[312], а Майк Гибсон, обозреватель интернет-издания Let а Thousand Nations Bloom, сравнил Октавио с Джоном Джеймсом Каупертуэйтом, британским дипломатом, которого считают «отцом» экономического бума в Гонконге[313].
IV. Институты содействия развитию
А. Учитывать культурные факторы
Институты содействия развитию, как двусторонние, так и многосторонние, до сих пор не занимались вопросами изменения культуры — главным образом потому, что в выработке политики доминировали антропологи и представители других общественных наук, стоящие на позициях культурного релятивизма. Несмотря на все имеющиеся доказательства, в кругу специалистов по развитию с большим трудом воспринимается идея, что одни культуры более предрасположены к прогрессу, чем другие. Эта трудность еще больше усиливается политическими процессами внутри международных организаций, в которых на принятие решений влияют как доноры, так и получатели помощи, а потому в личном общении гораздо комфортнее и безопаснее для чувства самоуважения делать вид, будто отстающие страны либо стали жертвами более успешных, либо просто еще не нашли подходящий набор политических мер, стимулов и институтов. О наличии этого эмоционально-интеллектуального препятствия свидетельствует реакция на два доклада ПРООН о развитии человеческого потенциала в арабских странах: в обоих подчеркивается необходимость изменения культуры, и оба были встречены резкой критикой со стороны многих представителей арабских стран.
Я могу надеяться только на то, что накопившееся разочарование и недовольство, вызванное отсутствием значимых изменений в самых бедных странах, заставит наконец специалистов по развитию задуматься над идеей, что культура имеет значение. Несмотря на высокий интеллект, творческие способности и преданность делу, проявленные за последние полвека специалистами по развитию, им так не удалось добиться трансформации подавляющего большинства бедных и авторитарных обществ. Атам, где преобразования все же состоялись, либо они подпитывались благоприятными для прогресса элементами культуры (как, например, в конфуцианских обществах Восточной Азии), либо изменения культуры оказались центральным фактором этих преобразований (как в Испании, Ирландии и Квебеке).
Б. Интегрировать анализ культурных изменений в исследовательские программы, стратегии и процесс разработки проектов
Институтам содействия развитию следует взять на вооружение такую доктрину и привлечь такой персонал, которые дадут им возможность помогать странам включать изменение культуры в свои программы и проводимую политику. Им надо быть готовыми к оказанию технической помощи в организации опросов и замеров базовых ценностей, верований и установок, с тем чтобы такие опросы можно было повторять и использовать для оценки происшедших изменений. Эти организации должны также включить вопрос культурных изменений в свои исследовательские программы. Кроме того, институтам содействия развитию следует подвергать анализу воздействие поддерживаемых ими проектов на ценности, верования и установки, а также учитывать неизбежность такого воздействия при разработке проектов. При оценке результатов реализации проектов воздействие на культуру должно учитываться наряду со всеми прочими целями проектов.
В. Рассмотреть вопрос о создании сети первоклассных университетов под эгидой международных организаций
Положительное воздействие американских и других зарубежных университетов с точки зрения как качественного образования, так и культурных изменений наводит на мысль о желательности создания сети первоклассных университетов в отстающих странах. Подобная сеть особенно полезна для исламского мира и Африки; ее можно было бы развернуть под эгидой ООН или Всемирного банка совместно с МВФ.
V. Университеты
А. Повернуться лицом к культуре
Поскольку в социальных науках восторжествовал культурный релятивизм, университеты, подобно институтам содействия развитию, нигде в мире не интересовались культурой. Подход, излагаемый в книге «Культура имеет значение», неполиткорректен и часто ассоциируется — совершенно ошибочно — с правой политической программой. Мне известны только четыре университетских курса, в которых рассматриваются взаимосвязи между культурой и развитием: первый из них преподавал Сэмюел Хантингтон в Гарварде; другой — Харви Нельсен в Университете Южной Флориды; третий — Роберт Клитгор в Клермонтском университете последипломного образования; и еще один — я сам в Флетчеровской школе права и дипломатии в Университете Тафтса (Медфорд, штат Массачусетс). С другой стороны, книги «Культура имеет значение» и «Главная истина либерализма» используются в учебном процессе во многих университетах США, и могут существовать еще и другие подобные курсы, рассматривающие этот вопрос.
Из книги «Главная истина либерализма» должно было стать предельно ясно, что исследовательский проект «Культура имеет значение» не консервативный. Среди людей, в нем участвовавших, я не знаю никого, кто верил бы в культурный детерминизм — иными словами, в то, что культура неизменна или даже имеет генетические корни. Все мы убеждены, что культура имеет приобретенный характер, что она изменяется и что ее изменение может способствовать ускоренному прогрессу в направлении избавления от тирании, несправедливости и бедности. Если мы правы, то университетам, так же как институтам содействия развитию, следовало бы относиться к культуре и культурным изменениям со всей возможной серьезностью. Это означает, что нужны курсы и исследовательские программы, посвященные роли культуры и изменений культуры в человеческом прогрессе. Одно из направлений исследовательского проекта «Культура имеет значение», в котором университетам следовало бы взять на себя ведущую роль, — это приемы и методы воспитания детей.
VI. Средства массовой информации
Средства массовой информации, и прежде всего телевидение, располагают огромными возможностями влияния не только на взгляды и мнения людей, но и на их ценности. Центральным является вопрос о степени объективности подачи новостей. Поскольку репортеры и редакторы — всего лишь люди, полная объективность здесь недостижима, а потому неизбежна тенденциозность в содержании новостей и в расставляемых акцентах. Эта проблема делается особенно острой, когда тенденциозность превращается в политику и газета или телеканал проводят идеологическую «линию», вовсе не заботясь об объективности, укрепляя заблуждения и предрассудки. На мой взгляд, именно это имеет место в случае телекомпании Fox Networks в целом, а также газеты «New York Times» в том, что касается ее подхода к проблеме иммиграции, где она выступает за политику «открытых границ».
Риз Шонфелд в своей статье о развлекательных СМИ, написанной для исследовательского проекта «Культура имеет значение», характеризует телеканал «Аль-Джазира» как «респектабельный, но тенденциозный»[314]. Репортажи «Аль-Джазиры» — не говоря уже о яростно антиамериканских, антисемитских и антиизраильских передачах станции «Манар», принадлежащей движению Хезболла и запрещенной недавно во Франции и в США, — укрепляют доминирующее среди арабов представление о себе как о «жертвах», а это серьезно препятствует прогрессу в арабском мире и тем самым идет вразрез с основным посылом докладов ПРООН о развитии человеческого потенциала в арабских странах. Полную противоположность этому, как указывает Шонфелд, являют собой популярные шоу талантов, организуемые и транслируемые ливанскими телеканалами Future TV и Lebanon Broadcast Company, в которых участвуют и телезрители, своим голосованием определяющие победителей. Основная идея, транслируемая этими телешоу, — современность, вертикальная мобильность и гражданское участие.
Аналогичная конкуренция ценностей наблюдается сегодня и в Китае. Господству правительственных средств массовой информации угрожают иностранные спутниковые каналы и еще больше — связанная с культом «Фалун Гонг» сеть New Tang Dynasty Television (NTDT). Эта сеть, замечает Шонфелд, «транслирует голливудские фильмы 30—50-х гг. XX в. — отчасти потому, что они дешевы, а отчасти, что более важно, потому, что они соответствуют объявленному намерению канала продвигать демократические изменения культуры, чтобы “больше людей получили возможность наслаждаться миром и свободой и жить в условиях гармонии между разными расами и культурами”»[315].
А как насчет развитых демократий? В Великобритании, Германии, Швеции и Японии в телевизионном вещании до сих пор доминируют общественные, то есть государственные каналы. В других западных странах они все больше отходят на периферию. Доминирует тенденция к приватизации и конкуренции, что полностью соответствует священному принципу свободы печати. Однако существует опасность того, что либо общественное, либо частное телевидение начнет транслировать идеи, подрывающие ценности, которые питают демократию, благосостояние и справедливость. Возможное инновационное решение — институционализация постоянного диалога о роли средств массовой информации и их воздействии на ценности; его участниками становились бы люди, озабоченные благополучием страны и сохранением прогресса, представляющие частные и государственные средства массовой информации, а также университеты и исследовательские организации.
VII.Частный сектор
В конце января 2009 г. я получил по электронной почте письмо от Роба Клейнбаума, которое привлекло мое внимание — отчасти потому, что в нем он связал кризис компании General Motors (GM) с ее корпоративной культурой, а отчасти потому, что сокращенное название его собственной компании RAK было созвучно девичьей фамилии моей любимой жены Пэт. Впоследствии я узнал, что в этом сокращении соединены имена самого Роба и его жены Авивы.