. Брат Ф. Розенберг, тот самый, который, как мы видели выше, удалил евреев из ложи «Трех Роз», узнав о желании Лессинга стать масоном, посвятил его в союз и провел через три степени. Конечно, Лессингу не могло понравиться то, что творилось в Циннендорфовой ложе, работавшей по шведской системе, и он вскоре прекратил посещения.
Взгляд Лессинга на масонство лучше всего определяется взятым нами эпиграфом; но нужно иметь в виду, что в этих строках Лессинг высказал не то, что он нашел в масонстве, a то, что, по его мнению, должно было быть. Лессинг не оставил без внимания и того обстоятельства, что пред евреями двери ложи оставались закрытыми, и в четвертом разговоре мы находим соответствующий диалог. — Произведение Лессинга, по словам Финделя, существенным образом способствовало распространению здравых понятий о сущности масонства, и лучшие масонские писатели XIX в. воздали должное заслугам Лессинга; его книга ускорила преобразование лож в Германии. Она, прибавим мы от себя, оказала, вероятно, влияние и на еврейский вопрос в немецком масонстве, побудив евреев упорнее добиваться доступа в союз; по крайней мере, вскоре после этого евреям удается вступить в орден азиатских братьев.
IV
История ордена азиатских братьев или рыцарей и братьев св. Иоанна Евангелиста из Азии в Европе, — туманна. Есть смутное известие, будто азиатские братья существовали в 1750 г., и что тогда уже был намечен тот план создать между братьями более тесное единение в Европе, который до известной степени был осуществлен несколькими десятилетиями позже. Более достоверные сведения относятся к позднейшим годам, именно к 80-м, когда Саксен-Кобург-Заальфельдский камер-юнкер и гофрат барон Ганс Гейнрих ф. Эккерт-унд-Экгофен возродил, или вернее, создал этот орден в Вене [34].
Эккерт принадлежал раньше к ордену розенкрейцеров, но за недостаток послушания, веры и уживчивости был около 1780 г. исключен оттуда; тогда, из чувства мести, он примкнул к лагерю азиатских братьев и под орденским именем Авраама (около 1782 г.) учредил несколько азиатских колоний, обратив в свою систему многих из своих друзей [35]. В орден азиатских братьев были введены герцог Фердинанд Брауншвейгский, в качестве члена синедриона под именем Jsch Zadig (справедливый человек), и принц Карл Гессеyский [36] (в 1786) под именем Ben Оni Ben Mizam; кроме того мы вcтречаем брата Эккерта, Ганса Карла, под именем Израиля, проф. Спангенберга в Марбурге, обер-президента фон-Габлера в Альтоне, супер-интендента д-ра Шинмайера в Любеке, Богемана в Стокгольме, a затем многих врачей, адвокатов, офицеров и еврейских купцов [37].
Судя по внешним признакам, секта азиатских братьев была ветвью розенкрейцеров, что было вполне естественно, так как Эккерт не знал другой сиетемы; алхимические и мистические тенденции также сближали эти два ордена, однако азиатские братья печатно отрекались от розенкрейцерства, и не без основания. Алхимия, a в особенности мистические умствования служили предметом занятий большинства тогдашних лож, a внутренняя организация азиатского ордена по своему характеру походила на организацию других масонских союзов (за исключением, конечно, Великой английской ложи и ее верных адептов), и орден азиатских братьев не обратил бы на себя внимания и не вызвал бы печатной полемики, если бы не открыл евреям доступа в свои ложи. Несомненно, что деятельность ордена приняла широкие размеры лишь со вступлением евреев, что произошло около 1784 г.; есть даже известие, что Эккерт основал или возродил орден сообща с евреем Гиршманом [38]. С этого момента собственно и начинают появляться сведения об азиатских братьях из Гамбурга и ближайших к нему городов, a также из Ганновера; тогда же (1784 г.) изготовляется устав ордена на основании старых переработанных законов. Быть может, Эккерту не сразу удалось убедить своих друзей принять евреев в союз; по крайней мере появившись около 1782 г. в Гамбурге в качестве кандидата провинциального великого мастера ордена, он учреждает там так называемую мельхиседекову ложу (кажется, даже несколько лож), что было бы излишне, если бы евреи принимались в азиатский орден; возможно, что это была та же самая ложа «Zum flammenden Stern», основанная, по другим известиям, в 1783 г. его братом Гансом-Карлом, в которой, вопреки господствовавшему тогда духу, работали и евреи [39]. Во всяком случае, вопрос о евреях в азиатском ордене был вскоре разрешен в положительном смысле, евреи стали приниматься как «древние истинные азиатские братья» [40], и эта религиозная терпимость, приблизившая орден к учению «Книги Уставов», авторитет которой признавался братьями, отдалила орден от розенкрейцеров.
Евреи широко воспользовались доступом в орден и надо думать, что они вошли туда не каждый в отдельности, a сразу, массою, как бы в силу договора между Эккертом, желавшим дать своему детищу прочное существовавие, и группою евреев, не находивших пристанища в немецких ложах. Вступление евреев в союз вызвало негодование в рядах немецких масонов, не замедливших возвысить голос против ордена, ставя ему в вину то, что он принадлежит к розенкрейцерству и что он принимает евреев; азиатские братья не оставили без ответа брошенного им упрека — возгорелась борьба, и в результате в короткое время появился ряд книг, посвященных этому ордену.
Первым выступил против азиатских братьев в 1787 г. [41] анонимный автор книги «Authentische Nachricht von den Ritter und Brüder-Eingeweihten aus Asien» [42]; ответом на нее явились в 1788 г. два сочинения, из коих одно — анонимное, «Werden und können Israeliten zu Freimaurern aufgenommen werden?» [43] изданное K. Боскавом; другое же — «Abfertigung an den ungenannten Verfasser der verbreiteten sogenannten Auth. Nachrichten» — принадлежит перу Ганса Генриха Эккерта, преобразователя ордена. (В своей книге Эккерт перепечатал «Auth. Nachr»). В 1790 г. противники азиатских братьев выпустили еще одну анонимную книгу: «Der Asiate in seiner Blosse»; кроме того автор «Auth. Nachricht.» отпечатал для своих читателей возражение Эккерта [44].
Из этих-то книг мы и почерпнули некоторые сведения об ордене.
Если верить анонимному противнику, азиатские братья открыли пред евреями двери лож из материальных выгод; быть может, это обвинение ложно, но мы не остановимся, чтобы смыть это пятно с памяти азиатских братьев. Интереснее уяснить себе, чего искали евреи в этом ордене? Всматриваясь в характер участия евреев в ордене, можно заметить, что они придали союзу два различных направления; в одном случае они как бы платили дань современным заблуждениям ума, в другом случае воодушевлялись прогрессивными культурными задачами. Каббалистические мудрствования, с одной стороны, и желание обратить союз в арену для культурного общения евреев с христианами — с другой, одинаково определяли деятельность ордена.
Невольно возникает вопрос: каким образом сочетались эти до известной степени противоположные тенденции? Являлась ли каббалистическая окраска деятельности ордена самодовлеющей целью для братьев-евреев, или она служила им лишь средством для достижения другой цели, именно культурной? Нельзя отрицать, что иные из братьев могли одновременно интересоваться как культурными задачами, так и каббалистическими умствованиями. Темная каббала нередко мирно сожительствовала с широкими умственными запросами и светлыми идеями, но несомненно в ордене были и такие лица, которые менее всего искали каббалы; это видно уже из одного того факта, что евреи азиатского ордена лишь тогда вступили в него, когда, постучавшись в двери немецких иоанновых лож, они получили ответ, что ни одна иоаннова ложа не вправе принимать евреев [45]. Но и помимо сего, стремление сблизить евреев с христианами путем масонства наложило на орден столь ясный отпечаток, что не может быть сомнения в том, что это стремление играло доминирующую роль. Вот почему, допуская даже, что среди евреев-братьев были такие, для которых каббала являлась единственной приманкой, все же можно смело сказать, что остальные братья-евреи видели в каббале лишь средство к достижению цели, т. е. к сближению с христианским обществом; они поняли, что при всеобщем увлечении каббалистическими тайнами они сумеют посредством каббалы, держа ее тайны в своих руках, привлечь к ордену другие ложи и, вместе с тем, упрочить в ордене свое собственное положение. Это так и произошло: многие немецкие ложи примкнули к азиатскому братству в надежде найти здесь страстно искомые тайны.
Представителем еврейской партии был, несомненно, ближайший сотрудник Эккерта, Гиршман, носивший орденское имя Marcus Ben Bina [46]. «Marcus Ben Bina — говорит анонимный автор, — принял наибольшее участие, постарался более других придать системе ее нынешний вид; от него изошли каббалистические химеры и глупые вымыслы, которые, как ни мало заключали в себе реального, все же скрепляли это непрочное учреждение. От него исходило большинство бумаг. Что же касается орденского учения, то в этом отношении он имеет наибольшую заслугу в союзе. Чем больше вносил он еврейских и каббалистических слов, тем все больше, — иронически добавляет автор, — поражали эти документы умных отцов» (т. е. братьев). Из других евреев нам известно лишь имя главного мастера Итцига [47], с которым мы еще встретимся.