Роб написал заметку, которая прямо связывает культуру и частный сектор. Она начинается так: «В настоящее время GM благодаря Конгрессу США осуществляет программу развития, которая демонстрирует свою жизнеспособность в долгосрочном плане. Компания оценивает свои продукты, бренды, производственные мощности и их размещение, расходы на здравоохранение и административные расходы, ведя одновременно переговоры с Объединенным профсоюзом рабочих автомобильной промышленности, чтобы еще больше снизить затраты на оплату труда. Все это замечательно, однако почти наверняка GM не занимается вопросом, который в долгосрочном плане может оказаться более важным, чем все перечисленное, а именно культурой компании».
Это напомнило мне о новаторской работе Герта Хофстеде «Последствия культуры»[316], посвященной деловой культуре, в которой автор исследовал различающиеся ценности и установки в подразделениях IBM в разных частях света и пришел к выводу, что культура имеет значение — и что некоторые культуры действительно в большей степени способствуют успеху, чем другие.
Записка Клейнбаума получила широкое хождение, ее упомянул Дэвид Брукс в своей колонке в «New York Times». Конечным результатом стало то, что ИКИ включил деловую культуру в число сфер своей деятельности, а Роб Клейнбаум стал представлять бизнес в правлении института.
У частного сектора есть две возможности играть роль в укреплении прогрессивных ценностей: благотворительность и участие работников в управлении (participatory management).
А. Благотворительность
Благотворительность внесла огромный вклад в прогресс США, например через оказание финансовой помощи университетам, библиотекам, больницам и музеям. Но культурное влияние благотворительности состоит также в укреплении общественной ткани страны. Традиции благотворительности побуждают богатых думать и действовать в духе ответственности перед обществом в целом и его ценностями, в частности предоставляя возможности получения университетского образования и вертикальной мобильности людям, которые в противном случае не могли бы этого себе позволить. С другой стороны, бенефициары благотворительности видят, как перед ними открываются новые горизонты, и это укрепляет в них ощущение идентификации с обществом и его ценностями.
В феврале 1999 г. при поддержке Гарвардского университета состоялся практический семинар, посвященный благотворительности в Латинской Америке. В отчете о семинаре отмечается: «Благотворительность в том смысле, как она понимается в Северной Америке, практически не имеет устойчивых традиций в Латинской Америке. Благотворительность в Латинской Америке, как правило... имеет “пассивный” характер... и ограничивается делами милосердия, клиентелистскими и патерналистскими практиками. Благотворительность редко ассоциируется с какими бы то ни было структурированными и планомерными усилиями по преодолению бедности или с институционализированными формами социальной ответственности корпораций... Латиноамериканская историческая традиция создала слабое, хрупкое и плохо организованное гражданское общество, хотя сегодня в результате демократизации возникло неизмеримо больше возможностей для гражданского участия»[317].
Семинар сформулировал ряд выводов и рекомендаций, в число которых вошли следующие.
• Расширять осведомленность публики о благотворительной деятельности путем привлечения средств массовой информации.
• Работать над совершенствованием законодательства, создающего стимулы для благотворительной деятельности.
• Укреплять сотрудничество между правительственными, деловыми и неправительственными организациями. «Многие страны испытывают трудности из-за чрезвычайно низкого уровня доверия к государственным институтам и их деятельности по предоставлению услуг... [а также] из-за уклонения от налогов»[318]. (Это напоминание о важности честного и эффективного государственного аппарата.)
• Содействовать расширению гражданской активности посредством «политики, поощряющей культуру щедрости и гражданского участия. Существует единодушное мнение, что создание более благоприятных условий для благотворительности требует значительных культурных и психологических изменений... Все в целом согласны, что начинать это надо с юного возраста» »[319].
Б. Участие работников в управлении
В большинстве бедных стран государственный авторитаризм воспроизводится во всех видах человеческих взаимоотношений, и прежде всего в отношениях на рабочем месте. Слово начальника — закон, и только слепое повиновение может избавить человека от крупных неприятностей.
Изменение культуры может ускорить современная модель участия работников в управлении, сегодня ассоциирующаяся с японской промышленностью, например с компанией Toyota. Менеджер, который объясняет, а не командует, который поощряет коммуникацию в организации, поддерживает и вознаграждает инициативу, способен создать атмосферу, в которой «рабочие чувствуют, что вышестоящие ценят их; все уровни управления... делегируют вниз ответственность и определенную степень самостоятельности; персонал всех уровней идентифицирует себя со своей работой, предприятием в целом и его целями; рабочие охотно сотрудничают друг с другом и с руководством всех уровней ради достижения личных, но при этом и общих выгод; люди вольны обсуждать возникающие на их рабочих местах проблемы с равными и вышестоящими, и они охотно используют преимущества, создаваемые такого рода возможностями»[320].
Здесь сразу вспоминается поставленный Робом Клейнбаумом диагноз в отношении культурных проблем General Motors.
Срочно требуется «лаборатория» для практического подтверждения
С тех пор как в 2007 г. был учрежден ИКИ, им было предпринято пять попыток создать «лабораторию», в которой можно было бы запланировать и осуществить программу всесторонних культурных изменений, а затем оценить ее результаты. В силу разных причин ни одна из этих инициатив не был осуществлена.
Калифорнийская ассоциация учителей
В июле 2007 г. я получил электронное письмо от Йеля Вишни- ка, сотрудника аппарата Калифорнийской ассоциации учителей (КАУ), представляющей в своем качестве калифорнийского отделения Национальной ассоциации образования 350 тыс. учителей. Вот текст этого письма:
«Мы используем результаты Ваших исследований в качестве основы для изменений в старших классах средней школы; если более конкретно — для создания “культуры успеха в старших классах школы”.
За счет части гранта, полученного от Фонда Гейтса, мы провели серию интервью с достигшими наилучших результатов в учебе школьниками: афроамериканцами, латиноамериканцами и коренными американцами из калифорнийских школ с самой низкой успеваемостью в старших классах, — а также с их родителями. Выбрав в качестве подхода и методологии метод позитивной оценки ситуации (Appreciative Inquiry, AI), мы разработали семь общих категорий для создания культуры успеха в старших классах школы. На основе этих категорий мы сформулировали 33 руководящих принципа.
До тех пор пока мы не решим заняться тем, что составляет культуру успеха (ценностями, верованиями и установками), мы не ликвидируем разрыв в уровне успеваемости для огромного числа наших учеников.
Поскольку наши усилия основываются на Вашей замечательной работе, я хотел поинтересоваться, будут ли Вам интересны наши результаты и рекомендации».
Разумеется, я сразу же ответил положительно. Несколько месяцев спустя несколько членов правления ИКИ, включая меня, а также некоторые приглашенные лекторы (такие как Рональд Фергюсон, гарвардский эксперт по преодолению разрыва в уровне успеваемости для меньшинств, и Питер Кук, учитель независимой школы в Лос-Анджелесе, которому удалось добиться того, что почти все его латиноамериканские старшеклассники закончили школу) запустили программу примерно для ста учителей и методистов из КАУ. Программа в целом была воспринята хорошо.
Руководство КАУ направило нам запрос о реализации еще одной аналогичной программы, но на этот раз в ней приняли участие несколько членов ее правления, включая афроамериканцев и латиноамериканцев. Их реакция оказалась далека от позитивной: после этого мне в довольно резкой форме было сказано, что КАУ больше не заинтересована в нашем подходе. А Йель Вишник был уволен.
Гаити
Вторая возможность представилась в Гаити, где своего рода счастливая случайность — в лице Джанет Баллантайн, моего старого друга и коллеги по USAID, работавшей помощником администратора USAID, отвечавшего за Латинскую Америку и страны Карибского бассейна, — привела меня к Черил Миллз, руководителю аппарата госсекретаря Хилари Родэм Клинтон. Кроме счастливой случайности сыграла роль и моя давняя дружба с директором Корпуса Мира Аароном Уильямсом и руководителем его аппарата Стейси Родсом, начало которой было положено еще в конце 70-х, когда мы вместе работали в Гаити.
Но, поскольку речь шла о Гаити, счастливая случайность вскоре была с избытком перекрыта несчастливой случайностью, каковой стало чудовищно разрушительное землетрясение 12 января 2010 г, вероятно, унесшее ни много, ни мало 300 тыс. жизней. В обозримом будущем государственные ресурсы США, выделяемые Гаити, будут направляться только на восстановление.
Восточный Тимор
Директор отделения USAID в Восточном Тиморе обратился в ИКИ после того, как прочитал «Главную истину либерализма». Восточный Тимор (по-португальски Timor Leste) — это бывшая португальская колония, занимающая примерно половину острова Тимор, ближайшего к Австралии острова Индонезийского архипелага. После того как португальцы ушли оттуда, страна была оккупирована Индонезией, но после кровопролитной борьбы вновь получила независимость, в том числе благодаря помощи Австралии.
Мигель Басаньес провел исследование с помощью вопросника, основанного на нашей двадцатипятифакторной типологии. Результаты получились интересными: жители Восточного Тимора предсказуемо показали низкие результаты по экономическим факторам, но неожиданно высокие по политическим факторам.
В июле 2010 г. мне представилась возможность провести четыре дня в Дили, столице Восточного Тимора, после завершения конференции Международной ассоциации кросс-культурной психологии в Мельбурне, на которой я выступал с докладом. У меня были два превосходных гида — молодые тиморцы Иву Рангель и Эдуарду Суариш, участвовавшие в проведении опроса под руководством Мигеля.
Я получил возможность встретиться с несколькими Тиморскими руководителями и главой отделения USAID Марком Энтони Уайтом. Все они поддерживали идею широкомасштабной программы культурных изменений, в центре который были бы экономические факторы. На этапе разработки в ней должны были участвовать все члены правления ИКИ, с единственным исключением — ввиду преобладания в стране католической религии вместо Питера Бергера планировалось привлечь Майкла Новака. Кроме того, предлагалось включить в рабочую группу Джудит Тендлер, экономиста из Массачусетского технологического института и специалиста по развитию, поскольку она была давно и хорошо знакома с Бразилией — другой бывшей португальской колонией, хотя и большей по размеру.
Но, несмотря на заинтересованность восточнотиморских лидеров и сотрудников USAID в Дили, в Вашингтоне я не обнаружил никакого интереса к этой инициативе.
Пермь, Россия
В мае 2010 г. я побывал в Москве в качестве соведущего (вместе с Евгением Ясиным) симпозиума, посвященного памяти Сэмюэла Хантингтона. Темой этого форума были культурные ценности, изменения культуры и их связь с экономическим развитием. Ясин, научный руководитель Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», во времена президента Бориса Ельцина занимал должность министра экономики.
В числе многочисленных знаменитостей, принимавших участие в симпозиуме, был лауреат Нобелевской премии мира Оскар Ариас, доклад которого впоследствии был переработан в центральную статью январско-февральского номера журнала «Foreign Affairs» за 2011 г. В мероприятии также участвовали нобелевские лауреаты по экономике Дуглас Норт и Эрик Маскин; русский кинорежиссер Андрей Кончаловский; редактор и издатель немецкой еженедельной газеты «Die Zeit» Йозеф Йоффе; а также съехавшиеся со всего мира известные ученые, журналисты и практики в сфере содействия экономическому развитию. Впоследствии я узнал, что мою вторую книгу «Кто процветает?» прочитал губернатор Пермского края и она произвела на него сильное впечатление. Пермь расположена примерно в тысяче миль к востоку от Москвы и имеет уникальную историю в качестве промежуточного пункта остановки для людей, отправляемых в ГУЛАГ. Чиркунов решил провести в сентябре 2010 г. конференцию, посвященную культуре, тематика которой охватывала бы как высокую, так и поп-культуру, а также культурные изменения. Я был приглашен для представления основного доклада; выступили и некоторые мои коллеги по ИКИ.
Вечером после закрытия конференции я встретился с губернатором Чиркуновым, который с воодушевлением воспринял идею программы всесторонних культурных изменений по образцу тех программ, которые ИКИ написал для Гаити и Восточного Тимора. Поэтому мы разработали соответствующие предложения, заменив Питера Бергера и Майкла Новака Кристофером Маршем, специалистом по России и директором Института изучения церковногосударственных отношений в Бэйлорском университете.
В начале октября программа была направлена в Пермь, и мы вскоре получили сообщение, что губернатор назначил высокопоставленного чиновника, чтобы тот занимался этим делом. Однако к январю 2011 г. первоначальный импульс был утерян, как и контакт с правительством Пермского края.
Тринидад и Тобаго
В январе 2011 г. я получил по электронной почте письмо следующего содержания:
«Ваши работы, посвященные культуре и ее влиянию на развитие, неоценимы; более того, вы обнаружили ключ к прогрессу любой страны. Учитывая Ваш бесценный труд, мы просим Вас приехать в Тринидад и Тобаго для того, чтобы в максимально полном виде представить Вашу концепцию правительству нашей страны, а также других стран Карибского бассейна».
Сообщение было подписано Бернардом Маршаллом, который, что интересно, занимает в правительстве Тринидада и Тобаго должность руководителя полиции. Но конференция три раза переносилась, и я сейчас ожидаю сообщения о новой дате ее проведения.
Эти четыре с половиной неудачи (я считаю, хотя и с определенными оговорками, что вариант с Тринидадом и Тобаго еще может реализоваться) и одновременно возникшие серьезные проблемы с финансированием поубавили пыл ИКИ. Но общий интерес к культуре как к фактору, объясняющему различия в человеческом прогрессе, и к изменению культуры как к способу ускорения прогресса — интерес, получивший новый сильный стимул благодаря высказываниям республиканского кандидата в президенты Митта Ромни по поводу Израиля, — продолжает расти. Кроме того, я недавно получил приглашения из Аргентины, Латвии и Сербии.