реет».
Особо отличился Гирш Альперн из Белостока‚ поставлявший чрезвычайно важную информацию. Военный министр отметил его «похвальное усердие к общей пользе» при выполнении особых поручений, вручил от имени Александра I драгоценный перстень и 50 червонцев (по окончании военных действий Гирш Альперн был награжден золотой медалью «За усердие»). Тогда же отличились российские лазутчики в Герцогстве Варшавском – Захария Нафтелович из Ковно, Гирш Гордон из Вильно, Мовша Давидович из Средника, Давид Валах из Белостока, «весьма расторопный, пронырливый и скрытный», а в Пруссии – агенты российской разведки Лейба Медведев и Янкель Иоселевич.
Ушер Жолковер из Дубно «был неоднократно, а наипаче в 1811 и 1812 годах употребляемым в посылках за границу… в немаловажных препоручениях, кои исполнял верно и аккуратно, подвергая себя часто большим опасностям… Почему, будучи отвлекаем от своего хозяйства, понес как в имении, так и в здоровии своем немалый убыток и лишился от пожара собственного дома…» Арестованный французами, Жолквер выдержал пытки, уничтожил тайную инструкцию, полученную от П. Багратиона, и бежал из плена.
Купец Исаак Адельсон из Вильно собирал разведывательные данные, за что получил золотую медаль «За усердие», а затем и золотую медаль с надписью «За полезное». Его жена Тауба Адельсон была единственной женщиной, выполнявшей разведывательные задания за рубежом под видом коммерческих операций.
Во время войны ценность разведывательных сведений еще более возросла; евреи-лазутчики – Зелик Персиц‚ Захарий Фриденталь‚ Меер Марковский‚ Лейба Медведев‚ Гирш Гордон‚ Янкель Иоселевич и другие‚ отмеченные в рапортах русских отрядов‚ добывали эти сведения с риском для жизни. В документе о награждении Бейниша Лабковского из Витебска золотой медалью «За усердие» сказано: «В 1812 году разведывал о неприятеле и участвовал в захвачении в Бабиновичах французского префекта с бумагами, причем от раны лишился употребления руки». Берка Нейман из Ковно получил такую же медаль, выполняя секретные поручения «в Москве во время нахождения там французов».
«Особую приверженность к России в нынешнее время показал еврейский народ», – докладывал волынский губернатор в первые недели боевых действий. Полковник А. Бенкендорф вспоминал после войны: «Мы не могли достаточно нахвалиться усердием и привязанностью‚ которые выказывали нам евреи… Они помогали нам, рискуя своей жизнью и даже своим состоянием». Это же отмечали и французы: «Все евреи оказывали тогда русским разведывательную службу… повсюду проявляли преданность России и сердцем не отпали от нее».
Историк той войны писал: «Наиболее важные сведения доставляли нам евреи… Мы своевременно знали не только о передвижениях и местах расквартирования французских войск‚ но даже о тех пунктах‚ у которых Наполеон намечал переправы своих войск через реку Неман». Будущий император Николай I‚ путешествуя после войны по западным губерниям и записывая в дневник неодобрительные характеристики о евреях‚ отметил тем не менее: «Удивительно‚ что они в 1812 году отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни».
«В Борисове‚ – вспоминал генерал А. Ланжерон‚ – мне доложили‚ что какой-то еврей имеет мне что-то передать под большим секретом… Подняв край своей загрязненной одежды‚ он вытащил из-под подкладки бумагу и передал ее мне… Этот еврей прошел через корпуса двух французских маршалов, дал мне о них самый точный отчет». Еврей из Ошмян сообщил партизану А. Сеславину о появлении в городе Наполеона во время бегства из России‚ и тот чуть было не взял в плен французского императора. «Еврей провел отряд по тропинке‚ покрытой глубоким снегом‚ а в городе всё было спокойно и в совершенной беспечности…»
Некоторые разведчики получали вознаграждение за свои услуги‚ но другие отказывались от денег. «Один из евреев‚ – писали в русской газете‚ – явившись к командовавшему авангардом генералу от инфантерии Милорадовичу‚ предложил ему свои услуги. Добрая воля его не была отринута‚ и он тотчас был употреблен к собранию некоторых сведений… Генерал приказал выдать ему несколько денег‚ но еврей‚ уклоняясь от сей милости‚ сказал: «Теперь такое время‚ ваше высокопревосходительство‚ что все должны служить без денег»…»
Особые услуги русской армии оказывала «еврейская почта»‚ которая в мирное время помогала еврейским торговцам и банкирам быстро пересылать необходимые сведения из города в город. Почтовыми станциями служили для них еврейские корчмы‚ где держали лошадей для этой цели; специальные посланцы перевозили письма от одной корчмы до другой‚ часто по глухим‚ практически непроходимым местам‚ значительно опережая правительственных курьеров. О переправе Наполеона через Неман и начале войны Александр I узнал сначала с помощью «еврейской почты»‚ и только позднее прискакал курьер из армии. Во время войны «еврейская почта» доставляла многие сведения русской армии‚ даже французы отметили‚ что «еврейская почта‚ этот таинственный способ сообщений‚ обнаруживала чрезвычайную активность».
Помогая русской армии‚ разведчики и проводники хорошо понимали‚ чем это грозит. В деревне возле Бобруйска казаки разбили французский отряд‚ потому что им своевременно сообщил о неприятеле Нисан Каценельсон. Отступая‚ французы захватили его с собой и замучили до смерти. В мемуарах одного из французов записано: «Мы поймали русского разведчика‚ еврея‚ который спустя несколько часов был расстрелян». В городе Шклове французы повесили некоего Этингона: он отказался показать им путь к Могилеву‚ заявив‚ что это противоречит заповедям Бога. «Как можем мы знать что-нибудь‚ – говорил пленный офицер французского главного штаба‚ – когда в качестве шпионов мы можем употребить только евреев‚ а они все за вас!»
Не случайно‚ заняв Гродно‚ Денис Давыдов передал власть в городе не полякам‚ а еврейскому кагалу. «Зная преданность евреев к русским‚ – написал он в обращении к жителям‚ – я избираю кагального в начальники высшей полиции и возлагаю на него ответственность за всякого рода беспорядки‚ могущие возникнуть в городе… Дело кагального – выбрать себе из евреев помощников для надзора как за полициею‚ так и за всеми польскими обывателями города…» «Всё это‚ – вспоминал Давыдов‚ – разрывало от досады поляков‚ принужденных… исполнять предписания жидовского кагала».
Возле Витебска‚ на занятой французами территории‚ евреи захватили в плен и привели в русский штаб французского курьера с депешами‚ которые он вез из Парижа Наполеону. А возле Мозыря Рувин Гуммер спас от погони русского фельдъегеря с важным донесением. Он укрыл его в своем доме‚ переодел в еврейское платье‚ обрезал пряди волос у своих дочерей и приделал офицеру пейсы‚ так что французы приняли переодетого поручика за местного еврея. Через несколько дней Рувин Гуммер отвез курьера в русский штаб‚ а французы, прослышав об этом‚ сожгли его дом‚ избили детей‚ а жену повесили. После войны Гуммер был награжден золотой медалью «За усердие».
Захватив Лепель‚ французы выбросили раненых русских солдат из больницы‚ а евреи взяли раненых под свое попечение и спасли им жизни. В этом же городе французы зажгли при отступлении один из шлюзов Березинского канала‚ но евреи его потушили‚ и русские войска без помех перешли на другой берег. Там же евреи построили новый мост взамен уничтоженного, и «таким образом‚ – писали в русской газете‚ – армия наша не встретила препятствия в преследовании неприятеля».
Верность евреев российскому правительству французы использовали однажды в критический для них момент. В ноябре 1812 года в сражении под Красным армия Наполеона была разгромлена и оказалась в ловушке возле Борисова. Со всех сторон ее окружали русские войска; надо было переправиться через Березину‚ но на той стороне реки их ожидал адмирал П. Чичагов со своей армией. Чичагов был уверен‚ что Наполеон попадет к нему в плен‚ и издал приказ по армии с его приметами: «Он росту малого‚ плотен‚ бледен‚ шея короткая и толстая‚ голова большая‚ волосы черные. Для вящей же надежности ловить и приводить ко мне всех малорослых».
Чичагов считал‚ что переправа через Березину произойдет южнее Борисова‚ и французы поддерживали его заблуждение. В том месте они начали рубку леса‚ разбирали крестьянские дома‚ свозили на берег бревна, измеряли глубину реки. Они даже расспрашивали местных евреев о южных бродах через реку‚ хорошо зная‚ что те всё передадут русским. Так оно и случилось. Ночью три борисовских еврея переправились через Березину и сообщили Чичагову‚ что французы начинают переправу южнее Борисова. Это подтверждало его догадку‚ и адмирал послал почти всю армию к южной переправе‚ чтобы поймать Наполеона. Узнав об этом‚ Наполеон воскликнул: «Я обманул адмирала!» И пока тот ждал французов на юге‚ они переправились через Березину на севере и вышли из ловушки. Чичагов обвинил трех евреев в измене и приказал их повесить: это были Мовша Энгельгард‚ Лейб Бененсон, Борух Гумнер.
Через много лет после этого в Борисове случайно оказался русский генерал Энгельгард. Там он узнал‚ что в городе живет его однофамилец‚ Мордух Энгельгард‚ сын казненного «изменника». Генерал оскорбился и по возвращении в Петербург стал хлопотать о том‚ чтобы потомству «изменника» запретили носить эту фамилию. И высочайшим указом императора Николая I жителю города Борисова Мордуху Энгельгарду велено было именоваться Мордух Энгельсон.
В наполеоновской армии служили французы‚ немцы‚ голландцы‚ швейцарцы‚ итальянцы‚ поляки‚ испанцы и представители других народов. «Безостановочно проходили через Вильно‚ – вспоминал житель города‚ – разнородные‚ разновидные и разноязычные войска»: кирасиры в латах на исполинских конях‚ мамелюки в чалмах и с кривой саблей на боку‚ испанцы в коричневых мундирах‚ гвардейцы в огромных медвежьих шапках‚ какие-то бородачи с бердышами‚ как у палачей.
Среди этого «разновидного» войска попадались евреи – солдаты, офицеры и маркитанты‚ познакомившиеся с российскими единоверцами во время похода на Москву. Еврей-кавалерист с саблей или офицер в мундире производили огромное впечатление на российских евреев‚ которые никогда прежде не видели еврея-солдата или офицера. Из поколения в поколение пересказывали российские евреи истории о тех временах‚ переполненные еврейскими «полковниками» и «генералами» французской армии‚ количество которых принимало порой невероятные размеры.