пределить величину НД СССР в долларах, явилось сельское хозяйство (с. х.). Идея простая:
(1) Сначала оценим (в долларах) часть НД, произведенную в с. х. СССР. Для США эта цифра известна: 23 млрд. долл. (в 1969 г.). Согласно ЦСУ валовая продукция с. х. СССР составляла 85% американской. Соотношение чистого дохода в с. х. двух стран должно быть несколько меньше (хотя бы потому, что продукцию с. х. СССР ЦСУ учитывало «на корню», т.е. без учета гигантских потерь при уборке урожая). Приняв это соотношение 75% для части НД, произведенной в с. х. СССР, получим абсолютную величину в 17 млрд. долларов.
(2) Для того чтобы по этой цифре определить полный НД, достаточно знать, какую долю в нем составляет с. х. Официально эта доля в СССР была тогда 19,4%, что, с учетом полученной выше абсолютной цифры 17 млрд. долл. дает величину НД СССР в 1969 году: 85 млрд. долл. — результат удивительно низкий (меньше, чем НД Японии, 11% от НД США). Это и есть упомянутое выше завышение «аграрности» СССР, обусловленное искусственно низкими госценами на все, что нужно «для войны». Оказывается, однако, что доля с. х. в НД страны поддается независимой от советских цен объективной оценке путем сопоставления с другими странами с учетом числа занятых в с. х. Вооружившись данными ООН за 1969 год по примерно 70 странам, мы убедились в том, что доля с. х. в НД страны прямо пропорционально зависит от известной демографической величины — доли занятых в с. х. в общем числе занятых в народном хозяйстве. В СССР в 1969 г. в с. х. работало 29% трудоспособного населения, отсюда по установленному линейному закону следует, что доля с. х. в НД СССР составляла не официальные и заведомо неверные 19,4%, а от 9 до 13%. Этот результат достаточно очевиден: по хозяйственной структуре СССР 1969 года — индустриально-аграрная страна типа Италии или Японии (доля с. х. в НД этих стран в 1969 г. соответственно 13% и 12%), но очень далек от таких индустриальных стран, как США, Англия, ФРГ (доля с. х. в НД — 3, 3, 4%). Для приведения доли с. х. в НД СССР к полученной разумной цифре (от 13 до 9%) необходима относительная корректировка оптовых цен первого и второго подразделений в 2–3,6 раза.
Таким образом, для этих пределов было окончательно получено: полный НД СССР в 1969 г.: от 130 до 190 млрд. долл. (от 17% до 25% НД США); доля текущих военных расходов в полном НД: от 41 до 51%. Абсолютная величина этих расходов: от 54 до 97 млрд. долл. «Долларовая» оценка капитальных вложений («нормы накопления»): 34–50 млрд. долл. Приводимая таблица позволяет сопоставить эти результаты с другими странами. Как видно, СССР занимает в этом ряду совершенно особое, уникальное положение.
Таблица
Сравнение СССР с рядом стран по величине военных расходов (ВР) в 1969 г., их доле в полном (т.е. включающем непроизводственную сферу) национальном доходе (НД), а также (последний столбец) — по среднему уровню жизни (с учетом как общественных фондов, так и массы платных услуг).
| Страна | Доля текущих ВР в полном НД (%) | Абсолютная величина текущих ВР (млрд. долл.) | Годовое личное потребление на душу населения (долл.) |
|---|---|---|---|
| СССР | 41–51 | 54–97 | 170 |
| США | 10,7 | 81,45** | 2240* |
| ФРГ | 5,1 | 5,83 | 980* |
| Англия | 6,5 | 5,45 | 880* |
| Франция | 5,5 | 5,76 | 1210* |
| Италия | 3,3 | 2,26 | 700* |
| Бельгия | 3,6 | 0,63 | 1100* |
| Испания | 2,4* | 0,525* | 490* |
| Япония | 0,9 | 1,16 | 620* |
| Израиль | 17* | 0,54* | 830* |
| Индия | 3,4* | 1,3* | 50–60 |
| Китай | 10–20 | 5–12 | 30–50 |
*Данные за 1968 г.
**Из них вклад в Европе — 12 млрд. долл. («Правда», 6 октября 1970 г., статья Т. Колесниченко и В. Некрасова «Прежним курсом») и во Вьетнаме — 30 млрд. долл.
Примечания к таблице: данные по несоциалистическим странам рассчитаны по статистике ООН; ВР стран–членов НАТО в 1969 г. — см. журнал «Мировая экономика и международные отношения», 1971 г., № 8; из личного потребления косвенные и другие налоги вычтены; оценки для Китая — по материалам иностранной печати.
Далее цитирую статью [6]:
«ВЫВОДЫ. 1969 год вполне типичен. Способность постоянно в мирное время поддерживать такую долю текущих военных расходов и одновременно высокую норму накопления (вместе: 67–77% полного НД) — явление НЕБЫВАЛОЕ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ. Здесь наглядно видна необычайная, вызывающая восхищение мощь нашего социалистического строя в деле мобилизации внутренних ресурсов. /…/ В военном отношении мы живем явно не по средствам. Почему? Гигантские военные затраты не нужны для обороны страны. Более того, в долгосрочном плане, замедляя экономический рост, они отрицательно сказываются и на военном потенциале. Они имеют смысл лишь для получения немедленных политико-стратегических результатов и, очевидно, отражают стремление играть все большую роль на мировой арене. При этом, конечно, желают избежать глобального конфликта, но стремятся быть к нему готовыми, притом в ближайшее время. Такая игра имеет свою неизученную логику, и результаты трудно предвидеть.
Важно и обратное влияние: соответствующие ведомственные интересы во многом определяют политику государства. В США и у нас много пишут о влиянии «военно-промышленного комплекса» на экономическую, политическую и духовную жизнь американского общества. Для США характерно, однако, что влияние этого комплекса перевешивается влиянием гораздо более могучего «потребительско-промышленного комплекса», который заинтересован прежде всего в снижении налогов. Для американской общественности характерно беспокойство по поводу тех опасностей для страны, которые таит дальнейшее разрастание военно-промышленного комплекса. Пусть теперь читатель мысленно увеличит американскую долю военных расходов в НД (10%) в 4–5 раз, соответственно уменьшит роль потребления и представит последствия».
Один экземпляр статьи «Распределение национального дохода СССР» я принес на ул. Чкалова и дал Андрею Дмитриевичу. Было это, кажется, в декабре 1971 г. Через пару дней мы встретились на семинаре в Физическом институте и на мой вопрос о статье Сахаров ответил: «Я рад за тебя». Это была, конечно, высшая похвала, означавшая, что работу Сахаров считает полезной. Хотя «перекличка» между некоторыми тезисами нашей статьи и книги «О стране и мире» очевидна, я уверен, что для Андрея Дмитриевича наши изыскания не были откровением. Он, как никто другой, сознавал масштабы советского ВПК, представлял истинные механизмы принятия военно-стратегических решений, особый тип людей, в этом процессе участвующих, и не имел тут иллюзий. А эволюция его взглядов — это сложнейший внутренний процесс, протекавший в общении со многими людьми, в первую очередь — с Еленой Георгиевной Боннэр.
Штопор Арцеулова
«И, значит, нам нужна одна победа»
В «Воспоминаниях» Сахаров пишет: «Очень скоро я изгнал из этого мира Сталина. /…/ Но оставались государство, страна, коммунистические идеалы. Мне потребовались годы, чтобы понять и почувствовать, как много в этих понятиях подмены, спекуляции, обмана, несоответствия реальности. /…/ Потом я уже рассматривал наше государство на равных с остальными: дескать, у всех есть недостатки — бюрократия, социальное неравенство, тайная полиция. /…/ Это — то, что можно назвать теорией симметрии. /…/ И, наконец, уже в свой диссидентский период, я пришел к выводу, что теория симметрии тоже требует уточнения. Нельзя говорить о симметрии между раковой и нормальной клеткой. А наше государство подобно именно раковой клетке — с его мессианством и экспансионизмом, тоталитарным подавлением инакомыслия, авторитарным строем власти». И все-таки Сахаров — это, в первую очередь, неустанная, а в вопросах принципиальных — мучительная работа мысли. («Разрыв со старым должен быть мучительным», — сказал студент Сахаров своему однокурснику Мише Левину, комментируя строки пушкинского «Моцарта и Сальери» — [7], с. 339). Перечислив отрицательные свойства нашей «раковой клетки», он добавляет: «Но какая-то (и большая) доля истины есть и в ней («теории симметрии». — Б. А.). Истина всегда неоднозначна. Какие выводы из этого следуют? Что надо делать нам здесь (т.е. в СССР) или там (т.е. на Западе)? На такие вопросы нельзя ответить в двух словах, да и кто знает ответ?.. Надеюсь, что никто — пророки до добра не доводят. Но, не давая окончательного ответа, надо все же неотступно думать об этом и советовать другим, как подсказывают разум и совесть. И Бог вам судья — сказали бы наши деды и бабушки» ([3], с. 229 – 230). Вот такое сочетание отсутствия какого-либо идейного догматизма, открытости новым идеям, новому пониманию с удивительной целеустремленностью, определенностью там, где понимание уже достигнуто (СССР — «раковая клетка»; определеннее, пожалуй, не скажешь). Уникальность Сахарова еще и в том, что он был не только мыслитель, теоретик, но также и конструктор — в самом широком смысле этого слова. И в этом смысле они с Еленой Георгиевной просто каким-то чудесным образом нашли друг друга, оказались полными единомышленниками. «Нереализованная идея — еще не идея», — говорил Андрей Дмитриевич. На одной чаше весов «слова, слова, слова», на другой — реальная помощь конкретным людям, жест, пощечина подлецу, участие в демонстрации, долгие часы перед зданием суда, где судят товарища, посылки в лагеря и т.п. — и каждое из этих действий весомее любых, как угодно умных, теоретических концепций. Правда, у Сахарова и Слово имело характер Же