Рабби Шнеура Залмана снова привезли в Петербург‚ и следователи Тайной канцелярии устроили ему очную ставку с Авигдором. Тот обвинил его в отправке «громадных» денег в Палестину‚ хотя прекрасно знал‚ что это была помощь хасидам‚ поселившимся на Святой Земле. Авигдор утверждал‚ что хасиды не почитают родителей‚ особенно отцов; воруют деньги у жен и отдают их цадикам; «присяга для них ничего не стоит», и им разрешается делать всё‚ что заблагорассудится‚ по собственной прихоти. На эти обвинения рабби Шнеур Залман ответил письменно: «Не могу сносить его (Авигдора) ругани и лжи. Он наводит на нас такие обвинения‚ каких никогда не слыхали‚ разве во времена Польши и ее ксендзов‚ которые возводили лживые обвинения в употреблении человеческой крови… Он сам наверное ничего не слышал и не видел‚ но что ему мешает болтать языком?.. Помощь может прийти только от государя… Он поймет‚ что я невиновен‚ и освободит меня из темницы».
Ответ рабби понравился Павлу I. Да и губернские власти докладывали с мест‚ что «секта хасидов… ведет себя покойно‚ все государственные подати платит равно с другими», проявляя «истинное и безропотное повиновение власти». Рабби Шнеура Залмана снова освободили из-под ареста без права выезда из Петербурга – до тех пор‚ пока его дело не рассмотрит Сенат. Однако в марте 1801 года произошел дворцовый переворот‚ Александр I стал императором и упразднил Тайную канцелярию‚ повелев «не упоминать даже ее названия». Секретные дела стали пересматривать; одним из первых поступило на пересмотр дело рабби Шнеура Залмана: быть может‚ этому способствовал влиятельный в Петербурге Нота Ноткин.
29 марта того года рабби Шнеура Залмана вновь отпустили домой и написали в сопроводительном письме: «Еврей Залман Борухович‚ бывший здесь по некоторым надобностям‚ ныне по Высочайшему Государя Императора повелению освобожден и отпущен в дом его». С тех пор его уже не беспокоили‚ и рабби Шнеур Залман оставался главой белорусских хасидов до самой смерти. А Авигдора Хаймовича хасиды-хабадники долго еще упоминали с непременным традиционным проклятием «Да сотрется имя его и память о нем!», детям своим перестали давать это имя – Авигдор.
Власти признали существование в еврействе двух направлений‚ и «Положение об устройстве евреев» 1804 года это узаконило: «Ежели в каком-нибудь месте возникнет разделение сект‚ и раскол прострется до того‚ что один толк с другим не захочет быть в одной синагоге‚ в таком случае позволяется одному из них построить свою синагогу и выбрать своих раввинов». Борьба между хасидами и их противниками постепенно затихала‚ но и теперь еще слышны отголоски того спора‚ который раздирал некогда еврейские общины Восточной Европы.
Во второй половине восемнадцатого века в польских местечках жили два брата – рабби Элимелех в Лежайске и рабби Зуся в Аннополе. Когда рабби Элимелех молился‚ все его тело дрожало‚ будто в лихорадке‚ колени стучали друг о друга‚ лицо принимало неземное выражение. Своими словами он доводил до раскаяния самых закоренелых грешников; они даже падали в обморок‚ каялись‚ и цадик прощал их. Перед смертью рабби Элимелех возложил руки на любимых учеников и разделил между ними всё, что имел. Яакову Ицхаку дал силу своего взгляда, Аврааму Иегошуа – силу своих уст, Исраэлю из Козениц – силу своей души для молитвы, а Менахем Мендл получил духовную силу своего учителя, чтобы руководить общиной.
Рабби Зуся, кроткий, наивный и бескорыстный, жил очень бедно‚ много болел, беды с неприятностями одолевали его. Однажды его спросили: «Зуся, как ты можешь ежедневно благодарить Господа в своих молитвах? А твои вечные страдания?» Рабби Зуся изумился: «Мои страдания?.. Я не страдаю. Я счастлив. Зуся счастлив жить в мире, который сотворил Господь. У Зуси есть всё, чего он желает; Всевышний посылает ему только добро, и сердце Зуси исполнено благодарности». Однажды евреи услышали, как рабби Зуся шептал, вздыхая: «Господи, я недостоин возносить Тебе молитвы. Я недостоин даже плакать пред Тобой. Вместо этого – я посвищу Тебе, Господи». И посвистел.
У рабби Зуси был тайный покровитель‚ который время от времени незаметно подсовывал цадику несколько монет. Дела у этого человека стали процветать‚ и тогда он подумал: «Если бедняк Зуся может столько для меня сделать‚ почему бы не сходить к его учителю‚ – от того будет еще больше пользы». Он тут же отнес пожертвование рабби Дову Беру‚ но назавтра его дела стали ухудшаться. Ничего не понимая‚ он снова пошел к рабби Зусе‚ и тот объяснил ему: «Пока человек одаривает других‚ не делая между ними различия‚ не делает различия и Бог. Но как только человек становится привередливым‚ Всевышний поступает точно так же».
Это рабби Зуся из Аннополя сказал перед смертью: «Когда я предстану перед Небесным судом‚ никто не спросит меня: «Зуся‚ почему ты не был Авраамом‚ Яаковом или Моисеем?» На меня посмотрят и скажут: «Зуся‚ почему ты не был Зусей?»…» А его брат рабби Элимелех сказал по этому поводу иначе: «Меня спросят‚ был ли я справедлив? Скажу: «Нет». Посвятил ли жизнь учению? Нет. Может быть‚ молитвам? Тоже нет. Тогда Судья Праведный улыбнется и скажет: «Элимелех‚ Элимелех‚ по крайней мере, ты говоришь правду. Только за это ступай в рай!»…»
Однажды два брата‚ рабби Зуся и рабби Элимелех‚ заночевали в маленьком городке по дороге в Краков – много-много лет тому назад. Внезапно они почувствовали беспокойство‚ ими овладело неудержимое желание как можно скорее покинуть это место. И хотя было уже темно‚ они немедленно ушли оттуда и провели ночь в дороге. Название этого городка – Освенцим.
В 1808 году рабби Менахем Мендл из Шклова поселился в Цфате со своими учениками: так началось переселение на Святую Землю учеников Элиягу Гаона. В последующие годы приехали в Цфат новые группы последователей Гаона из Литвы и Белоруссии, основали иешиву имени своего учителя. Они подчеркивали важность приобретения и обработки земель для исполнения заповедей‚ связанных с Эрец Исраль; их дети и внуки оказались среди тех‚ кто начинал заселение и освоение Святой Земли.
В 1809 году приехал на Святую землю раввин Гилель Ривлин из Шклова с группой в 70 человек‚ последователей Виленского гаона. Их путешествие заняло десять месяцев – сначала на телегах через Белоруссию и Украину‚ затем на парусном корабле. Первое время они жили в Цфате‚ а через три года после приезда семья Гилеля Ривлина и еще несколько семей переехали в Иерусалим – с этого момента обшина ашкеназских евреев утвердилась в городе.
К концу двадцатого века насчитывалось несколько тысяч потомков раввина Гилеля Ривлина из Шклова‚ которые периодически собираются в Иерусалиме на слет семьи Ривлиных.
На могильном камне Виленского Гаона написали: «С юности он отказался от земных благ и до последнего часа посвятил себя во славу Всевышнего». Элиягу Гаон стал героем народных легенд, и вот одна из них. Однажды он был на еврейской свадьбе, где играли музыканты. Послушав их мелодии, Элиягу Гаон подошел к кларнетисту и посоветовал сделать в кларнете дополнительное отверстие, чтобы тот лучше звучал. Он указал точное место для этого, после чего кларнет зазвучал так волшебно, что многие попадали в обморок, – отверстие пришлось заделать.
Из хасидских преданий о пребывании рабби Шнеура Залмана в Петропавловской крепости. Однажды к нему в камеру зашел комендант крепости и спросил: «Как следует понимать‚ что Бог говорит Адаму: «Где ты?» Ведь Бог вездесущ‚ – разве Он не знает‚ где в этот момент находится Адам?» Рабби ответил на это так: «В любой момент Всевышний взывает к человеку: «Где ты? Чего ты достиг за свою жизнь? Как далеко продвинулся в своем мире?» Всевышний спрашивает человека: «Ты прожил сорок шесть лет‚ – где же ты находишься теперь?»…» Услышав‚ что рабби назвал его возраст‚ комендант воскликнул: «Браво!» Но сердце его затрепетало.
Очерк двадцатыйВеликая французская революция и ее влияние на европейских евреев. Герцогство Варшавское. Евреи России и война 1812 года
Полковник А. Бенкендорф: «Мы не могли достаточно нахвалиться усердием и привязанностью‚ которые выказывали нам евреи». Это же отмечали и французы: «Все евреи оказывали тогда русским разведывательную службу… повсюду проявляли преданность России и сердцем не отпали от нее».
Рассказывая о жизни евреев России конца восемнадцатого – начала девятнадцатого века‚ невозможно обойти стороной Великую французскую революцию и последовавшие за ней события. Они оказали огромное влияние на все страны Европы и произвели серьезные перемены в положении европейских евреев. Даже евреи России‚ запертые в черте оседлости‚ волей-неволей оказались втянутыми в орбиту тех событий‚ особенно во времена наполеоновских походов.
Евреи Восточной Европы с недоверием восприняли Французскую революцию. Они знали о том‚ что евреи Франции получили гражданские права‚ знали и об атмосфере безбожия‚ которая там воцарилась. Взамен религиозного культа ввели во Франции «культ Разума», и у евреев – не только у христиан – бывали случаи отречения от религии. Некий раввин даже заявил‚ что он «не имеет теперь другого бога‚ кроме бога свободы‚ другой веры‚ кроме веры в равенство». Сторонники «культа Разума» врывались порой в синагоги, сжигали священные свитки‚ или‚ как они заявляли‚ «предавали их лживые книги огню патриотических костров». «Кожа‚ на которой писаны законы этого ловкого обманщика (Моисея)‚ – писали во французской газете‚ – будет служить материалом для барабанов‚ чтобы бить атаку и опрокидывать стены нового Иерихона».
В 1806 году Наполеон созвал в Париже собрание еврейских представителей – нотаблей‚ которые должны были разъяснить императору‚ можно ли исправить «дурные наклонности» еврейской нации, подчинить ее государственным законам или же евреи непригодны для гражданской жизни. Этих нотаблей не выбирали‚ а назначали из среды раввинов‚ коммерсантов и образованных евреев‚ способных оценить «благие намерения правительства».