буле{161}.
Вклад евреев представляется гораздо более важным, когда мы переключаем внимание с культурной жизни на экономическую. Здесь евреи достигли известности в ряде областей. Нетрудно понять их первоначальный успех. Когда они прибыли в Турцию, им было что предложить — полезное знание Европы, ее языков и существующих там условий. В тех квалификациях и услугах, которые евреи могли предоставить, они почти не имели соперников или конкурентов. Так что неудивительно, что евреи во множестве были заняты там, где ценились эти навыки и знания.
С конца XV века как османские, так и европейские документы показывают, что евреи занимались торговлей и играли важную, порой даже ведущую роль в торговле текстильными изделиями, особенно шерстяными тканями. Помимо посредничества между европейскими, местными и восточными торговцами они, возможно, стали зачинателями османской текстильной промышленности. Данные по Салоникам и Цфату указывают, что основателями и работниками крупных текстильных производств в обоих городах являлись евреи. Третий центр текстильной промышленности, в Стамбуле, также, по-видимому, был, по крайней мере частично, еврейским.
В XV и XVI веках евреи прочно утвердились как торговцы и промышленники, многие весьма разбогатели. Несомненно, благодаря финансовым ресурсам они стали в этот период играть важную роль в сборе налогов. Еще до прибытия массовой иммиграции из Европы существовали еврейские сборщики налогов, налоговые инспекторы и таможенники, а также откупщики. Особенно активно они действовали в портовых городах. Значительная часть, возможно даже большинство, откупщиков и работников имперской таможенной службы были евреями — от управляющего таможней целой провинции до скромного чиновника, занимавшегося досмотром багажа. Аналогичная картина наблюдается в Египте и других отдаленных провинциях, где евреи играли важную роль в сборе таможенных поступлений, чаще всего в качестве откупщиков. В более поздние времена, однако, было меньше возможностей для деловой активности в целом и еврейской в частности, и самым надежным способом заработать деньги стали не торговля или промышленность, а доступ к финансовой деятельности государства. Таким образом, еврейская роль в османской таможне давала евреям определенное преимущество и позволяла небольшой, но влиятельной группе приобретать богатство и власть, которую это богатство может дать. Но и богатство, и власть всегда ненадежны, и время от времени мы слышим о катастрофическом падении того или иного высокого сановника-еврея. Это, как правило, означало конфискацию имущества и смерть соответствующего лица, часто вместе с его близкими и иждивенцами.
Еврейский элемент в таможенной службе являлся столь значимым, что многие квитанции, собранные торговавшими в Леванте венецианскими купцами и до сих пор хранящиеся в венецианских государственных архивах, написаны на иврите. Это неудивительно, если мы вспомним, что таможенная квитанция первоначально выдавалась с тем, чтобы в случае необходимости предъявить ее другому сотруднику таможни. Лишь сравнительно недавно такая расписка приобрела другие функции и назначение.
Евреи также работали на монетных дворах, занимаясь технической стороной чеканки монет, а также административными и финансовыми вопросами. Иногда они руководили решением более крупных валютных проблем, связанных с поставкой, контролем, а иногда и отзывом денежной единицы.
Довольно быстро еврейские купцы из Салоник установили особые отношения с янычарским корпусом. У янычар был функционер с титулом оджак базиргани, купец корпуса, который выступал в качестве своего рода частного предпринимателя-квартирмейстера. Его задача состояла в организации снабжения янычар, и, как и многое в Османской империи, эта должность и ее функции переходили по наследству. Так, она стала наследственной должностью небольшой группы еврейских семей в Стамбуле и Салониках, и это продолжалось вплоть до упразднения корпуса янычар в 1826 году. Большая часть униформы янычар поставлялась еврейскими текстильщиками из Салоник. По свидетельствам османских бухгалтерских книг, количество шерстяной ткани, поставленной государственному агенту по закупкам в Салониках, выросло с 96 000 локтей (61 280 метров) в начале XVI века до 280 000 локтей (178 733 метра) к концу века{162}.
Еврейско-янычарские отношения не ограничивались Стамбулом и Салониками. Такая модель повторяется и в ряде провинциальных городов, где тоже существовали аналогичные договоренности между квартирмейстерами янычар и еврейскими купцами и финансистами.
Особое значение в османских провинциях имели «деловые люди» местного паши. Паша, получивший назначение в провинцию, покидая Стамбул, обычно уже имел при себе «делового человека», которому предстояло вести малознакомые новоиспеченному наместнику дела, подчас выходившие за рамки компетенции любого уважающего себя паши. Некоторые из этих «деловых людей», сопровождавших пашей в их провинции, были сефардскими евреями. Общины испаноязычных евреев из столицы возникли в таких местах, как Дамаск, Каир и Багдад. Они пришли в первую очередь в свите посланных править этими городами османских пашей и присоединились к небольшим группам местных евреев, занятых на государственной службе.
Позднее, когда управление провинциями становилось автономным или даже наследственным, еврейские купцы и финансисты иногда выполняли такие же функции, как и «деловые люди» для местных правителей, пашей и других. Знаменитая семья Фархи из Дамаска, например, приобрела известность в XVIII веке в качестве финансовых советников различных автономных правителей Сирии. Евреи также служили посредниками или представителями европейских торговцев, но это происходило нечасто. Более обычным было, чтобы европейцам служили местные христиане, а евреи — туркам.
Еще один возможный вклад новоприбывших из Европы евреев для их новых хозяев связан с военным делом. Ни турецкие, ни еврейские источники об этом не говорят, да и на первый взгляд трудно ожидать, чтобы евреи — весьма невоинственный элемент в Европе эпохи Возрождения — могли бы многое предложить. Тем не менее они, похоже, обладали некоторыми навыками в вооружении и связанных с ним технологиях, и европейские христианские путешественники того времени с горечью говорят о победах Турции и последующем упадке христианского мира в результате передачи военных технологий. Так, известный путешественник Никола Николе, посетивший Турцию в 1551 году, пишет о марранах, «не так давно изгнанных из Испании и Португалии, которые, во вред и урон христианству, научили турок разным военным изобретениям и умениям в области техники, таким как изготовление пушек, аркебуз, пороха, пушечных ядер и другого оружия»{163}.
Испанский гость несколько лет спустя пишет примерно то же самое: «Здесь, в Константинополе, есть множество евреев, потомков тех, кого Его Католическое величество дон Фердинанд приказал изгнать из Испании, и было бы угодно Богу, чтобы они утонули в море на пути сюда! Ибо они учат наших врагов тому, что знают о самом грозном вооружении, как, например, о бронзовых пушках и кремневых замках»{164}. Эти и подобные заявления других путешественников, обвиняющих евреев в инструктаже турок по установке полевых орудий, вероятно, преувеличивают вклад евреев в навык, в котором турки уже были весьма опытны, и, несомненно, отражают взгляды озабоченных, а также враждебных наблюдателей. Однако роль евреев в передаче знаний в области оружия, как и в области книгопечатания и медицины, возможно, была довольно заметной.
Очевидно важен вопрос о турецком отношения к евреям. Какие чувства испытывали к ним турки, каким они видели место евреев в жизни Османской империи? Еврейские свидетельства о турецком поведении и отношении к ним почти единогласно благоприятны. Возможно, самое раннее высказывание на эту тему содержится в известном «Послании из Эдирне», вероятно, написанном в первой половине XV века. Автор называет себя французским евреем, родившимся в Германии и поселившимся в Эдирне. В письме он призывает единоверцев оставить мучения, которые они испытывают в христианском мире, и искать безопасности и процветания в Турции:
Я слышал о страданиях более горьких, чем смерть, постигших наших братьев в Германии, — о тиранических законах, насильственных крещениях и изгнаниях, которые происходят ежедневно. Мне говорят, что, когда они бегут из одного места, их ждет еще более тяжелая участь в другом <…> со всех сторон я узнаю о страданиях души и мучениях тела; о ежедневных преследованиях со стороны беспощадных угнетателей. Священники и монахи — лживые проповедники, вот кто они такие — восстают на несчастный народ Божий <…> по этой причине приняли они закон, согласно которому каждый еврей, найденный на христианском корабле, направляющемся на Восток, должен быть брошен в море. Увы! Сколь злобно угнетается народ Божий в Германии, сколь печально, что иссякли их силы! Их гонят из одного места в другое и преследуют до самой смерти <…> Братья и учителя, друзья и знакомцы! Я, Ицхак Царфати, хоть и из Франции предки мои, но родился в Германии и сидел у ног уважаемых учителей. Я объявляю вам, что Турция — это страна, в которой нет недостатка ни в чем, и где, если пожелаете, будет вам хорошо. Путь к Святой земле открыт для вас через Турцию. Не лучше ли вам пребывать под мусульманами, чем под христианами? Здесь каждый может жить в мире под своей виноградной лозой и смоковницей. Здесь позволено вам носить самые драгоценные одежды, а в христианском мире, напротив, не смеете вы даже одеть своих детей в красное или синее, по нашему вкусу, не подвергая их оскорблению быть избитыми до черноты и синевы или отколоченными до зелени и красноты, и потому вы обречены ходить в жалкой одежде унылых цветов… и теперь, видя это все, о Израиль, почему ты спишь? Встань! И оставь эту проклятую землю навеки!