёт…
Повезло нам очень, что Бургомистр тогда с нами «попал»! Вот, на кого я заранее не рассчитывал — так это на него.
Степан рулил уездом до середины двадцатых… Правда, последние пять лет — с приставленным к нему в помощники молодым специалистом, выпускником всё той же «ШЭММ». Он и, сейчас всё ещё живой и, даже — бодрячком! Правда, почти ничего не слышит и, очень плохо видит… Так, привозят иногда… Пообщаться…
Ничего, общаемся!
— …Ась? — переспросил Лузер.
— Я спрашиваю, скока в нашем уезде осталось ещё живых крестьян! — заорал я.
Степан отдёрнул от уха слуховой аппарат, едва не порвав провода, ведущие к розетке:
— И, не надо так орать, Дмитрий Павлович! Я не глухой… Сейчас, в бумагах посмотрю…
Долго он листал какую-то толстую книгу… Потом, вторую… Мужики терпеливо ждали, а я тем временем осушил графин, ибо меня вовсю трахал жесточайший сушняк…
— Так, дык… Ни одного нет! — наконец, растерянно поведал он миру.
Я, проявил настойчивость:
— Как, это «нет»?! Везде есть — а, именно у нас крестьянина нет… А, ты не ошибаешься? Хорошо посмотрел?
— Кто мне не верит, пусть сам проверит! — обиженным тоном ответил Лузер и подтолкнул по столу в моём направлении обе свои толстущие книги, — нет у нас крестьян! Как, класса — нет! Есть кустари-единоличники — в основном на Приреченских Землях, но это не крестьяне…
Я дотянулся до книг, немного полистал их…
— Не… Соображался сегодня не та…,- и, указав на книги Фронтовику, вопросил его, — может ты проверишь? А то, не ровен час врёт, шельма?! БУГАГАГА!!!
И, я раскатисто захохотал…
Фронтовик, вдруг взбесился:
— Что ты перед нами Ваньку валяешь, Дмитрий Павлович?! Устроил тут… Балаган…
Фронтовики, я заметил — через одного, все какие-то нервные! «Вьетнамский синдром», что ли? Так, ведь не было ещё никакого Вьетнама?! Или, я что-то прое…ал?
…Счас, ещё — чего доброго, возомнит из себя Рэмбо, напялит рогожный мешок и, будет с большим мясницким ножом по моим полям бегать — да резать моих же ментов!
— Э, нет! Это вы ко мне заявились, значит — вы и, балаган устроили! — охолонул я его, — нет здесь крестьян — так что, делить мою землю некому… А, вы здесь — пришельцы! Ну, типа — марсиан… А, марсианам земля положена только на Марсе! …Кино про марсиян видел? Если не видел, иди у нас в «Синема» посмотри — там всего полтинник вход…
Фронтовик не «охолонул»:
— Как, это — «нет крестьян»?! А мой свояк, что у тебя пять лет работает?! А мой братан — который, с прошлого года?!
— И, мой… И, мой… И, мой! — понеслось из зала.
Гул нарастал, достиг максимума, а потом стих… Я в это время вдумчиво ковырялся в носу…
— Степан! — когда всё стихло, спросил я у Лузера, — про кого это они?
— А…,- пренебрежительно махнул рукой тот, — лимита! Понаехали тут… Работать ни хрена не могут — только вилами, да лопатой махать, а гонору… Как, у тракториста!
— ТАК, ВЫ ШТО?! — аж, позеленел от обиды и лютой злости Фронтовик, — ЗА ЛЮДЕЙ НАС — КРЕСТЬЯН, НЕ ДЕРЖИТЕ?!
Он давай рвать, задыхаясь, ворот своей побелевшей от времени и солёного солдатского пота гимнастёрки… Толпа в зале, тотчас же возбудившись, восстала — как волос на груди от наэлектризованной нейлоновой рубашки… Все, оря что-то, поддались, как один вперёд, в едином порыве… Жечь, крушить, ломать…
УБИВАТЬ!!!
Занавесы с двух сторон сцены, на которой — за столом мы с Лузером восседали, немного раздвинулись и, из-за них показались два ребристых, тупых рыльца станковых пулемётов … Оба «рыльца» немного покачались верх-вниз и со стороны в сторону, как бы в укоризну — осуждая непорядок в зале.
— Ты, это…,- сказал я всё ещё бледному — как стена фронтовику, когда всё успокоилось, — не устраивай тут сцен! Здесь тебе не медкомиссия и, строить из себя контуженного, перед нами не надо!
Теперь фронтовик покраснел, как рак.
— Я вас за людей считаю…,- спокойно продолжил я, — именно по этой причине, здесь с вами и разговариваю. Но, люди для меня бывают разными, вы уж извините! Человека, который у меня проработал двадцать лет, я считаю большим человеком — чем того, кто проработал всего год. Вы уж, мужики, ещё раз — ИЗВИНИТЕ!!!
— А как же «свобода, равенство, братство»? — вопросил из зала какой-то, по ходу, шибко продвинутый «ходок».
— А с этим, у меня всё зашипись! СВОБОДНО(!!!) проработай в корпорации — НАРАВНЕ(!!!) со всеми, двадцать лет и, ты станешь всем нам — БРАТОМ!!!
Проработав в «Корпорации» двадцать лет, любой человек автоматически становился акционером со всеми правами из этого вытекающими… И, обязанностями — естественно.
— …И, кстати! — как будто спохватился я, — вы, как я понял — за своих родственников просить явились…
— Не только за родственников! — ответствовал пришедший в себя Фронтовик, — за всех, гнущих на тебя спину наших крестьян! Которых, ты угнетаешь…
— …Я УГНЕТАЮ?! — мне, аж дурно стало, — это я то, ВАС (!!!) угнетаю?!
— Да, угнетаешь! Ты уж извини, Дмитрий Павлович…,- Фронтовик опасливо покосился на занавески, за которыми снова скрылись оба пулемёта и добавил, — потому, что ты — ЭКСПЛУАТАТОР!!!
Зал замер… Даже, Лузер, протерев очки уставился на меня — как будто, в первый раз видя под таким ракурсом.
— …Я — «ЭКСПЛУАТАТОР»?! — хорошо ещё, что кровопийцей не назвал!
Я встал в полный рост и обратился к залу:
— Вы, что? Вы ВСЕ (!!!) считаете меня ЭКСПУАТАТОРОМ?!
Ответом мне была подтверждающая тишина…
— …Ну, спасибо, мужики! За всё спасибо! За всё то добро, что я для вас сделал — большое вам спасибо!
Я поклонился залу в полный пояс… Хотя и, побаливало:
— Век, я про то не забуду…
Сел, посидел… Помолчали все вместе, подумали… Заметил, что многие в зале отводили от меня глаза — видать совесть, то — кое у кого, ещё осталась!
— …Ну, хорошо, — продолжил я спустя некоторое время, как будто успокоившись после сильного возмущения, — а, почему вы пришли просить за тех «людей»? Почему сами — угнетённые и эксплуатируемые мной «ваши крестьяне», не пришли требовать у меня делить «мою» землю?
Я, как можно более похабно осклабился:
— Что?! Баб своих, они тоже — через «посредников» ублажают?! ХАХАХА!!!
— А, сщас митинг возле твого Замка соберётся! — сразу несколько осмелевших голосов из зала, — там и, потребуют! Вот там тебя и, «ублажат»!
— И, пулемётиков твоих не испугаемся, Дмитрий Павлович! — добавил осмелевший Фронтовик, — власть теперь наша — народная! У нас теперича и, свои пулемётики припасены — на всякий случай!