Обеденный стол в еврейском доме – это всегда больше чем просто стол для трапезы. Над ним произносятся благословения на хлеб и вино; сидя за ним, ведут разговоры о Торе; на него тот или иной член семьи может положить ту или иную священную книгу…
Не случайно еврейского ребенка с детства приучают к мысли о том, что после разрушения Храма стол в каждом еврейском доме стал подобием, своего рода заменителем стоявшего посреди него жертвенника, а потому каждое вкушение пищи евреями – это не просто утоление голода, но и своего рода жертвоприношение Владыке Вселенной. И понятно, что именно за обеденным столом законы кашрута достигают своей максимальной строгости и соблюдению их уделяется особое внимание.
Разумеется, на такой стол крайне нежелательно подавать одновременно мясную и молочную пищу, даже если между этими блюдами есть довольно приличное расстояние. Но что делать, если хозяин дома только-только ввалился в него после работы и больше всего на свете мечтает о мясе с картошкой, а дети, пришедшие со школы за несколько часов до него, уже собираются ужинать и им захотелось гречневую кашу с молоком? Можно, конечно, просто попросить детей подождать, пока отец пообедает, а затем позвать их за стол, но можно и накрыть на стол две скатерти разного цвета – и, таким образом, у нас как бы получится два разных стола.
Две скатерти будут как бы напоминать всем сидящим за столом о существовании некой границы, за которую нельзя переходить, – дети не могут брать то, что приглянулось им на отцовской половине стола, а отец не может позаимствовать что-либо на их половине. И, само собой, им нельзя пользоваться одной и той же буханкой хлеба – на каждую половину должен быть подан свой хлеб. Точнее, можно просто отрезать в сторонке на специальной доске паревным ножом несколько кусков хлеба и положить их перед сидящими по противоположные стороны стола людьми.
Если двух скатертей под рукой не оказалось или дело происходит в ситуации, когда их просто невозможно использовать, например, в купе поезда, то все равно еврей должен найти некий знак, напоминающий ему о том, что он ест пищу, отличную по своей природе от той, которую одновременно с ним ест его сосед по столу. Роль такого знака способно выполнять что угодно – скажем, можно просто подложить под тарелки салфетки разного цвета, можно положить на стол между сотрапезниками книгу или любой предмет (например, салфетницу, вазу с цветами и т. п.) способный играть роль символической перегородки.
Из всего вышесказанного читателю несложно догадаться, что скатерть, на которую уже была подана мясная пища, не может быть использована для молочной (и наоборот), пока ее хорошо не выстирают.
Аналогичные правила распространяются на такие почти всенепременные атрибуты любого стола, как хлеб, соль, сахар и т. д.
Если соль и сахар были поставлены в открытой посуде на столе, за которым ели мясное, то с ними уже никак не может быть употреблена молочная пища, и наоборот. Поэтому большинство еврейских хозяек спешат сразу после покупки пересыпать сахар и соль в закрытые солонки и сахарницы – чтобы не возникло путаницы и их не пришлось бы выкидывать из-за сомнения в том, остаются ли они по-прежнему кошерными.
Еще сложнее дело обстоит с хлебом. Хлеб, как известно, является неотъемлемым дополнением как к мясной, так и к молочной пище, и значит, при пользовании им вероятность нарушения запрета о смешении мясного и молочного становится особенно велика. Чтобы избежать нарушения этого запрета, еврейская традиция запрещает трогать хлеб руками, которыми уже трогали мясо или молоко, за исключением тех случаев, когда ясно, что данный кусок или даже вся буханка хлеба предназначены исключительно для мясной или исключительно для молочной пищи.
Лишь в том случае, если хозяева дома совершенно уверены, что данная буханка хлеба лежала в таком месте, где ее не касались ни мясные, ни молочные продукты, что его резали специальным ножом, предназначенным исключительно для пищи категории «парве», и что его не трогали руками, прикасавшимися до того к мясной или молочной пище, его можно использовать как для мясной, так и для молочной трапезы.
Любое сомнение в том, что хлеб трогали грязными – «мясными» или «молочными» – руками, означает, что лучше от этого хлеба отказаться. К примеру, если буханка хлеба находилась в пределах досягаемости маленьких детей, евших мясную или молочную пищу, то хлеб объявляется некошерным (или просто, в зависимости от того, какие блюда ели дети, «мясным» или «молочным»), так как дети могли его трогать нечистыми руками незаметно для взрослых.
Что касается чайника, в котором обычно кипятится вода для чая, то следует позаботиться о том, чтобы он был исключительно паревным. И, наливая из него воду в мясную или молочную жидкость (например, в бульон или в кофейную чашку с молоком), нужно следить, чтобы эти жидкости не брызнули обратно на чайник. Ну и само собой, соблюдающий традиции еврей никогда не возьмется за чайник «молочными» или «мясными» руками.
Из всего вышесказанного становится понятным, какое огромное значение еврейская традиция придает чистоте рук.
Правда, мудрецы Талмуда прекрасно помнили, что заповедь «Не вари козленка в молоке матери его» распространяется только на домашних животных и их молоко, а потому еврей вовсе не обязан мыть руки, если он, скажем, ел мясо дикого животного или после молочной трапезы собирается поесть мясо домашней птицы. И уж тем более он вроде бы не обязан этого делать, если вообще не притрагивался к пище руками, а ел с помощью вилки и ложки. Но ведь порой не так уж легко отличить мясо дикого животного от домашнего, да и мясо птицы может быть смешано с обычным мясом, а потому мыть руки еврею рекомендуется всегда и везде. Что евреи и делали на протяжении всех тысячелетий своей истории…
Между мясом и молоком
Запрет на употребление в пищу смеси мясного и молочного, по самой своей логике означает и то, что между употреблением мясной и молочной пищи должно пройти какое-то время. Но вот каким именно должен быть интервал между приемом мясной и молочной пищи? Что должно стать критерием в определении такого интервала? Вопросы эти отнюдь не теоретические, так как от ответа на них в немалой степени зависит сам распорядок дня еврея.
И, как всегда, единого мнения по данному вопросу нет. К примеру, в большинстве еврейских общин считается, что после молочной трапезы можно почти сразу же есть мясное или достаточно подождать для этого только полчаса. Однако есть и такие, которые утверждают, что в случае, если еврей съел твердый сыр, то ему следует потерпеть шесть часов, прежде чем он сможет попробовать что-то мясное.
Еще сложнее с мясом. Понятно, что вкус мясной пищи остается во рту гораздо дольше, чем молочной, да и переваривается она медленнее, а потому интервал между приемом молочной пищи после мясной, безусловно, должен быть заметно больше, чем между приемом мясной пищи после молочной. Но насколько дольше?!
Евреи Дании и Голландии считают, что после мясной трапезы достаточно подождать один час. Евреи Германии удлиняют это время до шести часов, однако в большинстве еврейских общин считается, что от мясной до молочной трапезы должно пройти не менее шести часов.
На самом деле в Талмуде провозглашено, что, поев мясное, следует подождать с молочным «до следующего приема пищи». Но пару тысячелетий назад люди обычно питались два раза в день с интервалами в шесть часов (некоторые диетологи считают такую систему питания идеальной) – отсюда и возник общепринятый в еврейском мире перерыв между мясной и молочной трапезами.
Однако уже в Средние века люди стали питаться с большей частотой, и от девятичасового завтрака, к которому солидный еврейский купец приступал после утренней молитвы, до обеда стало проходить лишь три часа или немногим более, вот немецкие евреи и сократили срок ожидания. Но датские евреи в своих рассуждениях пошли еще дальше. «Что значит „до следующего приема пищи“? – спрашивали они. И сами себе же отвечали: „Это означает время, достаточное, чтобы человек, поев завтрак или обед, перестал ощущать чувство сытости и оказался бы снова способен сесть за стол. А для того, чтобы подобное произошло, обычно достаточно часа“.
Мне бы очень хотелось написать здесь, что именно такая логика привела в итоге евреев к тому, что ожирение в их среде распространено в два, а то и в более раз чаще, чем среди других народов. Но я не стану этого делать. Тем более что доводы немецких и датских евреев были подвергнуты большинством авторитетных раввинов самой резкой критике и отвергнуты ими по той причине, что главным критерием того, что после вкушения мясной пищи разрешена молочная, является все-таки полное исчезновение вкуса мяса во рту. А для этого, по их мнению, требуется не менее шести часов.
Поэтому большинство религиозных евреев и сегодня, поев мясную пищу, ждет не менее шести часов, чтобы съесть молочное, считая, что послабления в этом вопросе позволены только женщинам и детям. И нужно заметить, что такая позиция оправданна и с точки зрения диетологии: как свидетельствуют все нутрициологические исследования, на переваривание мяса пищеварительной системе человека требуется как раз… 5,5–6 часов.
Нет, я отнюдь не хочу утверждать, что две тысячи лет назад еврейские мудрецы обладали этим знанием – просто, видимо, сам режим питания в их эпоху был куда более здоровым и соответствующим потребностям нашего организма, чем сегодня. И не было ничего более естественного, чем то, что человек приступал к следующему приему пищи лишь после того, как он уже переварил пищу, съеденную им до этого.
Но, установив интервал между мясной и молочной трапезами в шесть часов, еврейское законодательство подчеркивает, что отсчет времени в данном случае начинается с момента окончания поедания мяса, а не с момента окончания трапезы вообще. А ведь после того, как съедено мясное блюдо, сидеть за столом можно еще очень долго – обсуждать новости, говорить о Торе, смаковать десертное вино, пить чай со сладостями, произнести «Биркат ха мазон» – благословение после еды.
Впрочем, нужно еще установить, что вообще означает понятие «мясная трапеза».
Галаха дает четкий ответ и на этот вопрос: если человек взял в рот кусочек мяса или мясного блюда величиной более маслины и съел его, то можно говорить, что он поел мясо, и теперь ему следует ждать шесть часов, пока он сможет попробовать молочное. Но даже если он просто пожевал этот кусочек мяса, а затем выплюнул его, кусочек считается съеденным – и значит, все равно нужно ждать шесть часов. Более того – можно просто проглотить этот кусок, не прожевывая его, даже не успев почувствовать вкус мяса – и тем не менее это будет считаться поеданием мяса, сопряженным с теми же шестью часами ожидания до молочной трапезы.
Но вот если человек просто положил себе в рот кусок мяса и затем выплюнул его, не жуя и не глотая, то такое действие уже поеданием мяса не считается. Из этого постулата становится понятно, почему еврей, которому насильно засовывали в рот свинину, отказывался не только глотать ее, но и делать какие-либо жевательные движения.
Не прожевав и не проглотив мясо, а просто выплюнув его изо рта, ждать шесть часов уже, разумеется, не надо – достаточно просто хорошо прополоскать рот водой или какой-либо другой жидкостью либо пожевать, а затем выплюнуть или съесть какую-либо жесткую паревную пищу. А лучше всего просто окунуть кусок хлеба в какой-нибудь напиток, дать жидкости хорошо впитаться, а затем съесть этот кусок, совершив, таким образом, и прожевывание, и полоскание.
Впрочем, существует мнение, что если человек просто попробовал мясную пищу, пожевал ее и выплюнул, то для него достаточно подождать один час, после чего он может прополоскать рот и есть молочное.
После паревной еды, сваренной в мясной кастрюле, Галаха разрешает есть сыр и другие молочные продукты, не делая между этими приемами пищи какого-либо временного интервала. Но вот есть их вместе, в течение одного приема пищи, безусловно, запрещено, так как, будучи сваренным в мясной кастрюле, паревное блюдо впитало из нее вкус мяса.
И даже после острого (в еврейском понимании этого слова) паревного продукта, сваренного в мясной посуде, дозволено есть молочную пищу. Но, если еврей поел непосредственно мясо, то есть мнение, что острую паревную пищу, которая была сварена в молочной кастрюле, сразу после него есть уже запрещено.
Причем некоторые галахические авторитеты считают, что это правило остается в силе даже в том случае, если еврей поел холодную острую пищу, разрезанную мясным ножом, – с этого момента он должен подождать шесть часов, прежде, чем сможет съесть мясное.
Искусство ковыряния в зубах
Особое внимание Галаха уделяет случаю, когда еврей выждал положенные после мясной трапезы шесть часов, собрался есть молочное и… обнаружил между зубами остатки мясной пищи. Оказавшись в такой ситуации, еврей должен немедленно отставить в сторону свое желание полакомиться сыром или варениками с творогом, извлечь остатки мяса, тщательно прополоскать рот или прожевать какую-нибудь жесткую пищу и лишь затем отдать должное сыру, вареникам и всему прочему, что Бог послал ему в этот день на ужин.
Как уже говорилось выше, большинство евреев придерживается мнения, что между молочной и мясной трапезой вообще не нужно делать перерыва: поели молочное – и почти тут же можно приступать к поеданию мясного.
Однако это вовсе не означает, как думают некоторые, что сразу, как только со стола убраны молочные продукты, можно подавать мясное и накидываться на него. Разумеется, нет!
Для начала следует хотя бы сменить скатерть на столе с молочной на мясную, прочитать благословение на еду, а затем избавиться от вкуса молочной пищи во рту. И на все это, как вы понимаете, уйдет определенное время…
Если вся ваша молочная пища заключалась в том, что вы пили молоко, йогурт или кефир, то и в самом деле достаточно тщательно прополоскать рот – и вы можете смело приступать к жареной бараньей ноге, гусю, фаршированному гречневой кашей и прочим мясным блюдам. Но если вы ели какой-либо сыр, то есть более тяжелую молочную пишу, то одного полоскания мало. Перед ним для очистки рта нужно обязательно пожевать какую-нибудь жесткую паревную пищу – хотя бы ту же корочку хлеба.
Но внимательный читатель, конечно же, не забыл, что существуют так называемые твердые сыры, поев которые, еврей должен подождать те же шесть часов, прежде чем он сможет поесть мясо. Даже немецкие евреи когда ели твердый сыр, делали между ним и мясной трапезой перерыв в четыре часа.
Но… дело в том, что те сыры, которые мы сегодня с грехом пополам называем «твердыми», с точки зрения наших предков таковыми отнюдь не считались. А потому большинство современных раввинов считает, что в наши дни вообще нет настоящих «твердых сыров» – и значит, данный закон в наши дни не действует. То есть сегодня после любого сыра мы можем, не делая перерыва, приступать к мясной трапезе.
Однако автору этой книги доводилось слышать мнение о том, что несколько сортов сыра (прежде всего пармезан) все же подпадают под определение твердого сыра и после них все же нужно делать шестичасовой перерыв, прежде чем приступить к мясной пище.
Сакральные тайны вина
Тому, кто незнаком с еврейской традицией и случайно окажется за еврейским столом, еще более странным покажется то, как еврей обращается за столом с бутылкой вина. И лишь тому, кто посвящен во все необычайно строгие предписания иудаизма, связанные с употреблением этого напитка, его поведение покажется логичным и совершенно оправданным.
В отличие от ислама, иудаизм не только не запрещает пить вино, но и, напротив, даже предписывает делать это при освящении субботы и праздников. Достаточно заглянуть в любую книгу, посвященную традициям празднования, скажем, таких праздников, как Пурим и Песах, чтобы понять, что евреи просто не мыслят себе праздничного стола без кидуша – специального благословения над чашей с вином, освящающего всю трапезу. И уже по тому, какие бутылки выставил на стол еврей, встречая гостя, можно судить, как он к нему относится. Если на столе появились только водка и аналогичные алкогольные напитки, то вполне возможно, что хозяин дома считает гостя занятным собеседником, с которым неплохо провести время, но не более того – особого уважения к гостю он не испытывает и сближаться с ним дальше определенной черты не собирается. Но если на столе стоит вино, значит, хозяин дома считает своего гостя по меньшей мере равным себе, а то и видит в нем куда более крупную фигуру, чем он сам, и уж во всяком случае, точно хочет, чтобы отношения между ними стали как можно ближе.
В самом обряде освящения вина, когда хозяин дома пригубливает из своего кубка, а затем дает пригубить из него всем, кто собрался за его столом, заключены и великая символика еврейского братства, и глубочайшая мистика. И не случайно кубок, над которым Иешуа Бен-Пандира делал свой последний кидуш и затем пустил его вокруг стола, за которым сидели его ученики, стал одной из самых легендарных святынь христианства – чашей Святого Грааля.
И вместе с тем религиозному еврею строжайшим образом запрещено пить некошерное вино, а таковым считается… любое вино, изготовленное неевреем, или которого нееврей только коснулся.
К примеру, если нееврей плеснул себе в бокал кошерное вино из бутылки, то все находящееся в этой бутылке вино мгновенно объявляется некошерным и пить его нельзя. Если нееврей сам нацедил вино из бочки с кошерным вином, то, соответственно, некошерным становится все вино в этой бочке. Да и если нееврей просто взболтал открытую бутылку с кошерным вином, оно уже запрещено в пищу евреям. Более того – даже если в еврейском доме на какое-то время оставили початую бутылку вина без присмотра, а среди домашней прислуги есть неевреи, это вино следует вылить: ведь слуга или горничная могли тайком от хозяев приложиться к бутылке, сделав вино некошерным.
И уж само собой, еврею запрещено распивать вино вместе с неевреями, даже если те приходятся ему близкими друзьями. Скажем еще больше: еврею разрешено торговать вином, изготовленным неевреями, только в том случае, если такая торговля является для него единственным источником дохода, при потере которого он и его семья попросту умрут с голоду (но самому продавцу это вино опять-таки употреблять запрещено). И даже дарить нееврейское вино, чтобы получить от кого-то просто благодарность или признательность, категорически запрещено – из нееврейского вина нельзя извлекать никакой выгоды, от него надо отстраниться с той же брезгливостью, с какой отстраняются от нечистот…
Понятно, что неевреям все эти законы кажутся не просто дикими, но и оскорбительными: в них вроде бы предельно четко просматривается то высокомерие, то стремление к изоляционизму, которое характеризует отношение евреев к другим народам планеты. И все-таки прежде, чем делать какие-либо выводы, давайте попробуем разобраться, что стоит за этими предписаниями иудаизма.
Стоит вспомнить, что почти у всех народов и во все времена вино считалось сакральным напитком и использовалось в ритуальных целях. Достаточно пробежаться по античным источникам, чтобы убедиться, что не только знаменитые дионисии[39]– почти ни один праздник, ни одно жертвоприношение не обходились без возлияния вина, а подчас именно с этих возлияний и начинались разнузданные языческие оргии.
И так как эти оргии были попросту несовместимы с образом жизни и моральными представлениями евреев; так как участие в любых языческих службах и жертвоприношениях даже в качестве просто наблюдателя было нарушением первых трех из Десяти заповедей,[40] то евреи, естественно, стали отождествлять употребление изготовленного неевреями вина с идолопоклонством.
Не исключено, что в начале возник именно запрет на распитие вина за одним столом вместе с неевреями – как прямая реакция на то, что некоторым евреям понравилось участвовать в вакханалиях и прочих языческих празднествах, сопровождаемых обильными попойками. И уже потом возник запрет на употребление изготовленного неевреями вина вообще – даже в своем кругу. Мудрецы Талмуда обосновали этот запрет опасением, что «яйн нохри», что в буквальном переводе означает «чужое вино», «вино чужаков», вполне могло было быть изготовлено для языческих богослужений, само его изготовление могло сопровождаться проведением каких-то языческих ритуалов, и, употребляя такое вино, евреи как бы невольно становились причастными к язычеству.
В своей книге «Кашрут» рав Ш. Вагшал пишет, что хотя в наши дни все эти соображения неактуальны, запрет на употребление евреями нееврейского вина остается в силе. Вино, объясняет рав Вагшал, приводит к тому, что человек расслабляется, нередко теряет контроль над собой и перестает отвечать за свои поступки. Поэтому, оказавшись в нееврейской компании и выпив вина с приятелями-неевреями, еврей или еврейка могут перейти некую невидимую черту, которую проводит иудаизм в отношениях между евреями и представителями других народов. Это вовсе не обязательно означает, что напившись, еврей проснется утром в объятиях незнакомой нееврейки и будет вынужден вступить с ней в запрещенный ему еврейским Законом брак.
Вполне может случиться и так, что за бокалом хорошего вина, разговаривая со своими приятелем-неевреем один из собеседников предложит познакомить друг с другом их детей и это знакомство в итоге обернется браком, дети от которого уже не будут евреями. Таким образом, нарушив запрет на распитие вина вместе с неевреем, еврей сам себя лишит еврейских внуков, прервав продолжение своего рода в еврейском народе, а это всегда считалось у евреев огромным несчастьем.
Однако стоит заметить, что все эти запреты распространяются только на те напитки, которые подпадают по само определение «вина» – «яйн». А таковыми, согласно Талмуду, являются только те из них, которые изготовлены на основе свежего или сушеного винограда, то есть собственно вина, виноградный сок, винный уксус, коньяк и бренди.
Но вот, скажем, виски и пшеничная водка, сливовица, вишневка и другие напитки, изготовленные из других плодов или из злаковых растений, под эту категорию не попадают. И, следовательно, евреи спокойно могут позволить их распить с друзьями-неевреями. Правда, памятуя о том, что во многие наливки и ликеры добавляется вино или коньяк, религиозные евреи обычно не полагаются на подобные критерии, и пьют только те напитки, сделанные на невиноградной основе, на этикетке которых четко указано, что они являются кошерными.
Хочется заметить, что при этом евреи вовсе не чувствуют себя обделенными – во Франции, в Италии, в Чили, в Аргентине, в Австралии и в десятках других стран существуют винодельни, принадлежащие евреям или хозяева которых, будучи наслышаны о еврейских законах, специально нанимают работников-евреев. Таким образом, изготовленное на этих винодельнях вино является кошерным, о чем и сообщает соответствующий значок или надпись на их этикетке. А это, в свою очередь, позволяет евреям во всем мире наслаждаться самыми изысканными и знаменитыми марками вина, не нарушая предписаний своей религии.
Правда, для того чтобы вино было кошерным, недостаточно, чтобы от первого до последнего цикла его производства им занимались именно евреи. Так как речь, повторю, идет о сакральном напитке, возливавшемся в свое время на жертвенник Иерусалимского Храма, с благословения над которым начинается любая праздничная трапеза, то эти евреи, делающие вино, должны еще и следовать всем заповедям Писания. Например, во многих израильских кибуцах производится превосходное вино. Разумеется, его изготовители являются евреями, но поскольку все они ведут светский образ жизни, не соблюдают законы о субботнем отдыхе, то и вино, изготовленное в этих кибуцах, является некошерным.
Правда, при этом есть один весьма простой способ… превращения некошерного вина в кошерное. Дело в том, что вино, используемое для сакральных целей, как известно, считается священным, а потому требует особо бережного отношения. Но вот если это вино… немного испортить, то оно уже становится непригодным ни для богослужения в Иерусалимском Храме, ни для языческого богослужения, хотя в быту его вполне можно использовать. И такой «порчей вина» иудаизм стал считать его кипячение или пастеризацию при 85 °C. Если нееврей дотронулся до початой бутылки вина, то достаточно прокипятить его – и можно снова ставить на стол. Более того – пастеризованное вино вполне позволительно (хотя, по мнению некоторых раввинистических авторитетов, все равно нежелательно) пить вместе с неевреями.
Основываясь на этом законе, крупнейшая израильская винодельческая компания «Кармель» пастеризует всю свою продукцию уже на стадии производства и именно в таком – пастеризованном – виде все производимые ею марки вина, а также виноградный сок поступают на полки магазинов Израиля и всего мира. Примеру этой компании в последнее время стали следовать и некоторые другие более-менее крупные винзаводы Израиля, а также Румынии, Франции и других стран.
Правда, кипяченое вино неминуемо теряет часть своего букета, а потому соблюдающие кашрут и одновременно являющиеся подлинными ценителями вина евреи обычно приобретают вина на небольших и тщательно следующих всем требованиям еврейского Закона израильских винодельнях.