— Кровь зеленоглазого, — повторил генерал и подчеркнуто плавно вернулся за пульт. — Начинаю стыковку. Ответный сигнал отправлен. Могу я спросить?
— Попытайся, — разрешил Лейст.
— Чего нам ждать от переговоров?
— Переговоры ведут, чтобы избежать войны. Вот чего следует ждать. Аргеной просил меня позаботиться о его народе. Просил дать его людям землю. Этим я и собираюсь заняться, а вы все мне поможете хотя бы тем, что не будете путаться под ногами.
Халт поднял ствол ружья, прислонил его к плечу. Можно было физически ощутить, как разряжается атмосфера в зале.
— Двадцать минут до уничтожения всей этой гребаной земли, — буркнул кто-то еще из генералов. — Черт…
— Тот корабль, что мы взяли на Чаппеле, — сказал Лейст. — Пошлите его наперерез. Задайте динамические координаты «Квазара», дайте перпендикулярный вектор, разгоните до предела и отправьте в скачок с сохранением импульса. Это самая тяжелая и ненужная хреновина, что у нас есть. Выполнять!
Руки летали над пультами, вспыхивали инфопанели, в воздухе летали мегабайты информации, незримые, но ощутимые. Что-то происходило. Кипела напряженная работа, и Лейст чувствовал себя странно. Ему достаточно было сказать слово, и сотни, тысячи людей начинали выполнять сложнейшие задачи. Люди, куда более умные или сильные, чем он. Люди, быть может, всесторонне лучшие. Но кто-то должен был отдать им приказ, и это мог быть только Виан Лейст. С его израненным сердцем.
— Процесс стыковки запущен, — негромко сказал Сонлер. — Нам стоит проследовать к шлюзу.
Лейст развернулся и кивнул ребятам, чтобы следовали за ним.
Они стояли всемером в начале длинного округлого коридора, ведущего к шлюзовой перегородке. Это была перегородка «Ковчега», свою они уже открыли. Два гиганта, два извечных врага, тесно сцепившись, висели в космической пустоте, окруженные тысячами мелких судов.
Где-то далеко-далеко отсюда, в галактике Триумвирата, маленький в её масштабах снаряд неотвратимо летел к звезде, дающей тепло и свет планетам. Расположенные ближе всех, в её лучах купались Анмил и названный по имени галактики Триумвират. Им же первым и предстояло погибнуть, но вряд ли жители остальных планет почувствовали бы разницу в миллисекунду. Вспышка уравняет всех. Целая галактика погибнет, и лишь воспоминания о ней будут постепенно таять в головах узоргов и гинопосцев, вторично протянувших руки навстречу друг другу.
Вдруг там, где только что не было ничего, появился грузовой космический корабль и на околосветовой скорости врезался в ракету.
Корабль от удара смялся, обшивка лопнула, и воздух выплеснулся наружу. Искореженный, бесполезный ком металла, кувыркаясь, полетел по орбите звезды.
«Квазар» сбился с курса, его боеголовка, покрытая бессчетными слоями проама, несколько секунд смотрела в пустоту. Но вот что-то произошло в теле ракеты. Открылись клапаны, выбросили струи воспламененного газа. Потом фотонные вспышки довершили корректировку, и боеголовка нацелилась в самое сердце звезды. До столкновения оставалось восемь минут. Маневр Лейста прибавил лишь полминуты к истории галактики.
Лейст узнал об этом мгновенно — пришел отчет от генералов — и лишь ненадолго закрыл глаза. Сердце металось. Сердце болело. Немела левая рука, и смерть дышала в лицо.
— Вот оно, — прошептал Сонлер.
Шлюзовая перегородка распустилась, подобно гигантскому стальному цветку, явив взорам коридор «Ковчега», окрашенный в белый цвет. Коридор тянулся метров пять и совершал поворот.
Лейст услышал шаги.
Лейст увидел тени, ползущие по полу и стенам.
Сердце заныло. Вот-вот глаза увидят идущих. Кто они? Кто?..
Глава 52
— Все готово к «скачку», господин Верховный Советник.
В голосе Айсини слышалась издевка, которой Дигнус не понимал. Он окинул взглядом женщину, вошедшую в зал совещаний и предложил сесть. Айсини послушно уселась напротив него.
— В чем дело? — напрямую спросил Дигнус.
— Ни в чем. Мы упиваемся могуществом. Можем в любой момент уничтожить всех наших врагов. В кои-то веки полностью держим ситуацию под контролем… — Она потерла правое запястье, скрытое под рукавом пиджака и уже совсем другим голосом добавила: — На меня только что напали. Хотели изнасиловать, как я понимаю.
— Что? — возмутился Дигнус. — Немыслимо. При тебе ведь должна быть охрана, и…
— Это и была охрана, — перебила Айсини. — Меня только то и спасло, что все наши «охранники» и «солдаты» — одно название. Удалось подобрать автомат одного из них. Оружия они пока еще боятся. Оно их будто отрезвляет.
Айсини говорила будто о диких животных, а не о людях. Впрочем, она говорила и не о людях, с какой стороны ни посмотри.
— Где они теперь?
— Понятия не имею.
— Ты что, не приняла меры? Их надо было бросить в камеры, за решетку!
— Чтобы бросить хоть кого-то за решетку, нам нужно сначала вышвырнуть тех, кого мы уже туда набросали! — крикнула Айсини, стукнув кулаком по столу. Черт тебя побери, Дигнус, ты что, слепой? Еще чуть-чуть, и «Ковчег» утонет в хаосе. Мы превратимся в толпу психов, способных уничтожать миры. Нам… Нам нужна принцесса.
— Знаю! — Дигнус обхватил голову руками. — Но что могу я? Хирт жив. Пока он жив, я — не Верховный Советник.
— А не ты ли нам говорил об эволюции? — уколола его Айсини. — Может быть, тебе стоит отступить на шаг от генетической программы и хотя бы попробовать?
Дигнус молчал, барабаня пальцами по столу.
— Сделай принцессой меня, — негромко сказала Айсини. — Никого лучше ты всё равно не найдешь. Я готова выйти за тебя замуж и стать королевой, а ты станешь королем. Полная власть. Попробуй, Дигнус. Церемонию провести не сложно.
Он думал над ее словами, и чем более разумными они ему казались, тем меньше нравились. «Вот ведь какая загвоздка, — размышлял Дигнус. — Я в этом вопросе не могу опереться на собственный разум. Я создан так, чтобы подчиняться определенной генетической программе, не подвергая её сомнению. Разум дан мне, чтобы справляться со внешними задачами, не имеющими отношения к внутреннему устройству нашего общества. Пытаясь критически осмыслить иерархию, я уподобляюсь человеку, который пытается взять под контроль сердцебиение, процессы переваривания пищи и нейронные импульсы. Положим, мне удастся влезть в настройки и изменить их так, как мне нужно. Но могу ли я спрогнозировать, как всё остальное тело отзовется на эту перемену? И, раз уж я начал задавать вопросы, смогу ли я быть уверенным, что процесс, в который я вмешаюсь, пойдет дальше безукоризненно, автоматически?»
— Мне тоже страшно об этом думать, — сказала Айсини. — Если вдуматься, это похоже на магию. Мы проводим ритуал, и только потом становится известно, сработал ли он, поверили ли узорги в него, поверили ли мы сами.
— Увы. — Дигнус покрутил на запястье браслет. — Это не магия, а чистая наука. А жаль…
— Жаль? — удивилась Айсини.
— От магии есть избавление. В одной старой сказке было племя летучих обезьян, которые должны были подчиняться обладателю волшебной шапки. Их воля не имела значения, только воля обладателя шапки. Это мог быть злой человек, или же добрый. Своекорыстный, или альтруист.
— И чем всё закончилось?
— Добрая девочка отдала волшебную шапку самим обезьянам.
Айсини перегнулась через стол, положила руку на сцепленные ладони Дигнуса и заглянула ему в глаза. Стол был широким, и её поза должна была бы выглядеть нелепой, но, вопреки логике, Айсини смотрелась даже изящно.
— Дигнус, — сказала она, — шапка уже у нас. Вопрос только в том, чтобы научиться ей пользоваться. Это будет непросто, в сказках о таком не пишут, но мы, черт побери, постараемся. Правда?
Она улыбалась, и Дигнус улыбнулся в ответ. Взял её ладонь в свои, легонько сжал.
— Мы постараемся. Скажу Агмосу, пусть подготовит всё к церемонии.
Айсини вздрогнула.
— Сейчас? — пробормотала она. — Перед битвой? Но… Но…
— Нам предстоит бой с Гинопосом, — мягко перебил её Дигнус. — Я бы хотел, чтобы нас повела в этот бой настоящая принцесса, а не паника, помноженная на безумие.
Айсини опустилась обратно в кресло, закрыла глаза и замолчала, глубоко дыша. Тем временем Дигнус отправлял распоряжения и уведомления. Спустя несколько секунд пришли два ответа. «Неожиданно, но логично. Всё сделаю», — от Агмоса. И: «Поддерживаю. Нам это нужно», — от Казона.
Айсини открыла глаза, и её радужные оболочки ярко вспыхнули, она даже как будто помолодела в этом миг.
— Я готова.
— Отлично.
Они встали, глядя в глаза друг другу. Оба ощущали торжественность момента, но не знали, что следует сделать, чтобы удовлетворить разрывающее их чувство. Пожать руки? Поцеловаться? Засмеяться? Заплакать?
Дигнус обошел стол, приблизился к Айсини. В этот миг он почувствовал: всё получится. Такое чувство не может лгать.
— Моя принцесса, — прошептал он, готовый упасть на колени перед новым порядком, новой жизнью, созидающейся из хаоса.
— Твоя королева, — возразила Айсини.
Они потянулись навстречу друг другу, но этот, такой важный, момент оборвал сигнал. Его одновременно приняли его и её браслеты.
Дигнус, хмурясь, вчитался в строки шифрованного кода, возникающие перед его внутренним взором, и почувствовал, как внутри всё обращается в лёд. Вскрикнула, отпрянув, Айсини. А в следующий миг сообщения посыпались дождем. Наружные, внешние — все. И, наконец, прилетел вызов.
Дигнус повернулся к одной из стен, являвших собой инфопанели, и вывел сигнал туда.
Панель засветилась, и Дигнус увидел рубку небольшого космического корабля. В кресле пилота, положив ноги на штурвал, сидел и глотал вино из горлышка бутылки Верховный Советник узоргов Винчу Хирт.
Оторвавшись от бутылки, он посмотрел в камеру.
— Не ждали, су́чки? — Язык у него не то правда заплетался, не то советник просто ломал комедию. — Папа вернулся, отворяйте ворота.