Природа наделяет всех — кроме очень небольшого числа детей с врожденными особенностями — способностью сочувствовать тем, кто испытывает физические или психические страдания. В каждом ребенке легко пробуждаются сочувствие и желание помочь скулящему щенку или плачущему малышу. Это чувство, в котором Юм видел основу человеческой нравственности, дает твердый фундамент, на котором основывается обучение социальной справедливости.
Если регулярно напоминать детям о лишениях, испытываемых выпавшими из общества гражданами, в них к подростковому возрасту возникнет желание заботиться о посторонних людях, нуждающихся в помощи. Разумеется, очень полезно, если родители при объяснении этой этики не ограничиваются одними разговорами, но и сами реализуют ее в своем поведении.
Достижение экономического процветания основывается на этике, которая подчеркивает внутреннюю ценность личных достижений, то есть на трудовой этике, в которой добродетель порождается достижениями индивида. <...> Эта норма, общая для Северной Америки и части Европы, требует подавления тревоги, возникающей от осознания себя человеком, который “лучше других”»[298].
Опыт ИКИ в сфере реформирования методов воспитания детей
Институт культурных изменений оказал поддержку трем пилотным проектам, целью которых было изменение методов воспитания детей: один из них реализовывался в Коста-Рике; второй — в Восточном Бостоне, штат Массачусетс; третий — в Бразилии. Каждый из них предусматривал интенсивные тренинги для матерей детей в возрасте от двух до трех лет. Результаты в Коста-Рике оказались неутешительными — мало кто из матерей откликнулся на предоставленную возможность. Результаты в Восточном Бостоне оказались более обнадеживающими — 40% матерей дали положительный отклик. В этом проекте приняла активное участие Марта Джулия Селлерс, специалист по психологии развития, в свое время работавшая над докторской диссертацией в Гарварде вместе с Джеромом Каганом. Тем не менее у нас вызывает озабоченность эффективность этого проекта с точки зрения соотношения затрат и результатов.
Все три вышеупомянутых пилотных проекта имели своей целевой группой матерей-латиноамериканок. Колледж Чарльстона, расположенный в штате Южная Каролина, выразил сильную заинтересованность в реализации аналогичного подхода для афроамериканцев. Но, прежде чем мы займемся поиском финансирования для проекта в Чарльстоне, мы должны дождаться результатов из Бразилии и провести окончательную оценку результатов осуществления проекта в Восточном Бостоне.
В. Реформировать образование
В своей статье «Школьное образование — путь к открытым обществам в Латинской Америке», подготовленной в рамках исследовательского проекта «Культура имеет значение», Фернандо Реймерс из Высшей школы образования Гарвардского университета и Элеонора Виллегас-Реймерс из Колледжа Уилок предлагают шесть направлений реформы образования в Латинской Америке, направленной на укрепление ценностей, которые делают демократию работающей. Их статья вполне релевантна и для Африки, и для исламского мира, и для других отстающих регионов. Шесть предложенных ими целей касаются главным образом начального и среднего образования.
1. Общая линия на обеспечение всем детям высокого уровня обучения.
2. Преобразование школ в открытые сообщества.
3. Более тесные взаимоотношения между школами и местными сообществами.
4. Высокий уровень подготовки учителей; учитель, могущий служить образцом демократической личности, ценящий свободу и разнообразие.
5. Введение учебного курса воспитания гражданственности (см. также статью Ричарда Ниеми и Стивена Финкеля, подготовленную в рамках исследовательского проекта «Культура имеет значение»[299]).
6. Ориентация на личный опыт на микроуровне — чтобы дети познали на практике, что значит хорошо учиться и самостоятельно принимать решения[300].
Седьмой целью является интеграция воспитания личности в учебную программу — инициатива, выдвинутая Томасом Ликоной в статье «Воспитание личности: возвращение добродетели в миссию школы» — эта статья также подготовлена в рамках исследовательского проекта «Культура имеет значение»[301].
Наконец, я считаю необходимым провести независимую экспертизу, чтобы оценить то, как университеты справляются со своей обязанностью готовить руководителей, профессионалов и технических экспертов, в которых нуждаются современные демократические капиталистические общества. Подозреваю, что в Латинской Америке, где университеты очень ревностно охраняют свою автономию, сделать это будет нелегко. Однако многие из этих университетов плохо служат своим обществам — в большом числе из них все еще живет и процветает марксизм-ленинизм, — а ведь качественные университеты представляют собой ключевой фактор прогресса.
В 2007—2008 гг. Фернандо Реймерс руководил пилотным проектом преподавания гражданственности в Мексике, целью которого было изменение антидемократической в своей основе системы ценностей восьмиклассников в Акапулько и Оахаке. Проект делал акцент на практической внеклассной работе по решению общих проблем, как правило организованной в группах. Для каждого участника составлялся профиль ценностей до и после реализации пилотного проекта. По результатам проекта демократические ценности оказались выражены намного более сильно, чем до него.
Г. Учить английский язык
Экономические «чудеса» Сингапура, Ирландии, а в последние годы и Индии стали возможными благодаря массовому владению английским языком. В масштабном притоке капитала в Ирландию в последние десятилетия доминировал американский капитал — отчасти это объясняется тем, что для ирландцев английский является родным языком. Динамичное развитие сектора аутсорсинга в Индии стало возможным потому, что многие индийцы хорошо владеют английским. В подготовленной для исследовательского проекта «Культура имеет значение» статье «Индия: как богатая страна обеднела и как она опять станет богатой» Гурчаран Дас подчеркивает парадоксальность ситуации: «После ухода британцев индусы постоянно протестовали против английского языка. Но в 90-х годах XX в. эти протесты сами собой сошли на нет, и английский тихо, безо всяких церемоний стал одним из языков Индии... Молодые индийцы из нового среднего класса относятся к владению английским примерно так же, как к умению работать в системе Windows»[302].
Примерно то же самое происходит в Квебеке. Стремясь защитить французский язык, лидеры квебекских сепаратистов учинили кампанию по борьбе с английским. Но для многих квебекцев этот язык — ценный экономический ресурс, необходимый для того, чтобы торговать и принимать туристов из соседних Соединенных Штатов Америки, не говоря уже обо всей остальной англоязычной Канаде.
То, что большинство жителей скандинавских стран бегло говорят по-английски, помогло этим странам укрепиться на мировом рынке товаров и идей.
Недавно находившееся у власти левоцентристское чилийское правительство под руководством Мишель Бачелет анонсировало программу превращения Чили в двуязычную страну — говорящую на испанском и английском. «New York Times» приводит слова Серхио Битара, министра образования в правительстве Бачелет: «У нас одна из наиболее развитых систем международных торговых отношений в мире, но этого недостаточно. Мы знаем, что более чем когда-либо зависим от международной экономики, а если вы не можете говорить по-английски, то не сможете продавать и зарабатывать на жизнь»[303].
Английский язык — это ресурс развития экономики и культурных изменений. Если исходить из того, что освоение опыта более развитых стран имеет решающее значение, то владение английским приобрело в наши дни исключительно большую ценность.
II. Религиозная реформа
Состояние трех основных религий — римского католицизма, православного христианства и ислама — обсуждалось нами достаточно детально в главе 2. Здесь приводятся некоторые дополнительные соображения, касающиеся индуизма, буддизма и африканских анимистических религий.
Индуизм
Как подчеркивает Пратап Бхану Мехта в своей статье об индуизме, подготовленной в рамках исследовательского проекта «Культура имеет значение»[304], эта религия отличается гораздо большей гибкостью и разнообразием, чем полагают многие ее критики, и она уже продемонстрировала существенную способность меняться. Более того, демократическая политическая система Индии оказала сильное влияние на индуистскую религиозную практику, что проявилось, например, в распаде кастовой системы.
Тем не менее индуистским лидерам стоит поразмыслить над типологией, разработанной в рамках проекта «Культура имеет значение», имея в виду, что модификация доктрины могла бы поддержать стремление Индии к модернизации.
Буддизм
«Буддистская теория — это по большей части теория индивидуальной жизни и практики. В строго формальном смысле буддизм и демократия взаимно независимы. Буддизм никак не препятствует, но и не способствует либеральной демократии, а либеральная демократия не мешает буддизму, но и никак не благоприятствует ему», — замечает профессор философии Джей Гарфилд из Колледжа Софии Смит[305]. При этом в буддистской доктрине и практике есть элементы, явно совместимые с демократией, прежде всего эгалитарная природа сангхи — идеальной буддистской общины, в которой имеет значение старшинство по возрасту, а класс, каста, богатство или престиж не учитываются.
Кристал Уилан в своей статье о буддизме, написанной для исследовательского проекта «Культура имеет значение»