Дополнительные свидетельства того, как много значит культура для достижения успеха чернокожими, дает нам пример иммигрантов, приехавших в Америку из Вест-Индии. Значительная по масштабам иммиграция из стран Вест-Индии, в первую очередь с Ямайки, Барбадоса, Тринидада и Багамских островов, началась в первые годы XX в. Сауэлл отмечает, что к 1920 г. четверть населения Гарлема составляли выходцы из Вест-Индии, хотя в общей численности черного населения страны их доля была всего лишь около 1%[283]. Этот один процент дал исключительно большое число лидеров и успешных людей: Маркс Гарви, Стокли Кармайкл, Малкольм Икс, Джеймс Фармер, Рой Иннис, депутат Палаты представителей Конгресса Ширли Чизхолм, Кеннет Б. Кларк, сэр У. Артур Льюис, Сидни Пуатье, Гарри Белафонте, Годфри Кембридж{20}, бывший президент Фонда Форда Франклин Томас и генерал Колин Пауэлл.
Сауэлл делает вывод: «Контраст между выходцами из Вест-Индии и американскими неграми состоит не столько в их профессиональной подготовке, сколько в моделях поведения. Темнокожие вест-индского происхождения более бережливы, больше склонны к упорному труду и предпринимательству. Их дети учатся более старательно и превосходят по своим школьным достижениям детей местных темнокожих родителей»[284].
Подход Орландо Паттерсона к анализу культуры
По моему мнению, вряд ли существует инструментарий, более подходящий для анализа культурных препятствий, сдерживающих прогресс афроамериканцев, чем схема, предложенная гарвардским профессором социологии Орландо Паттерсоном, выходцем с Ямайки. Он представил своей анализ на симпозиуме «Культура имеет значение», прошедшем в Гарварде в 1999 г. Впоследствии я использовал этот материал в книге «Главная истина либерализма». Прошу прощения за повторение у читателей этой и той книги.
Модель Паттерсона
Чтобы проиллюстрировать, как работает его модель, Паттерсон использует историю афроамериканцев. Поведенческим эффектом, который он анализирует, являются высокие показатели отказа афроамериканских отцов от воспитания собственных детей (рис. 10.1).
Точка А, «унаследованная культурная модель» — это взаимоотношения между мужчиной и женщиной, находящимися в рабстве. Такие отношения убивают чувство отцовской ответственности, потому что «большинство мужчин не живут постоянно со своими партнершами». Во многих случаях это отношения между партнерами, живущими на разных плантациях, «и у трети [мужчин-рабов] не было стабильных союзов»[285]. Ослаблению отцовской ответственности способствовала и сохранившаяся в условиях рабства африканская традиция «материнской семьи», в которой отношения между матерью и детьми имеют гораздо большую ценность, чем отношения детей с отцом. То же самое можно сказать о связанной с этим и также сохранившейся в условиях рабства традиции независимости женщин. Наконец, по словам Паттерсона, «у мужчин-рабов не было того, на что опирались все другие мужчины для подчинения женщин, — контроля над собственностью»[286].
Модель безответственности мужчин в отношении собственных детей дополнительно усилилась (точка В) после освобождения, в период расовой дискриминации, когда огромное число бывших рабов мужского пола стали издольщиками. Теперь их доход напрямую зависел от количества доступных рабочих рук, способных обрабатывать землю, так что практически единственным источником труда для них стали дети, которых они производят на свет. Но восприятие детей как рабочей силы не способствовало укреплению отцовского инстинкта. Более того, Паттерсон полагает, что оскорбительное обращение с черными мужчинами (в предельных ситуациях — кастрация и линчевание) создали психологическую атмосферу, в которой мужчины-афроамериканцы могли «доказать свою ценность» только одним способом — через сексуальные победы. Одним из результатов этого стало усиление взаимной сплоченности афроамериканских женщин и укрепление связи между ними и их детьми.
Точка С на диаграмме обозначает структурное окружение: «Безработица, низкий доход, сегрегация в местах проживания, расовая и гендерная дискриминация при найме на работу»[287]. Паттерсон причисляет к числу существенных структурных факторов также воздействие программ социальной помощи, глубокое влияние черных атлетов на систему ценностей афроамериканских мужчин и приток малоквалифицированных иммигрантов.
Паттерсон заключает: «Таким образом, А и С ведут... к тем или иным разновидностям В, что ведет затем к... моделям сексуального и отцовского поведения молодых черных мужчин, выраженным в В, что в свой черед поощряет соответствующее отношение к обществу и труду (DB) и образ жизни, характерный для гетто. Это усиливает... сексуальное хищничество и ослабляет надежду на отцовское покровительство. В этом контексте противостояния господствующим в обществе нормам еще больше увеличивается вероятность того, что в точке Б будут актуализироваться модифицированные модели сексуального и отцовского поведения... Есть основания сделать следующий вывод: для большого числа живущих в городах молодых черных мужчин из низшего класса эти модели стали нормативными, так что они при всякой возможности действуют в соответствии с ними»[288].
В связи с анализом Паттерсона уместно вспомнить эссе Джона Макуортера «Сцена в ресторане быстрого питания: знамения времени для черной Америки и пути выхода», написанное в рамках исследовательского проекта «Культура имеет значение»[289].
В своей полемической книге «Проигрывая расу»[290] Макуортер утверждает, что афроамериканцы, изображая из себя «жертву», подогревая расовый сепаратизм и придерживаясь мнения, что образование не имеет значения, следуют пагубной для самих себя стратегии. Статья, о которой идет речь, начинается со сцены в нью-йоркском «Макдоналдсе». На глазах Макуортера группа четырнадцатилетних черных подростков, явно прогуливавших школу, своим разнузданным поведением вселила ужас в менеджера ресторана, молодую черную женщину. «Казалось, они убедили себя в том, что для них не существует обязанности соблюдать обычные нормы поведения. Возникло чувство, что они уже выходят за рамки нормального общества».
Автор продолжает: «Начиная с 60-х гг. XX в. черная Америка заражена идеей, иногда проговариваемой, но чаще подразумеваемой, что сущностью черной культуры являются мятеж и недовольство... Плохое поведение и преступность — не единственные способы выражения этой идеи. Даже самые образованные черные с наиболее ассимилированными манерами воспринимают свою “черную аутентичность” как приверженность идее, что они обязаны сражаться даже через сорок лет после принятия закона о гражданских правах.
...У подростков осознание своей принадлежности к черным зачастую подразумевает восприятие обычной Америки как чуждого пространства, заслуживающего презрения, а не участия в нем»[291].
Макуортер в заключение говорит: «Парни в “Макдоналдсе” и в самом деле были жертвами — но не расизма, а идеологических блужданий, обусловленных социальной историей черной Америки. Эти блуждания поставили бы в тупик тех черных американцев, которые до 60-х гг. XX в. с огромными усилиями прокладывали путь к тому, чтобы в максимальной степени реализовать себя в этом несовершенном мире. Понимание того, что главной проблемой сегодня является не расизм и не социальное неравенство, а культура, обязывает нас помочь американским черным уйти от этих заблуждений, освободить самих себя от самосбывающихся пророчеств, порожденных бессмысленным протестом, и снова выдвинуть трезвомыслящих, дальновидных расовых лидеров, которые дадут нам возможность окончательно и плодотворно “оставить расовую проблему в прошлом”»[292].
Я убежден, что Барак Обама, как в силу самого факта своего избрания, так и благодаря безупречному выполнению своих должностных обязанностей, покажет себя подлинным Моисеем, который выведет свой народ из бесплодной пустыни виктимо- логии и направит в фарватер американской жизни. Это не произойдет в одночасье: изменение культуры всегда требует времени. Возможно, это еще не станет очевидным к концу его первого срока. Но рано или поздно Барак Обама заменит рэперов и спортсменов в умах чернокожих, и особенно их детей, в качестве образца для подражания.
Глава 11. Что делать
16 мая 2006 г. в штаб-квартире издательства Oxford University Press на Манхэттене проходил прием по поводу выхода в свет книги «Главная истина либерализма». Среди гостей был Марин Стрмеки, первый вице-президент и директор Фонта Смита-Ричардсона, оказавшего определенную помощь исследовательскому проекту «Культура имеет значение», на результатах которого основывалась книга.
Марин высказал идею, чтобы я подумал насчет разработки предложения о создании института в составе Флетчеровской школы, который занимался бы продвижением культурных изменений. Год спустя, 24 апреля 2007 г., при поддержке Фонда Смита-Ричардсона, Фонда Джона Темплтона и Фонда Сидни Свенсруда был открыт Институт культурных изменений, или ИКИ (Cultural Change Institute, CCI). Направления его деятельности в общем и целом задавались «Рекомендациями по прогрессивным изменениям культуры» — последней главой «Главной истины либерализма».
До этого мы сформировали правление, объединявшее экспертов по каждому из магистральных направлений нашего подхода к изменению культуры.