— Скоты, — пнул ногой тело боевика сержант, — сорок человек положили, твари.
— Странно, что не отступили, — задумчиво протянул капитан, осматривая тела.
— Фанатики… Да и куда бы они отступили? Горы же кругом.
— По карте этого тут быть не должно, — лейтенант махнул рукой на широкий выступ, с которого и велся огонь.
— Могло и недавно отойти, да и карты, — скривился сержант, — древность, еще и марсиашками нарисованная.
— Еще и карниз, — кивнул лейтенант, — если под неудачным углом снимали, вполне при обработке затереться могло.
— Сэр, нам приказано продолжить движение, — доложился связист.
— Ясно, спускаемся. Пошли, Билл.
— Надерем задницу марсиашкам!
— И за что ты их так не любишь?
— Да они вообще уже оборзели. Какого черта за мои налоги им лучший воздух и вода достается? Что, в земных куполах им применения не найти? У них квоты на учебу и работу, льготы всякие, а они все никак не успокоятся.
— Про отца забыл, — буркнул лейтенант, который все это уже столько раз слышал, что ничего, кроме оскомины, слова подчиненного не вызывали.
— Угу, и батьку они моего инвалидом сделали. Твари поганые. Все бы им взрывать, уродам.
Инопланетянина, что был сердцем, а скорее — разумом Великой Машины, благополучно притащили на станцию, и пока тот был в коме, я с него психоматрицу снял. Вуайерист чертов. Пятьсот лет за всеми вокруг подглядывал. У такого в мозгах сходу нужное не найдешь. Ничего, разберемся. Главное, что основное я вытащил, правда, чуть в процессе не прибил бедолагу, ну так ему и без меня жить осталось дня три от силы.
— Прародитель, тяжелый крейсер землян на подходе. Ренегаты тоже.
— Прекрасно, будем ориентироваться на вторых.
Флот для изучения и освоения Эпсилона давно уже был готов. Как и предполагалось, без оператора Великая Машина становилась тупым компьютером, действующим по заложенной программе. Правда, как-то не ожидал я, что она будет настолько примитивной. Но как удалось нам понять, раса, построившая это чудо, была не намного продвинутей землян. Причем, как раз в области кибернетики она им даже уступала.
Их вообще включили в союз против Теней из-за многочисленности. Платой стали знания изначальных, а те были щедры. Излишне щедры. Мало того, что в итоге у безносых товарищей случилась гражданская война, так они еще и попробовали ускорить переход на новый уровень существования посредством техники. Великая Машина стала прибежищем для оцифрованных личностей. Наивная и глупая попытка приблизиться к богам. Без духа они утратили волю и превратились в банальный набор информации. Да, кое-какие возможности за счет машины они получили, но пользоваться ими не могли. Просто не хотели. Им это было совершенно не нужно и неинтересно. Они замерли, банально застыли в том состоянии, что у них было на момент оцифровки. Грустно и печально.
Но у каждого своя судьба, что тут еще сказать. Спешащие сюда ренегаты, те, кто в свое время был против подобного, хотели спасти свой народ. Бесполезная попытка, питаемая надеждой и где-то даже верой. От переноса чипа с цифровой копией личности в новое тело толку не будет. Пожалуй, даже и хорошо, что они погибнут. Неприятно видеть закат целой расы, особенно такой, но что тут можно было сделать? Их слишком мало. Генетический материал есть, будем возрождать с нуля. Подправим экологию на планете, и пусть начинают заново. С каменных топоров и всего остального.
— Быстро! Третий принцип просветленной жизни! — выпалил Драал, выходя из-за угла.
— Учитель, — радостно воскликнула Делен.
— Неправильно! Третий принцип просветленной жизни, это готовность к самопожертвованию ради друга, любимого, правого и благого дела.
— Я так рада вас видеть.
— Я тоже рад видеть тебя.
Двое минбарцев приложив руки к груди друг друга, что было символом высшего доверия и уважения, склонили головы. Для Делен, только что вернувшейся со встречи с Серым Советом и пребывающей в смятении, увидеть любимого наставника было огромным облегчением. Ведь она только что, буквально недавно, совершила то, что со времен Валена не делал никто — отказалась возглавить Совет. Лишь она одна знала, чего ей стоило принять это решение. Но сердце говорило, что она права.
— Я так рада вас видеть, учитель. Вы просто не представляете, насколько.
— Я тоже рад, Делен.
— Почему вы здесь? Ведь вы, насколько мне известно, лучший наставник храма?
— Я захотел увидеть мир, море звезд позвало меня.
— Учитель, — укоризненно взглянула на Драала минбарка, — не вы ли говорили, что худшая из лжи — полуправда?
— Прости меня, Делен, я не хотел тебя беспокоить. Ты все так же умна и наблюдательна.
— Как и вы, учитель. И все же?
— Минбар изменился, он не такой, каким был в мое время.
— Раскол между кастами?
— Не только, Делен. Не знаю, быть может, всему виной война, а может, дело в возрасте. Но среди нашего народа появился эгоизм, недоверие, страх и озлобленность. Большинство плывет по течению, ничего не замечает или делает вид. Я не знаю, к чему все идет. А как учить пути, который тебе самому неведом?
— И вы решили уйти?
— Да, быть может там, в море звезд, я смогу принести пользу.
— Вы можете принести ее и на родине.
— Могу, Делен, но ведь могу принести и вред. Я в смятении, меня одолевают сомнения, я в поиске, моя любимая ученица.
— Когда… когда вы уйдете, учитель?
— Не скоро, еще не скоро. У нас будет достаточно времени. Не грусти, пока мы вместе, будем веселиться.
— Конечно, — улыбнулась Делен, и подойдя, положила руку на плечо тому, кто был ей вторым отцом.
— Вот и славно, — погладил пальцы ученицы Драал, — вот и хорошо. Проведешь мне экскурсию? Я тут вдруг понял, что совсем ничего не знаю о других расах. Читал, конечно, но вот личный опыт, — развел он руками.
— Конечно! — обрадовалась Делен тому, что сможет помочь Драалу. — Идемте.
Гарибальди сидел в баре и слушал новости, бездумно сжимая в руке стакан с водой. Единственная женщина, которую он любил и с которой по глупости расстался, сейчас была на охваченном восстанием Марсе. Он использовал все свои возможности, чтобы связаться с ней, узнать про нее хоть что-то, но все было тщетно. Даже Талия не смогла помочь, а ведь ему пришлось перед ней раскрыться, рассказать, что знает о засекреченном тренировочном лагере Пси-корпуса недалеко от столицы. Последней надеждой оставался командор, у того имелись свои должники, вот только Джеффри было сейчас не до того.
Прилетевший крейсер «Гиперион» и, в частности, его капитан, доставляли слишком много хлопот. Одна только попытка выбросить десант на Эпсилон привела к резкому возрастанию сейсмической активности. Ладно, еще удалось ее сорвать, соврав про устройство создания помех, но вот надолго ли этого блефа хватит? Что-то Майкл в этом сомневался.
— Все не может быть так плохо, — отвлек его от печальных мыслей о той, кого он так и не разлюбил, голос Лондо.
— Что?
— Знаете, когда я был молодым и глупым, я часто проводил время в клубах и разных других увеселительных заведениях. И вот, однажды, я пришел не в настроении. Меня просто трясло от злости, обиды и ярости. Я сидел, но не слышал музыки, не ощущал вкуса напитков, не видел красоты танцовщиц. Я бурлил, клокотал, но в какой-то момент одна из танцовщиц спустилась со сцены и подошла прямо ко мне. Она наклонилась, улыбнулась и сказала: все не может быть так плохо. И знаете, что потом?
— Нет.
— Она поцеловала меня, прямо вот сюда, — Молари прикоснулся ко лбу. — И я женился на ней.
— Правда? — хмыкнул Гарибальди, отвлекшийся немного от своих дум.
— Конечно, на следующее же утро, когда я проснулся, то обнаружил ее милую головку на своем плече. Вы не поверите, но я был готов отгрызть свою руку, лишь бы не разбудить ее. И, между прочим, до сих пор предпочту это сделать.
— Не знал, что вы способны так любить.
— При чем тут любовь?! Как только эта мегера просыпается, спокойное время заканчивается!
— Сочувствую, — улыбнулся Майкл.
— Что ж, я вас немного повеселил, — встал Молари с коктейлем, что успел заказать, — но станция большая, мне еще нужно многих осчастливить. Всего доброго, друг мой Гарибальди, и помните — все не может быть так плохо.
— Спасибо, Лондо, хорошего дня.
— Эй, а кто заплатит за его коктейль?! — ухватила собравшегося покинуть бар Гарибальди официантка.
— Видимо, я, — вздохнул Майкл вытаскивая пластиковую карточку. — Вот ведь пройдоха, — добавил он с толикой зависти и даже восхищения.
Похоже, мое вмешательство слишком негативно повлияло на пациента. У того и так-то телепатические способности практически отсутствовали, так, зачатки, но теперь он даже ими воспользоваться не мог. Пришлось исправлять содеянное и организовывать порцию видений для Лондо с Драалом. Может, и не по канону получилось, зато все вышло как надо. Четкие инструкции и понятные пожелания-просьбы. Устал я что-то от всяких любителей двусмысленностей и прочей мути. В общем, Делен, Лондо и Драал собрались в саду обсудить на троих, что же дальше-то делать, и как им вообще быть. Синклера, понятное дело, не позвали. У него же своя судьба и все такое, а тут полезет еще со своим геройством-благородством на место хранителя великой машины. Это да, этот бы однозначно полез, такого и буксиром за уши бы не оттянули.
— Один из нас не вернется? — назвал все своими именами Лондо.
— Да, — кивнула Делен, — кому-то придется занять место в сердце машины.
— Когда я был юным идиотом, то дал себе клятву умереть за что-то высокое! — пафосно провозгласил Молари.
— Но это может быть смертельно опасно!
— Вы говорите это центаврианину, который командовал рейдом на Фрелис-двенадцать. Жаркое было дело. Я вам не рассказывал? Тогда наши корабли затмили звезды…