Продолжающиеся посягательства евангелического/пятидесятнического протестантизма на существовавшую до недавнего времени фактическую монополию католической церкви — красноречивое свидетельство серьезных проблем этой церкви в Латинской Америке. Но для нее эти обращения в протестантизм — не единственный предмет для беспокойства. Экономическое развитие Латинской Америки в терминах темпов роста, но особенно в том, что касается равенства, в целом разочаровывает. Наконец, Латинская Америка не избежала и пандемии сексуальных злоупотреблений со стороны священников и монахинь.
Экономическое развитие
В статье, вошедшей в сборник «Развивающиеся культуры: Эссе о культурных изменениях», известный и плодовитый католический ученый Майкл Новак отмечает, что в мире сегодня живет более миллиарда католиков, причем самое большое католическое население приходится на Латинскую Америку. Более того, католическая церковь растет, особенно в Африке, и он ожидает, что к 2025 г. количество католиков увеличится примерно до полутора миллиардов.
Новак отмечает, что католическая церковь поздно перешла к поддержке и продвижению демократии, отчасти потому, что политическая либерализация в Европе в XIX и XX вв. зачастую сопровождалась секуляризацией и антиклерикализмом. Однако во второй половине XX в. церковь лишила авторитарные правительства своей поддержки и заняла более продемократические позиции, что внесло свой вклад в процессы демократизации Латинской Америки в последние десятилетия XX в.
В этой тенденции к демократизации можно услышать отголосок слов Токвиля, который писал: «По моему мнению, те, кто считает, что католичество по своей природе враждебно демократии, ошибаются. Напротив, среди различных христианских учений католичество в большей степени, чем другие, благоприятно для возникновения равенства между людьми. У католиков религиозное общество состоит из двух элементов: священник и народ. Священник возвышается над всеми верующими; все, кто стоит ниже его, равны между собой. <...> Как только священников отстраняют от управления или они сами от него отстраняются, как, например, в Соединенных Штатах, католики оказываются наиболее подготовленными своей верой к тому, чтобы перенести идею равенства в политическую жизнь»[237].
Изменение позиции католической церкви в отношении демократии особенно хорошо видно на примере Испании. По случаю победы Франсиско Франко над республиканцами в 1939 г. Ватикан направил ему поздравительное послание. А четверть века спустя, после смерти Франко, кардинал Висенте Энрике-и-Таранкон сыграл ключевую роль в переходе Испании к демократии.
В своей книге «Католическая этика и дух капитализма»[238] Новак ссылается на одно из направлений католицизма, представляющее меньшинство в церкви, которое поддерживает экономику свободного рынка. Он решительно выступает за пересмотр двусмысленной позиции церкви по отношению к капитализму.
По большинству показателей прогресса протестантские страны показывают лучшие результаты, чем католические.
• Демократия: католические страны в целом медленнее, чем протестантские, создавали у себя прочные демократические институты, и демократия в Латинской Америке остается хрупкой.
• Экономическое процветание: католические страны, особенно латиноамериканские, отстают в развитии экономики. Первое место среди католических стран, согласно Индексу конкурентоспособности Всемирного экономического форума за 2010—2011 гг., занимает в высшей степени секуляризированная Франция, стоящая в рейтинге на 15-м месте; выше нее находятся десять протестантских и четыре конфуцианские страны. Быстрое экономическое развитие Италии, Испании, Ирландии и Квебека сопровождалось процессом секуляризации, и это привело к тому, что эти страны получили наименование «посткатолических». В статье, опубликованной несколько лет назад в журнале «The Economist», заявлялось: «Раньше было принято говорить о католической Испании. Но сегодня это уже не так»[239]. Позднее в «New York Times» Марлиз Саймонс отметила, что «из 43 млн жителей Испании лишь один из пяти считает себя практикующим католиком»[240].
• Распределение доходов: Некоторые примеры самого несправедливого в мире распределения доходов дает нам Латинская Америка. В 2004 г. богатейшие 10% населения Бразилии получали 45% всех доходов, а беднейшие 10% — лишь 0,9% доходов. Аналогичные показатели для Чили, самой быстроразвивающейся латиноамериканской экономики, составляют 45 и 1,2%. Для сравнения, согласно переписи 2000 г., самые богатые 10% жителей США — самой несправедливой среди развитых демократий — получают лишь 29,9% всех доходов, в то время как беднейшие 10% — 1,9% доходов. Мировым чемпионом справедливости в распределении доходов является Дания: беднейшие 10% населения получают 2,6%, а богатейшие 10% — 22,4% доходов[241]. В том, что в Латинской Америке распределение доходов крайне несправедливо, есть большая доля иронии: католическая церковь на протяжении долгого времени выступала на стороне бедных — вспомните утверждение из Евангелия от Матфея о том, что «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в Царствие небесное». Эта ирония еще больше усиливается тем, что кальвинистский протестантизм отдает предпочтение богатым: в протестантских странах доля бедных людей меньше и они менее бедны, чем в католических.
• Доверие: В католических обществах уровень доверия существенно ниже, чем в протестантских.
• Коррупция: В католических обществах коррупция значительно выше, чем в протестантских.
Майкл Новак указывает, что ключевой целью реформы католицизма должна стать безусловная приверженность рыночной экономике, разумеется, в сочетании с демократической политической системой. Католическая доктринальная амбивалентность в отношении экономики может отчасти служить объяснением заигрывания Латинской Америки с социализмом/этатизмом, родственной ему химеричной теорией зависимости и «теологией освобождения», вдохновляемой марксизмом-ленинизмом. Некоторые церковные лидеры поддерживают решение проблем бедности и социальной несправедливости, основанное на идее «третьего пути», предположительно держа при этом в уме пример скандинавских стран. Однако развитые программы социальной помощи в этих странах стали возможными благодаря экономике, капиталистической в своей основе, которая породила высокий уровень благосостояния. Так что идея «третьего пути» — это еще одна химера.
Другая ключевая цель реформ касается этических стандартов в католических странах. Я убежден в справедливости веберовского противопоставления протестантской «святости, возведенной в систему» и «столь свойственного природе человека» католического цикла греха — покаяния — отпущения — нового греха. Большая гибкость католического этического кодекса служит одной из причин более короткого радиуса идентификации, более низкого уровня доверия и более высокого уровня коррупции в католических странах. (Особенно вопиющий пример дает нам недавний случай с никарагуанским кардиналом Мигелем Обандо-и-Браво, который оказался вовлеченным в дело о коррупции бывшего президента Мигеля Алемана Вальдеса, причем именно на стороне Алемана.)
Вероятно, мягкий этический кодекс вносит вклад и в высокий уровень преступности, ярким свидетельством которого служат исключительно частые случаи похищения людей в Латинской Америке. Данные по убийствам, собираемые в рамках Программы развития ООН, показывают, что в 2000—2004 гг. в число 20 стран мира с самым высоким уровнем убийств входили 10 латиноамериканских. Колумбия занимает по этому показателю самое низшее место в рейтинге 121 страны[242].
Разумеется, влияние церкви, по крайней мере в Европе и Латинской Америке, уже не таково, каким оно когда-то было. Доля практикующих католиков резко сократилась (аналогичная тенденция наблюдается и в традиционных протестантских деноминациях), и многие десятки миллионов латиноамериканских католиков уже обратились в протестантизм. Однако церковь сохраняет существенное влияние и, осуществив реформу7 своей экономической доктрины и заняв более агрессивную позицию по вопросам морали и этики, она могла бы внести решающий вклад в трансформацию традиционных ценностей, которая увеличила бы шансы на ускорение прогресса в католических странах. Реформа могла бы также остановить, а возможно, даже и повернуть вспять процесс отхода от католицизма в Латинской Америке.
Подходящий случай из жизни
Мой ирландско-католический друг, родившийся и выросший в Новой Англии и весьма успешный бизнесмен в своей сфере, прочитав рукопись этой книги, задал мне следующий вопрос: «Удивительно, как мое развитие не пострадало, несмотря на то что я получил очень традиционное католическое воспитание, которое теперь должно быть для меня проклятием: авторитарное, ориентированное на загробную жизнь, враждебное к вертикальной мобильности, невосприимчивое к новым идеям и т.д.».
На это я ответил: «Таким же образом, как не пострадало и развитие двух моих зятьев, Джеффа Грейди и Джона Доннелли, — все вы выросли в рамках англо-протестантской культуры».
Его ответ: «И то правда. Англо-протестантская жена ни для кого не стала проблемой».
Нужно срочно отменить целибат
Сексуальные скандалы в католической церкви приобрели характер пандемии, и это было неизбежно. Почему? Потому что церковная политика целибата противоречит человеческой природе и человеческим потребностям. Более того, нет никаких серьезных оснований для целибата, которые вытекали бы из Писания, — эта политика держится на протяжении многих лет главным образом из-за проблем наследования, возникающих в связи с детьми пап, епископов и священников более низкого ранга.