(так в тексте. – О. Б.). А это – Варшавский.
Вероятно, это были Гораций Гинцбург и купец 1-й гильдии, крупный предприниматель и еврейский общественный деятель Марк Варшавский.
Настоящим шоком для российского еврейства стали погромы, разразившиеся в начале 1881 года и продолжавшиеся до 1884-го. Они показали, что проблемы для еврейского населения Российской империи может представлять не только политика властей, но и глубоко укоренившаяся в низах юдофобия. 17 мая 1881 года император Александр III, вступивший на престол после убийства своего отца народовольцами 1 марта 1881 года, принял еврейскую делегацию, возглавляемую Горацием Гинцбургом.
Царь приписал организацию погромов революционерам, стремившимся его таким образом дискредитировать. Революционеры погромов, конечно, не организовывали – но надо сказать, что некоторые члены «Народной воли» решили воспользоваться народными волнениями в надежде, что еврейские погромы послужат началом всероссийского бунта. Появились даже антисемитские прокламации, подготовленные не в меру ретивыми борцами за светлое будущее. Правда, эта деятельность вскоре была пресечена партийным руководством. Как бы то ни было, Александр III обещал беспорядки прекратить, но указал на «еврейскую экономическую эксплуатацию» как на причину погромов. Либеральное царствование было позади. Началось время контрреформ и введения новых ограничений для евреев.
Гораций Гинцбург был вхож к высшим чинам царской администрации и, по слухам, неоднократно вручал некоторым из них взятки, чтобы предотвратить введение новых ограничительных мер. По утверждению осведомленного журналиста Льва Клячко, министр внутренних дел граф Николай Игнатьев, автор крайне стеснительных для евреев Временных правил от 3 мая 1882 года, в том случае, когда ему были нужны деньги, придумывал новое ограничение для евреев и доводил это до сведения Гинцбурга. Неизменно следовала превентивная мера в виде конверта с кругленькой суммой, вручавшейся министру, после чего антиеврейский проект откладывался до следующей министерской нужды.
Эти неоднократно повторявшиеся в литературе рассказы Клячко вызывают резонные сомнения. Прежде всего потому, что предполагаемые взятки никак не предотвратили издание этих самых Временных правил. Другой современник утверждал, что Гинцбург отказался дать огромную взятку министру, заявив, что «евреи не будут платить за свои права». Возможно, это объяснялось и недоверием к Игнатьеву, которого турки в бытность графа послом в Константинополе прозвали Лгун-паша.
Гораций Гинцбург входил в состав нескольких правительственных комиссий по еврейскому вопросу. В 1887 году он был приглашен экспертом в комиссию для рассмотрения законодательства о евреях под председательством бывшего министра юстиции графа Константина Палена. До 1892 года, когда было запрещено участие евреев в городском самоуправлении, Гораций Гинцбург состоял гласным Петербургской городской думы. С 1893 года он возглавлял в России центральный комитет Еврейского колонизационного общества, созданного в 1891 году для содействия переселению евреев из Восточной Европы в Аргентину, а затем в Палестину.
Гинцбурги были инициаторами создания Петербургской еврейской общины и ее признанными лидерами. Руководителями общины последовательно избирались Евзель, Гораций и Давид (сын Горация) Гинцбурги. Они были известными меценатами; так, Гораций Гинцбург финансировал обучение скульптора Марка Антокольского. Плодами благотворительности Гинцбургов пользовались не только евреи. Гораций Гинцбург учредил стипендию в Петербургской консерватории, основанной и руководимой Антоном Рубинштейном; был одним из учредителей Петербургского археологического института и Института экспериментальной медицины. Гораций Гинцбург общался и переписывался со многими деятелями русской культуры, в том числе с И. С. Тургеневым, В. В. Стасовым, И. А. Гончаровым и многими другими, дружил с философом Владимиром Соловьевым. Клиентом банкирской конторы Гинцбургов был М. Е. Салтыков-Щедрин, отмечавший в частной переписке добросовестность и оперативность ее работы.
Гораций Гинцбург поддерживал близкие отношения с историком и публицистом Михаилом Стасюлевичем, многолетним редактором одного из главных российских либеральных толстых журналов – «Вестника Европы». Когда Стасюлевич в 1881 году затеял издание газеты «Порядок», Гинцбург принял участие в ее финансировании. Первоначально планировалось назвать газету «Правовой порядок», но утвердить такое крамольное название цензоры не рискнули. Газета протянула около года и была закрыта.
Стасюлевич жил в принадлежащем Гинцбургу доме на Конногвардейском бульваре, а его жена Любовь Исааковна (урожденная Утина, дочь миллионера-откупщика) присматривала за осиротевшими дочерьми Гинцбурга во время их пребывания в Петербурге. Впрочем, некогда дом Гинцбурга принадлежал отцу Любови Стасюлевич – Исааку Утину, затем перешел в другие руки и наконец в 1881 году был приобретен Горацием. Собственно, в этом роскошном доме Гинцбурги поначалу снимали квартиру из 21 комнаты, в этом же доме находилась петербургская контора их банкирского дома. Домом по Конногвардейскому бульвару, 17 (в 1918–1991 годах – бульвару Профсоюзов), известному у краеведов и историков архитектуры как дом Утина, и сейчас можно полюбоваться.
Меценатство вообще было скорее нормой поведения российских богатеев, независимо от национальности и вероисповедания. К примеру, богатейший откупщик России, а затем владелец заводов, приисков и пароходов Дмитрий Бенардаки основал и содержал Общество земледельческих колоний и ремесленных приютов, работавшее с детьми, осужденными за мелкие преступления, подарил дом женскому училищу в Екатеринбурге, финансировал постройку церкви Святого великомученика Димитрия Солунского при греческом посольстве (в просторечии – Греческой посольской церкви) в Санкт-Петербурге. Был хорошо знаком (и, по-видимому, не раз ссужал его деньгами) с Н. В. Гоголем. Послужил прототипом идеального хозяйственника, помещика-капиталиста Костанжогло во втором томе гоголевских «Мертвых душ». Крупных меценатов, подобных Бернадаки и Гинцбургам, насчитывались десятки, менее, но все же богатых – сотни.
В 1863 году в Петербурге по инициативе Евзеля Гинцбурга и сахарозаводчика и банкира Абрама Бродского было основано Общество для распространения просвещения между евреями в России. В уставе общества говорилось:
Общество споспешествует распространению между евреями знания русского языка, издает само и содействует другим к изданию полезных сочинений, переводов и периодических изданий как на русском, так и на еврейском языках, имеющих целью распространять просвещение между евреями, и поощряет пособиями юношество, посвящающее себя наукам.
Председателем Общества был избран Евзель Гинцбург, казначеем – Леон (Иегуда-Лейб) Розенталь, один из учредителей Московского купеческого, Азовско-Донского коммерческого, Виленского частного коммерческого, Петербургского международного коммерческого, Русского для внешней торговли, Сибирского торгового, Бессарабско-Таврического земельного банков. Евзель Гинцбург был главным спонсором и председателем Общества до своей смерти в 1878 году, затем его сменил Гораций Гинцбург, исполнявший эти обязанности до своей кончины в 1909-м. Крупным спонсором был также Леон Розенталь.
Поначалу Общество занималось в основном издательской деятельностью, выпустив, в частности, перевод Пятикнижия на русский язык. С середины 1870-х годов Общество приступает к регулярной поддержке школ, учредив для этой цели особый капитал (преимущественно из средств Гинцбургов), причем обязательным условием выделения субсидии являлось преподавание русской грамоты. Позднее, начиная с 1890-х годов условием финансирования открытия новых школ стало преподавание еврейских предметов. В 1880 году, по почину Горация Гинцбурга, был основан фонд в пользу евреек, обучающихся в высших учебных заведениях. Постепенно деятельность Общества расширялась; бурный рост начался после завоевания относительных «свобод» в ходе революции 1905–1907 годов.
К 1910 году Общество насчитывало свыше двадцати пяти отделений, имело десять собственных школ, восемь «образцовых» хедеров, два детских сада, два педагогических музея, девять библиотек, педагогические курсы в Гродно. Капиталы и недвижимое имущество Общества составили в 1912 году около миллиона рублей.
Пожалуй, главным – во всяком случае, наиболее заметным в прямом смысле этого слова – вкладом Гинцбургов в жизнь еврейской общины Петербурга стала постройка хоральной синагоги. Инициатива в значительной степени принадлежала Евзелю Гинцбургу. Сбор средств и поиски места для строительства начались в 1869 году. Наибольшую сумму – 70 тысяч рублей от имени всего семейства внес Евзель Гинцбург. Свою лепту внесли 170 человек; наиболее скромные взносы составляли два рубля, весомые суммы внесли еврейские нотабли С. С. Поляков – 25 тысяч рублей, И. Г. Вавельберг – 20 тысяч, А. М. Варшавский, Л. М. Розенталь и А. И. Зак – по 10 тысяч рублей. Деньги хранились, понятное дело, в банкирском доме Гинцбургов.
Не менее сложную проблему представляли поиски места и получение разрешения властей на строительство. Согласно указу императора Николая I ни одна синагога в стране не могла быть построена ближе чем за сто саженей от здания православного храма на той же самой улице или за пятьдесят саженей на другой. Сажень составляет около 2,13 метра. Учитывая плотность петербургской застройки и огромное количество церквей и соборов в городе, задача найти место сравнительно недалеко от центра была нелегкой. Да и власти явно не жаждали появления синагоги в столице, к тому же самой большой в Европе (а первоначальный замысел был именно таким).
Наконец в 1879 году согласовали (и приобрели) участок земли на Большой Мастерской улице. Однако теперь власти стали «редактировать» проект. Петербургский градоначальник Иосиф Гурко в марте 1880 года заключил:
Фасад синагоги останавливает на себе особое внимание своим великолепием. Здание, построенное по этому фасаду, превзошло бы все существующие в столице иноверческие и даже православные храмы. При таких условиях зданию первой в столице синагоги приличествует иметь более скромный вид. Фасад подлежит изменению в означенном направлении.