Ванье объяснял феномен нераспространенности мастурбации среди евреев обычаем обрезания. Хотя правильнее, наверное, было бы говорить о том, что этому способствуют вышеназванные еврейские традиции и сам еврейский образ жизни: испокон веков евреи поднимали своих сыновей на молитву с первыми лучами солнца, не давая им залеживаться в постели. А ведь более всего способствует онанизму возможность немного поваляться утром в кровати[29].
Ну и, само собой, немалую роль в воздержании еврейских юношей от мастурбации играл и играет страх – с этим процессом у евреев связано немало страшных суеверий, которые они охотно и сознательно внушают своим детям. Например, еврейские отцы убеждают сыновей в том, что онаниста всегда легко узнать, потому что у него дрожат руки, что следствием онанизма становится неспособность нормального сексуального контакта с женщиной, бесплодие и всевозможные смертельные заболевания (здесь наблюдается явная перекличка с историей, содержащейся в Торе). Рассказывают они детям и о Лилит, этой жене Дьявола, которая делает все, чтобы соблазнить мужчину заняться онанизмом и пролить семя попусту – от его эманации потом рождаются всевозможные демоны, мучающие человека во сне и строящие ему козни в реальной жизни.
Если и эти угрозы оказываются напрасными, и еврейские родители застают своего сына за занятием онанизмом или, по меньшей мере, подозревают его в этом занятии, то они начинают строго следить за тем, чтобы он спал, положив руки поверх одеяла и пускают в ход угрозы о том, что если они застанут его за этим позорным занятием, то отрежут ему руку (в полном соответствии с рекомендацией рабби Тарфона).
Конечно, современному человеку подобная борьба с мастурбацией, тем более у подростков, может показаться смешной – особенно в связи с широко распространившимися в последнее время в обществе взглядами на то, что онанизм безвреден, а в некоторых случаях даже полезен. Например, есть даже исследования, утверждающие, что мужчины, занимавшиеся в отрочестве и юности онанизмом, реже болеют раком простаты. Но такова позиция иудаизма по отношению к этому явлению, и она остается неизменной и в наши дни.
С той же брезгливостью и неприятием, что и к онанизму, еврейская традиция относится к непроизвольным поллюциям (в качестве субъекта их провоцирующего называется все та же Лилит). Мужчина, у которого произошла поллюция, считается ритуально нечистым до вечера (то есть, если бы существовал Храм, ему было бы запрещено входить на его территорию).
Большинство раввинов считают, что в случае поллюции мужчина должен непременно окунуться в микву, а до этого окунания держаться в стороне от других мужчин и воздерживаться от рукопожатий, чтобы не передать им свою ритуальную нечистоту.
Скотоложство
«И ни с какой скотиной не производи излияния семени твоего, чтобы не оскверниться ею. И женщина да не станет перед скотом для совокупления с ним: гнусность это», – говорится в книге «Ваикра» (18:23).
В следующей главе, перечисляя скотоложство среди других сексуальных преступлений, Тора требует – как и в случае любого вида инцеста и гомосексуализма – смертной казни для обоих участников этого греха: как для человека (неважно – мужчины или женщины), так и для животного, с которым этот человек вступил в интимную связь.
Неутомимый Жорж Валенсен и тут резво спешит со своими фантазиями: по его мнению, запрет на скотоложство, который повторяется в Торе так настойчиво и неоднократно, свидетельствует о том, что этот вид перверсии был хорошо знаком древним евреям и широко распространен среди них. И это, дескать, с его точки зрения не удивительно: все исследования говорят о необычайной распространенности скотоложства среди скотоводческих народов, а евреи, как известно, были именно таким народом.
Нежелание же евреев держать у себя домашних животных, узаконенное Галахой, есть, по разумению Валенсена, следствие страха перед данным конкретным грехом.
Автор «Кошерного секса» вновь – видимо, по застарелой привычке, – лукавит: не станет же читатель, в самом деле, во имя установления истины рыться в еврейских источниках и, таким образом, решать, верны валенсеновские выкладки или нет. Поэтому «за базар» отвечаем мы. И с полным основанием беремся утверждать, что речь идет об очередной спекуляции.
Начнем с того, что ТАНАХ всегда предельно честно повествует не только о добродетелях, но и о чудовищных грехах своих героев, жестоко живописуя неприглядные картины из их жизни. И при этом великая Книга ни словом не обмолвливается ни об одном случае скотоложства среди евреев.
Единственный скотоложец, действующий на страницах Торы, – это пророк Билам (Валаам). Его знаменитая ослица, наделенная ангелом даром человеческой речи, напоминает о том, что ночью была ему женой. Но Билам – не только не еврей, но и злейший враг еврейского народа, решивший обвести вокруг пальца самого Бога.
Включая скотоложство в число сексуальных преступлений, запрещенных не только евреям, но и другим народам мира, Тора вводит принципиально новое понятие. Это отнюдь не «товаат», – слово, которым, скажем, характеризуется гомосексуализм и которое означает «противоестественная, вызывающая отвращение мерзость, гнусность». Нет, это куда более резкое по смыслу слово «тевель» – то есть поступок, нарушающий все законы природы, противоречащий самому устройству мироздания.
Согласно мидрашу, скотоложство было одним из тех страшных грехов, которому предавалось допотопное человечество и за которые оно было полностью – за исключением Ноя и его семьи – стерто с лица земли. Тот же мидраш сообщает, что до потопа сексуальные межвидовые связи давали потомство, и потому по земле бродили самые различные чудовища и уроды, рожденные от таких связей. Не правда ли на ум невольно приходит миф о Минотавре или других подобных преданиях, весьма распространенных в фольклоре различных народов?!
Но в том-то и дело, что Тора напоминает: все эти мерзости чрезвычайно распространены среди других народов мира и их запрещено перенимать.
История и античная литература лишь подтверждают справедливость высказанного Торой – вспомним хотя бы «Золотого осла» Апулея или тексты законов шумеров, вавилонян, ассирийцев, хеттов. В ряде из них предусматривается наказание за связь с коровой или овцой, но при этом разрешается связь с ослом или мулом, отчего история Билама выглядит еще более достоверной.
Мудрецы Талмуда, постоянно возводившие «ограду» вокруг Торы, утверждали, что люди должны вести себя так, чтобы на них не пало даже и малейшего подозрения в скотоложстве. К примеру, они категорически запретили вдовам-еврейкам держать в доме собаку, чтобы их не заподозрили в преступной связи с этими животными.
В конце ХIX–начале ХХ века евреи вновь столкнулись с массовым явлением скотоложства – на этот раз среди окружавших их арабов. Но встреча вызвала у них только отторжение и презрение, и никак не отразилась на сексуальной жизни еврейских поселенцев, о чем свидетельствуют многочисленные дневники и воспоминания очевидцев тех лет.
О том, распространенно ли среди современных израильтян скотоложство, никаких исследований, насколько нам известно, не проводилось.
Супружеская измена
Пью горечь тубероз, небес осенних горечь,
И в них твоих измен горящую струю.
Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ,
Рыдающей строфы сырую горечь пью…
В далекие времена Первого Храма женщине, заподозренной мужем в супружеской измене, но категорически отвергающей эти подозрения, приходилось для доказательства своей невиновности пройти через весьма сложную и унизительную процедуру. Только так она могла доказать справедливость своих утверждений.
В назначенный коэном (священнослужитель в Храме) день гипотетическая изменница вместе с мужем появлялась в Храме и приносила в жертву мешочек с мукой из ячменя – пищи животных. Подобная жертва, в которую, в отличие от обычной мучной жертвы, не добавлялось оливковое масло, свидетельствовала о том, что женщина подозревается в низком, «животном» поступке. И то, что она навлекла на себя подозрения своего супруга, уже само по себе полагалось следствием недостойного еврейки поведения. Затем священнослужитель смешивал в глиняном сосуде воду из храмового источника с землей и подводил женщину поближе к жертвеннику.
Сотни, а то и тысячи глаз обычно следили за этой процедурой. В тот момент, когда коэн рывком срывал с женщины головной убор и ветер с Иудейских гор начинал трепать ее волосы, толпа зрителей возбужденно ахала – не было для замужней еврейки большего позора, чем предстать перед людьми с непокрытой головой.
Трудно сказать, какие чувства переживала в этот момент сама женщина – жгучий стыд смешивался в ней с парализующим страхом, и ко всему этому, наверное, добавлялась обида на мужа за его недоверие к ней…
А коэн тем временем громко, так чтобы слышали все собравшиеся, произносил:
«Если не лежал с тобой мужчина, и если не совратилась ты и не осквернилась втайне от мужа твоего, то не повредит тебе горькая вода, наводящая проклятие. Но если совратилась ты втайне от мужа твоего и осквернилась, и произвел мужчина излияние семени своего с тобой, то сделает Бог тебя предметом проклятия в среде народа твоего тем, что сделает Бог бедро твое опавшим и живот твой опухшим. И войдет эта вода, наводящая проклятие, во внутренности твои, чтобы вспучить живот и опавшим сделать бедро…»
Тут коэн делал длинную многозначительную паузу, предоставляя женщине последнюю возможность отказаться от испытания. В этом случае ей не грозит смертная казнь за измену, так как сам факт измены не доказан судом. Но… она отойдет от жертвенника в том виде, в каком есть – с непокрытой головой – и безропотно примет развод от мужа, то есть косвенно подтвердит его подозрения.