Раскол евреев
Мы не пашем, не сеем, не строим.
Мы гордимся общественным строем.
Неизбежное расслоение
Пока существует община, личные качества человека не очень важны: община «вывезет». Внутри самой общины сильные и умные давно уже тащили на себе слабых и туповатых. Они хотели освободиться от общины. Час настал, и началось расслоение: на тех, кто и сам по себе чего-то стоит, и кто не стоит совершенно ничего.
Чем тупее, ограниченнее, малограмотнее общество вокруг — тем больший процент евреев и «сами по себе» займут в обществе престижное положение. Если вокруг все неграмотны — тогда и самый убогий еврей пробьется в жизни. Его личные качества не будут иметь значения, важно будет, что он знает и умеет. Такие люди пользуются тем, чего сами никогда не могли бы создать.
Чем цивилизованнее общество, в котором оказались евреи, тем более жесткую конкуренцию оно составило им. Тем больший процент евреев не смогут добиться престижного положения в этом обществе. В том числе и в собственной империи.
В Риме жили не только Цезарь и Сенека. Римскими гражданами были еще пьяные люмпены, оравшие свое знаменитое: «Хлеба и зрелищ!». Община кормила их и содержала — а у них самих не было за душой ничего, кроме этой принадлежности к общине. Они не создали того, что позволило римлянам строить империю. И вообще ничего придумать отродясь не были способны. Они не создавали самой империи — ни как солдаты, ни как чиновники, ни как дельцы. Они родились в рядах ее строителей, но по личному ничтожеству совершенно ни на что не пригодились. Они стали паразитами империи.
Римские граждане в I веке по Р.Х. были лидерами всего Средиземноморья и всей Западной Европы. Тогда еще кормили своих люмпенов.
В 213 году гражданство получили ВСЕ жители Римской империи. Потомки тех, кто имел гражданство уже сто и двести лет назад, составили меньшинство этих громадных людских скопищ. И люмпенов уже никто не кормил.
Кто-то из потомков первых граждан вошел в состав аристократии или купечества Византии, а потом и мусульманских стран. Кто-то сохранил положение рукастого ремесленника, владельца дома и хозяйства.
А если не было у людей ничего, кроме принадлежности к самому успешному народу Римской империи? Принадлежность была, а личных качеств оказалось не так уж много? Тогда с падением империи у них и не будет ничего. Среди полукрепостных в земельных владениях богачей, сервов, среди городских люмпенов Средневековья тоже доживали свой век потомки римских граждан эпохи Иудейской и Галльской войн, ветеранов Британских походов Цезаря.
Русских дворян в начале XIX века было около пятисот тысяч человек. К середине XIX века их вместе с чиновниками стало около миллиона. Люди из этой кучки создали все, что мы сейчас называем культурой русского «золотого века». Всю русскую поэзию, живопись, музыку, скульптуру, архитектуру, науку. Из их рядов выходили офицеры, капитаны парусного флота, чиновники, генералы и государственные деятели. Те, кто и создавал империю, расширял ее пределы, управлял ею, превращал дикие пространства Причерноморья, Урала и Сибири в часть цивилизованного мира.
Но это делали не все дворяне. Известно 27 тысяч «дворянских гнезд» — усадеб русского дворянства конца XVIII — начала XIX веков. Полторы тысячи из них превращены в музеи разного ранга. Они известны, их посещают, ими интересуются: в них жили как раз те, чьи имена остались в истории. Остальные дворянские имения никому не нужны потому, что жившие в них никому и ничем не интересны. Если устраивать в их имениях музеи — так разве что Музей псовой охоты. Или Музей преферанса.
Потомки русских дворян, люди с историческими фамилиями, живут и сегодня. Некоторые — очень неплохо. К дворянам восходят несколько очень ярких художников, писателей, ученых, инженеров, врачей. Называть долго, да и стоит ли?
Но вот был я знаком с одном запойным археологом, носившим историческую фамилию. Ничего это сокровище в жизни не совершило. А если и орало, что порубит в лапшу большевиков, махало дедовской саблей — так сабля-то было не наточена. Так за двадцать лет махания и не удосужился заточить.
В 1992 году из Парижа приехал старичок с той же фамилией и с пронзительными глазками шпиона: искать родственников. Показали ему не родственника, а могилку — допился археолог до многочисленных болезней и помер, не дожив и до 50.
Строители и доживатели
Любую империю начинают строить от избытка сил. Любая империя возникает потому, что имперскому народу есть что сказать другим. На подъеме и во время расцвета империю строят самые сильные духом, самые умные, самые талантливые люди имперского народа.
Когда империя клонится к закату, ее начинают поддерживать люди совершенно иного склада. Ведь в рядах самого имперского народа произошел раскол на состоявшихся и несостоявшихся в жизни. Состоявшимся есть, где приложить свои силы и помимо строительства империи.
Каждая из созданных евреями империй выдвинула своих великих людей и создавалась этими великими людьми.
Силен и могуч был Филон Александрийский. Умен и талантлив был Иосиф Флавий. Мудрецом и умницей был Маймонид. Великаном духа был Барух Спиноза.
Их мировая империя XVIII–XX веков тоже создавалась умниками и великанами. Велик был Дизраэли, и могуч был Монтефиори. Умен был барон Ротшильд, великолепны Соломон Поляков и барон Гинцбург.
В начале XX века русские евреи выдвинули когорту интеллектуальных лидеров, изменявших лицо нашего мира. Талантливыми и умными, способными и привлекательными были историк Дубнов и физик Ландау, адвокат Винавер и писатель Маршак.
Кому было что сказать миру — сказал. Кому есть что сказать сегодня — тот продолжает говорить. Только говорит он уже не в составе имперского народа, которого больше нет. Высоцкий — русский поэт и певец, а Городницкий — русский ученый и бард. Дорфман — русско-американский публицист, а Михник — польский литератор.
А кому сказать миру нечего? Тот и раньше молчал, только надувал щеки от удовольствия принадлежать к высшей касте.
«Нагловатые, самоуверенно-довольные, распевали взрослые евреи на «красных праздниках» и на свадьбах: «Там, где сидели цари и генералы, теперь сидим там мы, они сидят под нами…»{258} Не мешало бы им вовремя вспомнить конец царей и генералов и потом не жаловаться на злую еврейскую судьбу. Пока они самозабвенно токовали, в толщах униженной, измученной, репрессированной массы накапливался великий гнев… Накопленный этот гнев использовал Сталин, чтобы сокрушать сторонников троцких-бронштейнов и каменевых-розенфельдов, использовал его и Гитлер, чтобы сокрушать сталинских «жидов-политруков», и снова использовал Сталин, который отмежевался от этих политруков, чтобы гнать своих солдат тенями Суворова и Кутузова».{259}
Говорить нечто подобное гою небезопасно — того и гляди, обвинят в антисемитизме. Бросить такое обвинение М. Хейфецу труднее…
А где сейчас находятся эти «самозабвенно токовавшие»? И их такие же бездарные потомки? Пока одни «токовали», другие шли вперед и строили научные школы, плотины и новые способы обработки металла. Их потомки и сегодня идут вперед — то есть продолжают реализовывать свои таланты и, скажем скромнее, способности.
А те, кому нечего сказать? Они цепляются за мифы своей исключительности. За обломки своей рушащейся империи. Профессиональные доживатели.
Профессиональные евреи
Эмансипация евреев дала шанс каждому из них. Но все ли были в состоянии воспользоваться этим шансом? Даже среди людей, искренне стремящихся изменяться, всегда находятся те, кто оказывается не способен совершить этот переход. Вот в той же Южной Америке правительство Перу стало проводить широкую кампанию по обучению грамоте индейцев. Причем не первобытных племен, а земледельческих народов кечуа и аймара. И выяснилось: примерно третья часть индейцев не может научиться грамоте. Ни при какой методике — ну не может, и все.
Невольно вспоминается, что в XVII веке считалось — обучить грамоте можно только того, кого «умудрил Господь». А кого не «умудрил» — тем и заниматься бесполезно. Водители знают — примерно 1 % людей физически неспособны научиться управлять автомобилем. Современные компьютерщики так же серьезно говорят о существовании людей, органически неспособных овладеть ЭВМ — даже на уровне набора-запоминания текстов.
В США евреи ехали, чтобы реализовать себя. Кому удалось, кому и нет. У тех, кто не сделал карьеры, есть особый шанс имперского, богатого народа: сделать свою принадлежность к еврейству профессией. Это шанс именно для богатых! Сделаться профессиональным таджиком или профессиональным чукчей тоже можно… Но это трудно, и это удел в основном фанатиков: платят мало.
В мусульманском мире можно сделаться профессиональным мусульманином, но по той же причине: там есть деньги. Ясир Арафат даже сделался миллиардером на том, что «выражал интересы» палестинских арабов.
Еврей может пойти работать в еврейскую организацию и там трудиться. Даже делать карьеру. Но вся его карьера держится только на существовании международного сообщества евреев, занимающих престижное положение и ворочающих большими деньгами. То есть империи. Римские люмпены, профессиональные римляне, получали свой хлеб и зрелища, потому что были Юлий Цезарь, Август Октавиан, были десятки тысяч старательных ремесленников и отважных легионеров. Так и эти получают денежки потому, что кто-то их заработал — и вовсе не за то получил, что он еврей.
Профессиональные евреи — евреи не по воле судьбы. Им жизненно необходимо, чтобы еврейская мировая империя продолжалась. Материально заинтересованы. И потому они будут биться до последнего, чтобы она сохранилась. Реальный мир не нуждается больше в этой империи. Для этого им нужно достаточно фантастическое отражение реальности в воображении людей, в культуре. То есть идеология.
Идеологические евреи
На счастье профессионалов, евреи очень склонны к идеологиям. Возглавляя очередную идеологическую партию евреев, они создают продукт, который с удовольствием потребляют миллионы.
Продукт очень прост: культивирование самых диких племенных представлений. В точности как у Геббельса в Третьем рейхе. В этой идеологии вождь первобытного племени Моисей превращается в творца Мировой религии, голландский националист Барух Спиноза — в светоча иудаизма. Полузабытый Шолом Рабинович делается писателем класса Льва Толстого и Достоевского, а шаман Фрейд — великим ученым.
Примерно так:
— евреи — самый древний, самый гениальный, самый мудрый и самый замечательный народ мира. Светоч мира;
— все евреи со времен Авраама и на всем земном шаре — один народ; поэтому все совершенное каждым из них в любую эпоху и в любой точке Земли для каждого другого еврея — деяние соплеменника;
— евреи генетически, если угодно расово, превосходят все остальные народы; они такие потому, что такими родились;
— евреи совершили практически все открытия, на которых стоит современная цивилизация. Не очень понятно, как обстоит дело с изобретением евреями огня и членораздельной речи, не евреи ли начали первыми делать каменные орудия — но уж алфавит, гражданское общество, справедливое судопроизводство, капитализм и даже колокол на ратуше изобретены именно евреями;
— евреи стоят за всеми поворотными эпохами в истории человечества. Возрождение, Реформация, капитализм — это все их работа;
— в современном мире евреи — это не только народ, но и социальное положение. Без евреев не существует наука, искусство, культура всего человечества;
— всю свою историю евреи окружены злобой и ненавистью окружающих. Их таланты не признают, их заслуги отрицают. Как только острая необходимость в евреях исчезает, от них тут же избавляются;
— евреев постоянно обвиняют в каких-то гнусных преступлениях. Разумеется, они в принципе неповинны ни в чем подобном;
— вся история евреев — это история погромов, жесточайших расправ, изгнаний, несправедливости, садизма по отношению к ним;
— происходит это потому, что все окружающие народы постоянно завидуют евреям, а сами сделать то же самое неспособны;
— узнать антисемита очень легко — это всякий, кто не восхищается евреями, не учится у них всему на свете и не признает их особым, исключительным и выдающимся народом;
— весь мир обязан восхищаться евреями, превозносить евреев, платить евреям, предоставлять им разного рода привилегии;
— всякий, кто ставит под сомнение особое положение евреев в мире, — сволочь и антисемит.
Если сделать безумное, в полной мере параноидальное допущение — что все это соответствует действительности… То ведь даже и в этом случае воспитать можно было бы только одно — то самое, многократно поминавшееся нами параноидальное мышление. Мышление человека, который осознает самого себя непререкаемым совершенством; который доходит до нарциссизма в самолюбовании и в самообожании. В своих глазах он своего рода аристократ в масштабах планеты Земля — причем аристократ и по рождению, и по личным качествам, и по уму, и по своим познаниям. Еврей генетически, по факту рождения, не равен людям любой остальной нации.
И который одновременно осознает себя преследуемым — причем умным, хорошим, честным человеком, которого преследует свора диких, отвратительных, глупых и к тому же завистливых типов. Его дом, его город, страна — это осажденная крепость. Его унизят, изобьют или убьют, как только будут иметь такую возможность.
Нехитрый комплекс идеек, согласен. Но он выполнял и выполняет свою роль — замученный проблемами, заеденный комплексами человечек расправляет плечи. Он уже не задрипанный бухгалтер, об которого вытирает ноги всякий, кому не лень! Он не какой-нибудь глубоко рядовой терапевт, невропатолог или инженер на железной дороге! Он представитель древнего и неделимого, гений от рождения, наследник Всея Израиля! С ним не шути…
Мотающийся, как цветочек в проруби, сам уже не очень понимающий, кто он такой, совок постигал — вот он кто! Какие у него корни! Какой он замечательный! Какая у него перспектива!
Уровень исторических познаний, сила аргументации, убедительность фактологической базы хорошо видны на примере книги американского раввина Даймонта.
По Даймонту, это евреи изобрели алфавит{260}, и даже ратушу и колокола на ратуше изобретены пражскими евреями в XV веке{261}. Стоит ли напоминать, что колокола на ратушах во Франции (почему-то не в Праге) датируются и XI веком. Все равно ведь мистер Даймонт не поймет.
Одним словом «евреи Запада создали западную культуру»{262}, — так, знаете ли, скромненько, но со вкусом.
Антисемитизм? Царь лично «поручил Нилусу — печально известному монаху — придумать какое-нибудь новое обвинение против евреев».{263}
Взгляд со стороны на самих себя полезен всякой стране и народу, но много ли ценного в таком взгляде: Россия — это «гигантская, невероятная, лоскутная страна, отдельных княжеств, где рыскают татары и казаки».{264}
Или вот: «Они{265} поняли, что евреи необходимы им для развития экономики завоеванных территорий. «Мужики» же должны были оставаться послушными и невежественными. Евреи могли свободно передвигаться по Польше, Литве и Украине, но в «Святую Русь», где 95 % населения составляли «мужики», въезд евреям был запрещен. Царям удалось сохранить душу «мужиков» в ее первозданной чистоте. В 1917 году, после Октябрьской революции, «мужики», попавшие в Москву и впервые увидевшие автомашину, крестились и громко шептали: «Господи помилуй». Они думали, что увидели дьявола или еврея».{266}
Кем надо быть, чтобы всерьез писать все это, чтобы переводить на русский язык и распространять в России подобную макулатуру, пусть думает сам читатель.
Впрочем, достается не одной многострадальной России:
«Монголы были одеты в волчьи шкуры, ели все живое — кошек, собак, крыс, вшей, — и пили человеческую кровь, если под рукой не было ничего другого».{267}
Спор эллина и иудея в исполнении Даймонта выглядит так: «За одиннадцать веков своего существования Византия произвела на свет только три художественные формы: византийские церкви, византийскую живопись и кастрированных византийских мальчиков-хористов».{268}
Ладно, Византию мистер Даймонт не любит (видимо, за преследования евреев… но какую тогда землю допустимо любить?!). Но вот Эллада, к которой он вроде бы изволит благоволить:
«Период расцвета античной Греции продолжался пять столетий, затем греки превратились в народ пастухов. Они никогда не достигли вновь своего былого величия. Совершенно иначе дело обстоит с евреями. Они сохраняют творческую активность на всем протяжении своей четырехтысячелетней истории. Они внесли свой вклад в развитие Востока и Запада, хотя и Восток и Запад не всегда осознают значение этого вклада и, даже осознавая, не всегда готовы признать себя в долгу перед евреями».{269}
Получается — уважаемый мэтр, написавший огромную книгу, не имеет никакого понятия о громадных, основополагающих пластах мировой истории. Я уж не говорю, что греки и сегодня живут отнюдь не разведением коз и вовсе не являются «народом пастухов»; что высказывания мистера Даймонта звучат попросту оскорбительно.
Но дело обстоит намного хуже. Мистер Даймонт то ли не знает, то ли не желает знать, что эллины после классического периода VI–III веков до Рождества Христова вовсе не «превратились в народ пастухов». После завоеваний Александра Македонского они заложили основы для синтеза культур Востока и Запада, — эллинизма. А эллинизм — это и Александрийская библиотека, и измерение размеров земного шара Эратосфеном, и Колосс Родосский, и разделение мира на части света, и… впрочем, перечислять придется долго. Слишком долго. Без наследия эллинизма просто невозможно представить себе историю человечества и современной цивилизации. Мистер Даймонт не знает и того, что эллины вместе с римлянами создали исполинскую Римскую империю, наследницей которой по праву считает себя весь западный мир, и были в ней признанным народом интеллектуалов (вот у евреев в Римской империи репутация была прескверная). И даже когда Западная Римская империя пала, Восточная Римская империя, греческая Византия, дожила до 1452 года. А византийская наука и техника были образцом для всего Запада по крайней мере до XIII–XIV веков.
Помнится, когда-то журнал «Костер» поместил письмо одного семиклассника Коли С. Правда, сознавался Коля, конем ходить он еще не умеет, но уже выиграл в шахматы у всех в своем классе, а теперь просил редакцию журнала «найти ему гроссмейстера», — чтобы Коля и у него мог выиграть партию в шахматы. Редакция, помнится, пообещала найти ему такого же гроссмейстера, который не умеет ходить конем…
Идеологическая империя
Любая империя возникает естественным путем. Она существует так же, как водопады и деревья. Она гаснет, как догоревший закат.
Когда империя утратила свой смысл, ее очень не хочется закрывать. И тогда империалисты придумывают идеологию, «необходимую» для ее продолжения. Российская империя выросла из Московского княжества, как растет кристалл или экологическая система.
Империя рухнула… И тут же возникла снова под странным псевдонимом «СССР». Союза республик свободных. Потребовалось мощное идеологическое учение, претендующее на власть над всем миром — чтобы обосновать право империи жить дальше.
Точно так же и еврейская империя иссякла… И тут же вспыхнула идеология! Та самая… После Второй мировой войны еврейская империя сделалась идеологической.
Строители той еврейской империи и нынешней различаются так же, как строители Российской империи и строители СССР.
«Новый антисемитизм»
С 1970-х годов известно и еще одно явление: «новый антисемитизм». Состоит оно вот в чем: любое высказывание, которое чем-то не устраивает профессиональных и (или) идеологических евреев, объявляется антисемитским.
«Новый антисемитизм» позволяет объявлять антисемитом всякого, кто почему-то не понравился компашке материально заинтересованных людей. Совершенно произвольно!
Это очень удачное изобретение. Западные люди просто панически боятся быть обвиненными в антисемитизме. Ведь все люди на Земле в чем-то виноваты перед евреями… Отрицать это невозможно так же, как цифру в 6 миллионов уничтоженных. Евреи — жертвы, и обижать их очень стыдно. Если против вас начали кампанию в прессе и обвинили в антисемитизме — перед вами закроются очень многие двери.
Престижные университеты не возьмут вас на работу… как и многие могущественные частные и получастные корпорации. Соседи начнут вас сторониться, вы сделаетесь в их глазах чуть ли не соучастником неисчислимых преступлений.
Стать «антисемитом» западный человек очень боится. И «новый антисемитизм» — надежная дубинка в руках профессиональных евреев.
Есть в Германии такой писатель — Вейдле. В 1999 году он получал в Берлине престижную литературную премию.
— Что вы смотрите по телевизору?
— Ничего. Я не могу смотреть телевизор.
— Скучные программы?
— Нет. Просто телевизор превратился в большую дубинку для немцев. По телевизору все время показывают и рассказывают, какой я отвратительный человек, какие вообще немцы плохие и жестокие. Мне неприятно слышать об этом по пять раз в день.
Что тут было!!! Премию Вейдле все-таки дали, но на телевидение больше не пустили. Объявили, естественно, антисемитом. Начался не по-немецки шумный, не по-европейски грубый процесс поношения Вейдле на телевидении и в печати. «Демократическая общественность» даже устроила пикетирование возле дома Вейдле, причем скандировала хором: «Вейдле — нацист!».
Так поступили с человеком известным и ярким. А каково начинающим?
Или вот: недавно в самом Израиле несколько раввинов возмутились — сколько можно платить?! Ведь поколение, пострадавшее в холокосте, практически вымерло?!
И тут же поднялся вой: ведь дети, внуки и правнуки пострадавших слышали о холокосте! Они были психологически травмированы, а значит, и стали жертвами холокоста. Значит, им тоже нужно платить.
Этой бесподобной логикой утверждается право на бесконечное существование идеологической империи, понятное дело. Любой нееврей, осмелившийся сказать нечто подобное, тут же будет ославлен антисемитом. Для евреев, которые живут собственными мозгами, а не идеологической жвачкой, припасено другое название.
Они:
Евреи, ненавидящие сами себя.
Далеко не всем евреям нравится быть жертвами, которым должны все окружающие народы. Я уже приводил в пример много высказываний евреев, отрицающих цифру 6 миллионов.
Например, еврейский ученый Ехуда Бауэр, профессор в Еврейском университете, утверждает: «Технические возможности для переработки человеческого жира в мыло не были известны в то время. Узники лагерей могли поверить в любую историю ужасов, и нацистов это вполне устраивало. Нацисты сделали достаточно ужасных дел в войну, нам ни к чему верить в сказки». Он подданный не ФРГ, а Израиля; в Израиле нет закона, карающего за попытку самостоятельно думать.
С точки зрения профессиональных евреев, он — «еврей, ненавидящий самого себя». Ярлык повешен.
Такой же ярлык вешается на тех, кто отрицает исторические мифы, утверждаемые профессиональными политическими евреями и упоенно разносимые идеологическими евреями.
К тому же далеко не всем евреям нравится, что кто-то выступает от их имени, «защищает» их от кого-то и «руководит» ими. «Все евреи отвечают друг за друга»? Не всем евреям нравится эта идея.
В числе тех, кому она совершенно не нравится, и такие известные люди, как лауреат Нобелевской премии Натан Хомский. Еще один, объявленный «евреем, который ненавидит сам себя». Улавливаете?
Если еврей не хочет признавать своими лидерами международные организации и жить по их указке, если он не хочет быть членом общины или корпорации — он ненавидит себя. За евреем отрицается право быть не членом общины, а самодостаточной личностью. Тот же, кто общинником быть все равно не хочет, объявляется эдаким извращенцем, психом, душевнобольным. Существует множество нелепых психологических «теорий», противоречащих самим себе и друг другу, которые объясняют — какие именно отклонения от психической нормы сделали этих евреев «ненавидящими самих себя».
Точно так же в Германии далеко не всем этническим немцам нравилась политика Гитлера. Их тоже не устраивало, что нацики выступают от имени народа — то есть и от их собственного имени. Не хотели они быть членами корпорации, не хотели преступлений, творимых как бы для их же собственного блага.
И тогда правительство Третьего рейха объявило их… «белыми евреями»! Ну, разве может «настоящий немец» выступать против нацизма, откровения немецкой души. В числе «белых евреев» оказался весь цвет немецкой науки, в том числе немало людей с приставкой «фон» к фамилии. Один из «белых евреев» носил императорскую фамилию Гогенцоллерн.
В Южной Африке в годы расистского правительства тоже были «белые негры» — те белокожие, кто выступал против расистских законов.
И диссиденты выезжали из СССР по… израильской визе. Не может же русский человек идти против «истинно русской» советской власти! И этнического русского объявляли как бы евреем — по собственным представлениям властей, тяжело унижали.
Немцы, «ненавидящие сами себя»…
Белые, «ненавидящие сами себя»…
Русские, «ненавидящие сами себя»…
Какое распространенное явление!
Международные профессиональные евреи
Могущественные еврейские организации получают гранты и пожертвования, распоряжаются громадными средствами. Их функционеры кровно заинтересованы в том, чтобы «борьба за права евреев» никогда не кончалась. Для них как раз самое страшное — это прекращение дискриминации, спокойная и обеспеченная жизнь евреев. Число таких функционеров не очень велико — несколько десятков тысяч человек во всем мире. Именно они обеспечивают функционирование мировой еврейской империи. Идеологической империи, из которой ушло содержание.
Евреи, согласные с этой идеологией, позволяют империи функционировать как бы от их лица. Так в СССР и в Третьем рейхе «народные массы» проникались передовой идеологией и поручали профессиональным функционерам править собой.
Евреям легче: для того чтобы не жить в этой империи, им не надо дезертировать и пересекать государственные границы. Достаточно не разделять идеологии. А что национально ушибленные провизжали чего-то вслед Натану Хомскому и Ехуде Бауэру… Ну так мало ли какой дурак и какую глупость орет?
Идеологические евреи в СССР
В России 1992 года кошмарная идеологическая жвачка раввина Даймонта оказалась востребованной, ее издали тиражом в 100 000 экземпляров. Почему?! А потому, что в нашей стране жило много евреев, которые так и не заняли какого-то престижного положения, не получили серьезного образования, не накопили богатств.
Некоторые из них внешне процветали, порой даже имели ученые степени. Но и этих степеней не ценили, не стремились развивать успех. Для них было что покупка «Жигулей», а что защита диссертации. Самой же возможности жить наукой, преподаванием они не ценили, что поделать.
То есть формально они занимали какую-то ячеечку современного общества: они предприниматели, специалисты, ученые. Но духовно жили как будто в другой эпохе…
Такие люди не могут руководствоваться нормами жизни в гражданском обществе — когда не полиция, местком и администрация заставляют тебя жить прилично, а ты сам управляешь собой. Они не могут жить сами по себе, следуя моральным нормам и соблюдая законы, им необходим начальник, обожаемый и ненавидимый, необходим коллектив (он же община) себе подобных, и чтобы впереди главный во всей красе. Необходимо как-то пометить «своих» (хотя бы и желтыми звездами) и противопоставить самих себя всему остальному человечеству.
Да, таким не позавидуешь! И твоего народа больше нет; нет толщи, в которой можно раствориться. И к другому берегу не прибился. Этот тип люмпен-евреев находится в особенно мучительном и странно-унизительном состоянии.
Мыслил советский человек сугубо идеологически, а ведь с конца 1960-х советская идеология начала выдыхаться. Жители СССР могли и не искать никакой другой, а просто жить уже без идеологии. Но это не всем подходило…
Евреи вообще намного больше склонны к идеологиям, чем русские. Они и в 1970-е, в начале 1980-х куда сильнее нас метались, задыхаясь в идеологическом вакууме. Теперь же они кинулись в нее с необычайной рьяностью. Не все, конечно, — только те, у кого была предрасположенность.
В 1960–1980-е годы возникало множество самых невероятных сект и «учений», и дальше шло только от плохого к еще худшему, вплоть до уже совершенно фантастических бредней неоязычников, до рассказов Петухова про русов-индоевропейцев, создавших працивилизацию 15 тысяч лет назад, и Кандыбы про Новгород — праматерь всего человечества.
Почему?! Да потому, что люди искали идеологию взамен той, в которой разочаровались. И еще потому, что чем сильнее замордован, унижен, оскорблен человек — тем выше ему хочется взлететь. Сделать это можно с помощью наркотика. А можно — идеологии.
А у евреев тут был особый вариант. И, кстати говоря, более выгодный.
«Недавние добропорядочные комсомольцы с фамилиями на — штейн и — берг, насмотревшись на пятый пункт в собственном паспорте и намаявшись с поступлениями в институты, вдруг осознали себя представителями древнего, великого и вечно живого народа… Пикантность ситуации состояла в том, что борцы с ассимиляцией никак не могли поверить, что уже все, поздно, проехали. Что ассимиляция потомства местечковых ремесленников и торговцев с русско-советскими горожанами произошла вполне необратимо два-три поколения тому назад. И не ясно, на что жаловаться. Потому что хедер и талмудическое богословие не слишком мощный багаж для цивилизованного человека. А другого дано не было. Так что борьба с ассимиляцией сейчас — это шаманизм, попытка выскочить из собственной шкуры неизвестно куда. Занятие вполне бесперспективное. Этнически мы — русские, и дело с концом, обрезай его — не обрезай».{270}
«Та публика еврейского происхождения, которую я наблюдал в Москве и Ленинграде… по своему языку, быту, мировосприятию великолепно укладывается в рамки русско-советского городского этноса, несмотря на локальные различия вроде акцента бабушек и их местечковых воспоминаний. Отличия эти могут быть гораздо менее выражены, чем, например, разница между россиянами сибирского и, скажем, южнорусского происхождения».{271}
С одной стороны, «из советских генетических евреев — тем, что их преследовали, не принимали на работу, сначала разрешили, а потом запретили выезжать — образовали локальную группу, но не этническую, конечно, а идеологическую».{272}
С другой стороны, перед носом евреев и тех, кто захотел бы стать евреями, повисла очень сочная идеологическая морковка: превращение из твари дрожащей, изгоя советского общества в право имеющего, в гениального от рождения побочного владыку вселенной, создателя всей современной цивилизации.
Действительно! Прямо какое-то волшебство! Стоит почитать того же Даймонта, — и превращаешься из замученного жизнью глубоко советского неудачника в представителя древнего, единого, неделимого и уникального сверхнарода, создавшего всю западную цивилизацию.
Механизм образования идеологической общности очень напоминает механизм образования новой секты. Действительно, вот выбираются некие постулаты, начинается сплочение вокруг них, образование общины. Члены общины укрепляют друг друга в приверженности идее, формируют общинный быт, дорабатывают идеологию, проверяя ее на пригодность в тех или иных условиях. Они же начинают широкую волну пропаганды…
«Как должен вести себя еврей с самосознанием, чтобы его не перепутали с неевреем, ведь очевидных этнографических различий нет, да к тому же он неверующий…Ответы всегда бывали туманными, но в общем сводились к стандартному набору: свинину не есть, праздники соблюдать, субботу, только на своих жениться. Но ведь это все религиозные ритуалы. Теряющие всякий смысл за пределами конфессии. Идеологизированное национальное самосознание вдыхает в них новую, я бы сказал, потустороннюю жизнь. Превращая их в идеологические символы. Соблюдение их всеми желающими в народ, конечно, превратить не может, но может превратить в партию. Религиозный ритуал, отрываясь от религии и не становясь народным, становится партийным».{273}
Теоретически евреи должны были отбирать евреев же и вести пропаганду именно среди них. Практически целью борьбы часто становилось нечто весьма и весьма реальное: право выехать из СССР, а потом из Российской Федерации. Как известно, еврейка — это не женщина, а средство передвижения. Так же вот и борьба за права угнетенного, но невероятно древнего народа, обидеть который чести нет никакой, да, никакой, оборачивалась этим правом для гоев…
Разумеется, и «свои» отбирались не по законам веры или по законам этноса. А по законам политической партии.
Великое множество евреев не сделалось идеологическими евреями просто потому, что и без того есть чем заняться.
В конце концов, ну, сошлись три младших научных сотрудника сорока лет да пять пожилых журналистов, чьи творения никто не хочет читать, а в председатели Союза возрождения евреев взяли члена Союза писателей, которого опять же никто в трезвом виде не читает. Ну, и кому нужна эта компашка неудачников?
То ли дело академик Ландау, всемирная знаменитость Лотман, Гуревич с его связями во Франции и в США, Городницкий, на песнях которого воспитывались поколения. ТАКИЕ люди нужны в качестве знамени. Если ТАКИЕ люди что-то скажут, их будут слушать не как неудачников! Считаться с Гуревичем как носителем «национального сознания» соратников Иисуса Навина, с Ландау как придворным царя Соломона, с Городницким как жертвой нацизма — придется.
Но вот факт: ни один из профессионально состоявшихся евреев, живущих удачной социальной и счастливой личной жизнью, себя в роли знамени не предоставил и представителем «древнего и неделимого» не объявил. Состоявшиеся в жизни люди не идут ни в какие сионистские организации, не собираются никуда драпать, ни за что не борются и вообще вызывающе благополучны.
Во-первых, они любят Россию. Все тот же Городницкий, как только закрыт аэропорт, ему тут же:
Вспоминается былое:
Во сне летя во весь опор,
Негромко лошади вздыхают за стеною,
Поля весенние мокры,
На сто губерний ни огня, ни человека…
Ах, постоялые дворы,
Аэропорты девятнадцатого века!
Ну просто клиника! Еврей — а нет бы ему стонать о страданиях сородичей в черте оседлости… Нет бы завывать у Стены Плача, ходить в синагогу, рассуждать о зверствах антисемитов! А у него в стихах то чокаются какие-то неприличные поручики, совсем не похожие на раввинов и цадиков, то «рванутся тройки, будто лайнеры на взлете», то происходит еще какая-то чисто русская гадость… Попробуйте использовать такого как знамя возвращения в Сион!
А ведь таких, как Городницкий, знающих и любящих Россию, ее историю, ее цвета и запахи, — сотни тысяч и миллионы.
Да к тому же успешным людям просто некогда. Они заняты, им не до выяснения, какой национальности сосед, сотрудник или зять. У них есть опыт, неопровержимо доказывающий: свое окружение надо выбирать не по национальному признаку. Тех, кто нужен для дела, кто интересен для общения, надо искать не в синагоге.
Они космополиты, это стало для них одним из составляющих успеха. Они успешные люди, и потому космополитизм для них просто полезнее.
В 1989 году идеологические евреи явились к одному известному ученому-биофизику. Помидоры тогда были дефицитные, и домовитый академик И.Г. привез из другого полушария, из США, сразу два кило помидоров для семьи. Человек страшно занятой, он сразу приехал в свой академический институт, не зайдя домой. Так и проработал, а кошелка с помидорами стояла возле стола…
Сначала академик воспринял пропаганду насчет необходимости «вернуться на историческую родину» с юмором, но его гости стали нажимать, нести про его «обязанность жить еврейской жизнью» и «соблюдать заветы». Эти «заветы» окончательно доконали академика И.Г. — рьяный антикоммунист, он тут же вспомнил, по его словам, «заветы Ленина» и «кодекс коммунистической морали». Ну и не выдержал — выпулил в морды «дорогим сородичам» несколько роскошных помидоров.
— Хоть попадания-то у вас были?
— Всего одно…
И академик длинно вздохнул, откровенно сожалея: и помидоры погубил, и по противным мордам дураков не получилось их размазать… Как жаль!
Кстати — об «антисемитизме» этого академика с еврейской фамилией одно время плыл слух по Красноярску. Бывает…
Впрочем, и в литературе попадаются упоминания о евреях-антисемитах. «С точки зрения преподавателя РПУ Сергея Лёзова, даже отец Александр Мень — антисемит и фундаменталист».{274}
Что доказывает лишний раз — само исходное понятие «еврей» у них не национальное, а чисто политическое, партийное, идеологическое. «С нами» — значит, еврей! Не с нами — значит, против нас и, значит, антисемит.
Так вот и не получается у идеологических евреев использовать успешных евреев в качестве своего знамени. Наверное, поэтому и приходится выдувать мыльные пузыри, выдумывая несуществующие достижения Эйнштейна или Фрейда. Покойники — эти ребята «свои в доску», и от своей роли не откажутся… Вот Лотман может надеть на голову торт, Гуревич позовет молодых аспирантов, велит спустить «гостей» с 22-го этажа Академии наук. А Эйнштейн… Это хотя бы безопасно!
А множество неевреев попали в «свои» потому, что признавали идеологию. Так сказать, признавали Программу и устав.
Со страниц взволнованных книг встают такие образы известных из истории евреев, что даже сам себя не узнал бы в творениях тот, про кого все это написали.
Насколько произвольно выбираются «свои» (не по генетическому принципу!), говорит хотя бы канонизация идеологическими евреями Мейерхольда… Который по законам Российской империи уже во втором поколении вовсе не был евреем. Потому что родился Мейерхольд 8 февраля 1874 года в Пензе, в семье богатого выходца из Германии. Эмиль Мейерхольд был лютеранин и через всю жизнь пронес лояльность к своей родине. Со своим восьмым сыном, Карлом-Теодором-Казимиром, Эмиль Мейерхольд вел ожесточенные споры, но вовсе не о преимуществах иудаизма, а о том, какая замечательная страна Германия и как чудесно лютеранство…
«Я жил среди русских, усвоил обычаи русского народа, полюбил его, воспитывался на Пушкине, Гоголе, Толстом и других русских писателях, молился на русском языке и вдруг называть Германию «нашей страной»?!» — возмущался незадачливый Карл-Теодор-Казимир. 24 июня 1885 года Карл обратился в православие и изменил в своей фамилии букву «г» на «х» — Мейерхольд.
Это не помешало Мейерхольду вступить в КПСС с 1918 года и сделаться рьяным «новатором», создателем студии «Театральный Октябрь» ни много ни мало.
Мейерхольд — что тем более показательно, что множество евреев не удостоились чести быть своими — даже если они вообще не порывали с иудаизмом или по крайней мере никогда не выкрещивались. Ни Лотмана, ни Баткина, ни Вейнберга, ни Клейна, ни Гуревича в качестве «своих» не признавали — ни в роли вождей, ни в роли мучеников.
Даже современников Мейерхольда и Бабеля, ушедших с Белой армией, Пасманика и Ландау — не канонизировали. Никогда не раздавались вопли: «Что большевики сделали с нашим Ландау!!!» Если спросить — вам тут же ответят, что он-де сам попрал религиозные нормы, ел свинину, запивал ее молоком и быть евреем не хотел… А Мейерхольд?!?!
Не менее показательно и еще одно: 40 % выехавших в Израиль даже официально — не евреи. Это собрачники или родственники собрачников тех, кто уезжает. Едет один еврей, а с ним пятеро русских.
А сколько людей купили документы, что они евреи?
Сделать это не очень трудно. Даже не меняя фамилию, можно изменить только одно: запись в графе «национальность»…И все! В 1987 году стоило это счастье от одной до трех тысяч рублей — на кого попадешь. В общем, сделаться евреем — недорого. Если, конечно, идеологическим евреем.
Великий Израиль и «Белое братство»
Различить еврея идеологического очень просто: с евреями (как и со всеми остальными людьми) можно говорить о чем угодно, включая любые национальные проблемы. Вот идеологические евреи действительно становятся невменяемыми, стоит коснуться их идеологии.
Смысл этой истерики понятен: ведь ни малейшей критики не выдерживает ни одно из положений идеологии. То есть полагается-то считать их сугубо «научными», но что тут поделать… «Приходится» прибегать к трем самым обычным махинациям:
1. Ссылка на выдуманные факты.
2. Ссылка на ложные авторитеты.
3. Отказ слышать аргументы собеседника.
То есть собеседник высказывает заведомую чушь:
— Евреи — древнейший народ мира! Они плавили металл и познавали Единого Бога, когда вы еще ходили в шкурах!!!
— Вовсе он не самый древний. Ашкенази как раз очень молодой народ, ему самое большее лет четыреста.
— Нет-нет! Мы имеем в виду древний библейский народ, который…
— А какое отношение вы имеете к библейскому народу? Говорите вы на другом языке, обычаи совершенно другие…
— А иудаизм?! Религия-то та же самая! Мы сохранили ее! Об этом пишет… (тут называются имена ученых настолько великих, что про них никто и никогда не слышал).
— Да вовсе и не та же самая. Если эти… названные, так пишут — то они просто неучи. Иудаизм очень сильно менялся уже в библейские времена. Иудаизм времен пришествия Христа и II века по Рождеству Христову — это почти что разные веры…
— А у нас другое мнение!
В этом месте собеседник начинал тяжело, напряженно дышать, хвататься за сердце, а физиономия у него приобретала помидорный и редисочный оттенок.
Этим все и кончалось: собеседник просто не мог вести со мной разговор на соответствующем уровне и делал единственное, что вообще оставалось в его силах: прерывал коммуникацию и нырял в родное мифологическое поле. То есть попросту говоря, начинал отрицать даже самые очевидные факты и вообще отказывался проверять логикой свои партийные мифы.
Или вот еще диалог:
— Царская Россия преследовала евреев! Погромы! Ненависть! Царь лично приказывал!
— Вы знаете, что в окружении каждого царя из династии Романовых были евреи? И не только крещеные?
— Неправда! Таких евреев никогда не существовало!
— Уже у Петра были такие приближенные — Шафиров, и глава всего Петербурга — Девиер, они оба евреи. А Перетц был одним из ближайших людей при Александре II.
— Таких людей не было!
— Шафирова не было?! Перетца не было?! Заглянем в учебник истории?
— Они все равно не были евреями!
Оба диалога я не придумал. Первый из них состоялся у меня с человеком по фамилии Кац. Второй с человеком по фамилии Гендельман. Или вот:
— А если завтра начнутся погромы?!
— Какие? Русские или еврейские?
— Русские… О чем вы?! Как могут быть русские погромы?!
— В Одессе евреи стреляли из пулемета, убили несколько русских людей. Вы имеете в виду, что они опять будут в нас стрелять?
— Какая чушь! Это придумали антисемиты!
— Бабель разве антисемит?
— ?????
— Так ведь про пулеметный огонь у него очень подробно написано… Так он антисемит? Я правильно понял?
— Это, наверное, были не евреи… Это стреляли уголовники!
— Так ведь евреи имеют право быть и уголовниками. У них нельзя отнимать это право… Или это тоже антисемитизм?
— Конечно, антисемитизм! Надо же до такого додуматься…
— Жаботинский тоже антисемит?
— Что-о-о-о?!
— Так ведь насчет права всякого народа, и евреев тоже, иметь своих уголовников, вообще всяческих подонков, он очень даже распространялся… Вас прямо слушать страшно — сначала Бабель, теперь вот Жаботинский… Кого ни затронь, все-то у вас антисемиты…
В этом месте собеседник обычно издавал такой звук, как будто наступили на хвост коту, но коту чудовищных размеров — где-то с бенгальского тигра.
Наблюдать это само по себе было приятно и увлекательно, а тут еще и невольные аналогии… Точно так же вели себя члены «Белого братства», когда я рассказывал им биографию матери-основательницы секты Марины Цвигун («Мэри Дэви Христос») или просил «святого» «вычудить» хотя бы одно, самое завалящее чудо.
Жизнь сложилась так, что в 1992–1993 годах я по просьбе чиновников краевой администрации близко познакомился с так называемыми «тоталитарными сектами» — особенно «Белым братством». Изучение психов совпало по времени с чисто семейными проблемами отъездов евреев в Израиль.
У меня были очень большие возможности сравнивать «Белое братство» с политическими евреями: одними я любовался на службе, другими — в те же дни в частной жизни. И чем больше я присматривался к тем и другим, тем больше находил один и тот же уровень зомбирования — в том числе и самозомбирования. Такие же способы отказа от логики, выдумывания несуществующих «доказательств» своей правоты, та же подтасовка фактов…
Та же система переложения ответственности с себя на авторитеты: «Наши святые… Они знают, где находился континент Му…». И с тем же успехом: «Для моих предков это хорошо — значит, и для меня хорошо!»
И та же готовность, когда прижмут к стенке, уйти в тупоглухую оборону:
— А у нас все равно другое мнение…
Чего стоит любое мнение без аргументации — судите, пожалуйста, сами.
В общем, жизнь показала: идеологические евреи — это такая тоталитарная секта. И не на уровне «мнения», а на уровне хорошо аргументированных сопоставлений.
Руководители-то секты владели кое-какими техниками и не просто выплескивали эмоции, а с разной степенью умелости пытались «зомбировать» собеседника — уже модуляциями голоса давить на психику, заставлять соглашаться с собой, ловко подтасовывая факты, ставили мир с ног на голову, пытались обескуражить собеседника, дезориентировать, смутить. Зачем им это? А чтобы показать: они знают больше вас; чтобы стать лидерами и вести вас, куда надо им, а вовсе и не вам самому.
Но точно так же поступали и господа из «Симхона»!
Современные хасмонеи
Еврейская империя отличается от любой другой так же, как и все творения евреев: она очень легкая, динамичная, подвижная. Создали евреи империю? И тут же, не теряя ни единого мига, стали растворяться между народами своей империи. Они ее и строили для того, чтобы войти в состав этих народов легко и быстро. Что и сделали.
Все это очень напоминает уже много раз происходившее в истории. «Ассимилированные» делают так много интересных и важных дел, что становятся своего рода знаменем для одних и пугалом для других. Для тех, кто боится потерять хорошую работу или свое место в производственно-хозяйственной цепочке.
А те, кто не способен к такого рода усилиям и достижениям, с одной стороны, хвастаются талантами и успехами евреев-ассимилянтов, а с другой — культивируют самые дикие племенные мифы и суеверия. И пытаются любой ценой паразитировать на той империи, которую создали не они. Хвастаются собой… фактически теми же ассимилированными.
Трудно сказать, считали ли хасмонеи в эпоху Птолемеев всех евреев «гениальными от рождения» или хотя бы этой глупости не говорили. Но уже у Иосифа Флавия, у других римских авторов находим какие-то претензии на еврейскую исключительность.
Современные политические, профессиональные, идеологические евреи — это аналог хасмонеев, фарисеев, ортодоксов Средневековья. В Новое время в Европе и США почти не осталось места для ортодоксов. Но тут двинулось от традиционной жизни еврейство Центральной и Восточной Европы. К XX веку и тут не осталось места для традиционного еврейства, местечковой жизни и хедеров. «Зато» появилось множество существ, которые и от местечка давно ушли, а к современной жизни имеют отношение только частично. Это и есть питательная база для идеологических евреев.
Пока политические евреи создают возможность хоть какой-то жизни для идеологических, пока не до конца растворившиеся в американском море евреи дают денежки — можно до конца не укореняться в Европе, жить хоть в России, хоть в любой другой диаспоре вечно неприкаянными, лелеющими свою «особость» созданиями. Или ассимилироваться в маленькой ближневосточной стране, в Израиле, которая тоже существует на дотации богатых стран и подачки богатых людей Запада. Вариантов много, не как тысячу лет назад, но все варианты одинаковы в главном — в избегании модернизации.
В этом отличие современной ситуации от любой другой, в любые другие времена. Всегда «сухой остаток» еврейской империи духовно жил за счет тех, кто ассимилировался, освоил гойскую премудрость — и преуспел в ней больше самих гоев. Но никогда этот сухой остаток не жил за счет успешных евреев материально. Теперь вот живет — и у меня полная уверенность, что продолжаться это будет недолго.