Развод
Принято считать, что еврейские источники не отличаются сентиментальностью и чувствительностью; однако проблема разводов отражена в них наибольшим количеством романтических размышлений и историй:
Рабби Элиезер сказал: «Если мужчина разводится с первой женой, даже алтарь льет слезы…»
Талмуд в основном считает, что в разводе виноват муж, так как до десятого века закон только мужу позволял разводиться с женой против ее воли (жена вообще не могла быть инициатором развода). Этот закон основан на Торе, в которой четыре отрывка посвящены теме развода, и только один из них может в принципе быть применен сегодня:
Если кто возьмет жену и станет ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он найдет в ней что-нибудь постыдное, и он напишет ей разводное письмо и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего…
Хотя этот отрывок вряд ли порадует современных сторонников равноправия, нужно отметить, что обязанность мужчины написать и выдать документ, имеющий правовую силу, оказывала сдерживающее влияние и часто заставляла откладывать развод. Сравните это с обществами, окружавшими евреев, в которых муж мог развестись с женой просто устно объявив ей об этом. Кстати, такая практика существует до сих пор у многих арабских мусульман (в исламе мужчина может развестись, просто сказав: «Я развожусь с тобой» три раза подряд).
Незадолго до н. э. раввины указали, что при женитьбе мужчина должен выдать невесте ктубу (брачный контракт), в котором он гарантирует ей достаточное финансовое обеспечение в случае развода.
Зачем раввины установили, что муж должен дать жене своей ктубу во время свадьбы? Чтобы ему не было легко с ней развестись.
В Талмуде обсуждается, какие основания необходимы для развода. Позиции участников этих дискуссий могут удивить, а могут стать поводом для раздумий. Наиболее консервативно мыслят Рабби Шаммай и его последователи – они резко ограничивают круг обстоятельств, в которых развод допустим. Рабби Гиллель и его последователи и Рабби Акива, известные своим гуманистическим подходом к правовым проблемам, указывают, что мужчина может развестись по любой причине.
Школа Шаммая говорит: мужчина не может развестись с женой, кроме случаев, когда она ведет себя распущенно.
Школа Гиллеля говорит: (он может развестись) даже если она просто сожгла его обед.
Рабби Акива говорит: (он может развестись) даже если он найдет более красивую женщину, чем его жена…
В то время как многие отрицают явный мужской шовинизм аргументов Гиллеля и Акивы (вот как один современный раввин объяснял слова Акивы: «Нельзя заставлять женщину продолжать жить с мужчиной, которому нравятся другие женщины»), я не думаю, что мужчинам бы понравилось, что с ними так обращаются. Представьте себе, как звучал бы тот же отрывок, если бы у женщин было право на развод:
Школа Шаммая говорит: женщина не может развестись с мужем, кроме случаев, когда он ведет себя как явный развратник.
Школа Гиллеля говорит: она может развестись с ним, даже если он не приносит домой большой зарплаты.
Рабби Акива говорит: она может развестись, даже если найдет более привлекательного мужчину…
Так как раввины понимали внутреннюю несправедливость законов о разводе, за века они установили новые законы, чтобы защитить женщин. Рабби Гершом, живший в десятом веке (кстати, именно он издал указ, запрещающий полигамию), запретил разводиться с женщиной против ее воли, и этот запрет действует до сих пор. В двенадцатом веке Маймонид издал указ, согласно которому если мужчина отказывается дать развод женщине, которая имеет на него право, его надо сечь, пока он не согласится (Мишне Тора. «Законы развода», 2:20). Правовым основанием такого указа был талмудический закон:
«Если муж отказывается дать жене развод, его нужно заставить сделать это, чтобы он сказал: “Я согласен”».
Тот факт, что Маймонид был готов считать добровольным согласие, вызванное поркой, показывает, как ему было важно оказать помощь женщине, с которой плохо обращаются.
В современном еврейском праве, если оба партнера хотят развода, других оснований не требуется. С другой стороны, иногда муж отказывается дать своей жене гет (разводное письмо) или требует за это большую сумму денег. (Иногда, хотя реже, женщина отказывается принимать гет и устраивает такой же шантаж.) Без гета женщина считается замужем (на иврите она называется «агуна» – «закованная женщина») и запрещена для других мужчин. В 1950 году консервативное движение решило вопрос включением в текст ктубы пункта, обязывающего мужчину выдать гет в случае гражданского развода, а женщину – принять его. Ортодоксальные раввины отвергли такой вариант ктубы, считая, что формулировка этого пункта не соответствует требованиям еврейского права, однако выдающиеся ортодоксы работают над составлением другого соглашения, которое, как они надеются, сможет решить проблему.
Две необычных истории о разводе
(Фраза из Исайи 58:7) «Не прячься от своей плоти…» касается обязательств каждого перед женой, с которой он развелся (как мы узнаем из случал Рабби Йосси).
Жена Рабби Йосси заставляла его страдать и насмехалась над ним.
Рабби Элазар пришел к нему и сказал: «Господин, разведись с ней, она не оказывает тебе должного уважения». Рабби Йосси ответил: «Я не могу заплатить ей сумму, записанную в ктубе».
Рабби Элазар сказал: «Я дам тебе необходимые деньги, разведись с ней».
Рабби Элазар дал денег, и Рабби Йосси развелся. Тогда она вышла замуж за городского стража. Через какое-то время страж разорился и ослеп, и его жена водила его за руку, прося милостыню. Однажды они прошли по всему городу, но не собрали ничего. Муж спросил ее: «Неужели нам больше некуда пойти в этом городе?»
Она ответила: «Есть еще один район, но там живет мой бывший муж, и мне стыдно туда идти».
Он бил ее, пока она не повела его в дом к Рабби Йосси. Именно в этот момент Рабби Йосси проходил мимо. Он увидел, как ее муж издевается над ней, и дал им дом и еду на всю оставшуюся их жизнь.
Несмотря на это, люди слышали, как его бывшая жена говорила: «Мне было лучше страдать снаружи, чем так, как сейчас, когда мне больно внутри оттого, что меня содержит бывший муж».
Одна женщина из Сидона прожила со своим мужем десять лет, но у них не было детей. (Согласно закону, по которому в те дни решались такие вопросы) они пошли к Рабби Шимону бар Йохаю и попросили развода.
Он сказал им: «Когда-то был ваш свадебный пир, точно так же и вашу раздельную жизнь вы должны начать с пира!»
Они последовали его совету и устроили пир.
Во время трапезы женщина подливала своему мужу вина больше, чем обычно. Когда он был уже в веселом расположении духа, он сказал жене: «Моя любимая, (кроме суммы, записанной в ктубе) ты можешь забрать из моего дома все, что ты любишь, в дом твоего отца». Что она сделала?
После того как он заснул, она велела слугам перенести кровать, на которой он спал, в дом своего отца.
Посреди ночи он проснулся, и когда протрезвел, то с удивлением посмотрел вокруг. «Любимая! – воскликнул он. – Где я?» «В доме моего отца». «Но что я делаю в доме твоего отца?»
Она ответила: «Разве ты не помнишь, как сказал мне прошлой ночью, что я могу забрать с собой то, что люблю больше всего, в дом моего отца? Я люблю тебя больше всего на свете». Они снова отправились к Рабби Шимону бар Йохаю, он молился за них и женщина забеременела.
Закон настаивал на разводе, если у пары в течение десяти лет не было детей. Однако ни один из партнеров не считался бесплодным. Оба поощрялись на повторный брак в надежде, что с новым супругом смогут родить детей. Однако многие раввины, в том числе и Рабби Шимон, считали развод при таких обстоятельствах очень трагичным событием. Поэтому данная история, как мне кажется, это своеобразный литературный романтический протест против такого закона, позволивший создать атмосферу, при которой закон, в конце концов, был изменен. В случае бездетности развод больше не требуется – несколько великих Раввинов в еврейской истории Нового Времени были бездетны.
Последняя мысль
Рабби Самуил Кац, ортодоксальный раввин в Лос-Анджелесе и человек, наблюдавший за многими разводами в религиозной среде, говорил моему другу по поводу резкого возрастания числа разводов в США: «В Америке слишком много людей разводится. В Европе слишком мало людей разводится».
23. «Возлюби ближнего своего»
Возлюби ближнего своего, как самого себя.
Странно, что большинство христиан и даже многие евреи считают, что первым этот принцип провозгласил Иисус (Матфей 22:39), хотя на самом деле он просто процитировал Тору.
Хотя это просто одна из 613 заповедей, величайший Учитель Талмуда отмечал, что у нее особый статус (см. обобщение Гиллелем сущности иудаизма, стр. 6). Рабби Акива, один из выдающихся Учителей эпохи Талмуда, писал:
«Возлюби ближнего своего, как самого себя.» – это главный принцип Торы.
По поводу неизбежного возражения: «Как можно любить другого так же глубоко, как самого себя?» Исраэль Баал Шем Тов (1700–1760), основатель хасидизма, предложил хороший способ исполнения этой заповеди – необходимо делать акцент на слове «себя».
Как мы любим себя, несмотря на свои недостатки, так мы должны любить и других, несмотря на недостатки, которые видим в них.
Именно этому принципу следовали Раввины, когда объясняли, как можно выполнить такое, кажущееся невозможным, требование. Например:
Пусть честь твоего товарища будет для тебя так же важна, как твоя собственная (Пиркей Авот 2:15). Возможно ли (так же заботиться о чести друга, как о своей собственной? Скорее эта фраза учит нас) точно так же, как мы всегда на страже своей чести, нам следует быть на страже чести товарища. Точно так же, как мы боимся запятнать свое честное имя, так мы должны бояться запятнать честное имя друга.
Для некоторых людей дружба – нечто вроде страхового фонда. Наибольшие симпатию и сочувствие к друзьям они испытывают, когда видят их в трудной ситуации, когда нужна помощь. Разумеется, помогают. Но Талмуд учит нас большему – делить с друзьями их радости:
Тот, в ком люди находят радость, в нем и Бог находит радость; тот, в ком люди не находят радости, в том и Бог не находит радости.
Я как-то делился со своим другом Денисом Прагером радостью при виде своих двух дочерей, играющих друг с другом.
«Согласись, это гораздо приятней, – сказал он, – чем когда одна из дочерей говорит: “Папочка, я люблю тебя!”, но плохо обращается с сестрой».
«Конечно», – ответил я.
«Я думаю, что Бог чувствует то же самое, – сказал Денис. – Он сильнее радуется, когда люди добры друг к другу, чем когда они добры к нему, но не добры друг к другу».
Примерно в том же духе учил хасидский ребе Леви Ицхак из Бердичева (ум. в 1809): «Любовь человека к Богу можно определить по его любви к своим собратьям, которые тоже созданы по образу и подобию Божьему».
Хотя сразу же приходит на ум множество исключений (диссиденты при тоталитарных режимах редко пользовались популярностью среди своих соседей), это учение, в основном, применимо в жизни, Бог заповедал нам любить ближнего своего. Если мы не получаем любви от своих ближних, то и сами начинаем испытывать к ним негативные чувства.
Рабби Моисей Лейбович из Сасова (ум. 1807) рассказывал:
«Любви к ближнему я научился у одного крестьянина. Он с другими крестьянами выпивал в корчме. Долго они все молчали, но потом, слегка захмелев, “мой” крестьянин спросил сидящего рядом: “Скажи, ты любишь меня или нет?” Другой ответил: “Я очень люблю тебя”. Крестьянин же сказал: “Ты говоришь, что любишь меня. Но ты не знаешь, чего я хочу от жизни. Если бы ты действительно любил меня, ты бы знал”. Второму было нечего ответить, и крестьянин, начавший разговор, снова замолчал. Но я все понял. Знать нужды людей и разделять с ними груз их горестей – вот настоящая любовь к ближнему».
Неизбежные конфликты
«Возлюби ближнего своего, как самого себя» – самая известная из 613 заповедей. Отрывок, в котором она упоминается, начинается с двух других заповедей:
«Не мсти и не храни злобы на сынов народа твоего».
Раввины объясняют, как следует выполнять этот закон в повседневной жизни:
Что такое месть и что значит – «копить злобу»? Если А говорит Б: «Одолжи мне твой серп», а Б говорит: «Нет», а на следующий день Б просит А: «Одолжи мне твой топор», а Б отвечает: «Вот ты отказал мне вчера, и я тебе сегодня ничего дам», это – месть и запрещено Торой.
А что значит «держать зло?» Если А говорит Б: «Одолжи мне твой топор», а Б говорит: «Нет», а на следующий день Б просит А: «Одолжи мне твою одежду», а А отвечает: «Вот она. Видишь, я не такой как ты и не отказываю», это – злоба.
Конечно, подобное поведение граничит со святостью, особенно в том пункте, который требует от нас подавить чувство собственного превосходства и не указывать человеку на его плохое поведение. Но, например, в семейной жизни, если мы будем напоминать остальным о каждой обиде, нанесенной нам, семья быстро распадется. По-видимому, Тора пытается заставить нас распространить этот семейный принцип на жизнь вне семьи.
С другой стороны, нигде не говорится, сколько раз мы должны забывать о провинностях одного и того же человека. То есть, обязан ли А продолжать помогать Б, если даже после приведенной выше ситуации Б продолжает отказывать А во всех его просьбах? Я не знаю.
Что от нас требуется?
Вот что сказал Всевышний Израилю: Дети мои, чего я жду от вас? Я не жду большего, чем любви к ближнему и готовности уважать друг друга.