авилам мыслящего существа‚ а не прозябать‚ как былинка‚ которую каждый прохожий волен топтать ногами». А поэт И. Л. Гордон‚ в прошлом певец «слияния»‚ призывал к уходу из России: «Встань‚ сестра‚ пойдем туда‚ где свет свободы сияет над всеми… Там не будет грабить тебя негодяй‚ там не будут над тобой издеваться‚ Рухама‚ сестра моя!»
Еврейская интеллигенция растерялась и не знала‚ куда идти: «открыто объявить себя ренегатом или же принять на себя долю в страданиях народа». Заговорили об эмиграции – «единственном исходе из теперешнего тягостного положения». Заспорили о том‚ куда ехать: в Америку или в Палестину‚ и первые тысячи беженцев отправились в путь в 1881 году. «Что делать? – спрашивали на страницах печати. – Бежать под дикие крики: бей его? Целыми массами выселяться из России? Бросить небо‚ под которым родились‚ землю‚ где похоронены не менее нас пострадавшие наши предки?.. Да кто имеет право предлагать нам это?»
Это была катастрофа для ассимилированного еврея. Это была трагедия. Рухнули иллюзии. Разрушились нравственные опоры‚ которые позволяли осмысленно жить и трудиться. Подступали иные времена‚ времена брожений‚ переосмысления прошлого‚ новых идей и идеалов‚ – но это не происходит быстро и не проходит безболезненно.
Из Балты сообщили: ко дню коронации Александра III «весь город разукрасился флагами‚ а вечером был прекрасно иллюминирован. На еврейских домах красовались недурные царские вензеля… и громадные надписи «Веселись‚ Россия!» Даже убогие‚ полуразвалившиеся хижины бедняков-евреев были украшены разноцветными фонарями и вензелями. В оба дня ни один еврейский магазин‚ ни одна лавочка не открывались‚ и евреи в праздничном платье гуляли по городу‚ любуясь необычным видом его. Настроение жителей-христиан было самое миролюбивое… но вдруг‚ ко всеобщему удивлению‚ полицмейстер громко крикнул на всю площадь: «отделиться жидам от русского народа!» и отдал приказание приставу «прогнать с площади всех жидов»…
На другой день евреи опять собрались на площади вместе с христианами. Эта дерзость крайне рассердила полицмейстера‚ он стал громогласно ругать евреев крепкими словами‚ а потом приказал пожарным выехать на площадь с насосами и «вспрыснуть жидов». Пожарные прискакали‚ как будто на пожар‚ и при всеобщем хохоте публики стали поливать толпу евреев‚ состоявшую наполовину из женщин и детей… Развеселившиеся «коренные» жители‚ в угоду начальству‚ громко тешились над евреями‚ некоторые стали уже бросать в них камнями‚ но увещания более благоразумных: «не трожь‚ сегодня царский праздник: наш царь и их царь!» – спасли на этот раз евреев от погрома».
В смятении тех лет нашлись одиночки‚ которые видели спасение евреев в коренном реформировании иудаизма. В 1880 году в Елисаветграде образовалась малочисленная еврейская секта «Духовно-библейское братство». Ее основатель Я. Гордин призывал упразднить еврейские обряды и предписания Талмуда для устранения религиозной обособленности, выступал перед членами секты с проповедями на тему «Чем должны заниматься евреи, чтобы русский народ изменил к ним свое отношение». «Духовно-библейское братство» просуществовало с перерывами десять лет, затем правительство решило его закрыть‚ и Гордин уехал в Нью-Йорк. Там он отказался от прежних своих взглядов и сочинял пьесы на языке идиш‚ которые с успехом шли в театрах разных стран.
В 1882 году в Одессе появилась секта «Новый Израиль». Ее участники «глубоко презирали» толкования Талмуда, отменили обрезание и законы о пище, днем отдыха признавали воскресенье взамен субботы, русский язык объявили «родным» и обязательным в обиходе; в течение первого года существования секты обещали называть каждого новорожденного «Александром и Александрою‚ по имени Августейшего Монарха». Члены секты надеялись получить гражданское равноправие‚ разрешение вступать в брак с христианами‚ а также «дозволение носить внешний отличительный значок»‚ чтобы их не перепутали с «евреями-талмудистами». Власти одобрили появление новой секты в надежде на ее миссионерскую деятельность‚ но евреи не желали признавать «Новый Израиль»‚ и секта лишилась поддержки правительства.
В 1884 году в Кишиневе появилась «Община новозаветных израильтян». В ней было 11 человек‚ и эта секта вскоре распалась‚ не сумев привлечь к себе ни одного нового последователя. Философ Вл. Соловьев писал: невозможно «ожидать, что евреи массами и по искреннему убеждению будут обращаться в христианство, как в религию любви, под шум еврейских погромов и под «христианские» крики: «Смерть жидам! бей жидов!»…»
После введения «Временных правил» возникла непредвиденная проблема: на еврейских кладбищах не хватало мест для новых захоронений; покупать земли для кладбищ вне переполненных местечек евреи уже не могли‚ и им приходилось возить покойников за много верст для последнего упокоения. Сенат разрешил в виде исключения приобретать в деревнях земли для кладбищ‚ и журналист прокомментировал это таким образом: «Возникает новый головоломный вопрос: как быть с кладбищенским сторожем‚ который не может быть из покойников. Ему полагается быть живым и евреем. Разрешат ему проживать в кладбищенской сторожке или нет?»
Граф Н. Игнатьев владел крупными поместьями на юге России‚ и через несколько лет после принятия «Временных правил» некий исправник обнаружил в имении бывшего министра внутренних дел евреев-арендаторов, которые управляли имением незаконно, на основании фиктивного соглашения на чье-то имя. Исправник доложил об этом генерал-губернатору А. Игнатьеву‚ брату нарушителя закона‚ но на его докладе генерал-губернатор пометил в категорической форме: «В имении моего брата не может быть евреев».
Ко дню коронации Александра III правление еврейской общины Петербурга решило «отслужить молебен во всех молитвенных домах. Улучшить в этот день и в следующие за ним два дня пищу для воспитанников сиротского дома‚ бедных учащихся‚ больных евреев по больницам и еврейских арестантов. Отпускать даровой праздничный обед постоянным посетителям народной столовой. Иллюминовать все молитвенные дома‚ а здание временной синагоги декорировать бюстами Высочайших Особ… Поднести хлеб-соль Их Величествам по благополучном возвращении Их в С.-Петербург‚ о чем войти с ходатайством куда следует».
Газета «Московские ведомости»: «В местечке Гоцулово‚ Тираспольского уезда‚ мужики перепились на Страстной неделе‚ грабили евреев‚ а одна баба говорила: «Я думала‚ что вже на праздники останусь без масличка для Бога (лампадное масло)‚ аж Бог и послал мне целый штоф; грабили одну лавку‚ и мне достался штоф масла‚ аккурат хватило для Бога на целую неделю»…»
Газета «Голос»: «Елисаветград. В двух волостях‚ около Новой Праги‚ крестьяне постановили: высечь всякого из своих собратьев‚ кто примет участие в беспорядках против евреев…» «Одесский листок»: «Борислав. На днях отец Александр Колюжин отказал в причастии двум девушкам за то, что те служат у еврея. Для усиления наказания он приказал им совершать коленопреклонения по три часа в сутки, в течение определенного времени».
«Недельная хроника «Восхода», письмо из Петербурга: «У меня родился ребенок. Я должен был взять кормилицу, но вы хорошо знаете, что вне черты оседлости нельзя жить кормилицам-еврейкам… и я взял в кормилицы христианку… Ксендз сказал ей, католичке: «Если ты накормишь еврейского ребенка, то сгубишь навеки свою душу». Мамка всё-таки осталась у меня…» Подпись под письмом: «Душегубец».
Очерк тридцать второйЭмиграция российских евреев. Начало палестинофильского движения. Лев Пинскер и его «Автоэмансипация». Билуйцы
Основатели Гедеры завели огороды‚ посадили 800 масличных деревьев‚ к бараку пристроили сарайчик‚ в котором жил осел Философ. Затем в этом сарайчике разместился Хисин со своей женой‚ а когда к одному из билуйцев приехала невеста‚ ее поселили в курятнике.
Евреи начали уходить из Российской империи в шестидесятых годах девятнадцатого века. Сначала это были одиночки – участники неудачного польского восстания 1863 года; они уходили из Царства Польского‚ чтобы не попасть в Сибирь‚ на поселение или на каторгу. Затем стали уходить литовские и белорусские евреи в голодный‚ неурожайный 1869 год; в пограничных районах неожиданно появились толпы нищих с котомками за плечами‚ которые шли на запад в поисках хлеба. В американском журнале призвали российских евреев переехать в Америку‚ но ассимилированная еврейская интеллигенция еще верила в скорое равноправие и потому надеялась‚ что евреям позволят поселиться во внутренних губерниях России. «Там их ожидает несравненно лучшая будущность‚ чем во всей Европе и даже в Америке‚ так как всякий русский еврей скорее может сделаться истинно русским‚ чем немцем‚ французом или англичанином».
Затем подошел 1881 год‚ переломный год в истории российских евреев. Погромы непосредственно коснулись малой части еврейского населения; грабили не везде и не всех‚ но страх пришел ко всем‚ опасения за собственную жизнь и жизнь своих близких. Пугали не только угрозы соседей и статьи в газетах‚ но и новые ограничения‚ которые вырабатывало правительство. В черте оседлости появились еврейские семьи‚ высланные из внутренних губерний за незаконное проживание; разоренные и растерянные‚ они возвращались в места своей приписки‚ где отсутствовали десятки лет. В переполненных городах и местечках не было у них жилья‚ не было для них работы‚ и они оказались первыми‚ кто решил уйти из России.
«Временные правила»‚ утвержденные в мае 1882 года, сыграли свою роль в обнищании еврейского населения. Из Бессарабии сообщали: эта плодоносная земля «имела в прошлом славу рая на земле, и толпы простых людей устремились туда… Сейчас и она превратилась в пустыню, наступил упадок торговли, а «майские законы» угнетают. Жизнь евреев в Бессарабии обратилась в ад, напрашивается выход – эмиграция». О том же писали в газете: «Масса одно только ясно сознавала‚ что ей худо‚ очень худо… Она готова была идти хотя бы на край света‚ хотя бы в пустыню Сахару‚ лишь бы ей дали достаточный‚ обеспеченный кусок хлеба‚ дали ей кров‚ где бы она могла укрыться от напастей. Ей жить хотелось – вот что!»