Суд над Эйхманом
В I960 году агенты Израиля в Аргентине захватили и привезли в Иерусалим Адольфа Эйхмана, главного руководителя «окончательного решения». Суд над ним, который освещали журналисты всего мира, стал поворотной точкой в истории Израиля. После разбирательства, длившегося четыре месяца, Эйхман был осужден и повешен 31 мая 1962 года.
Я стою перед вами, судьи Израиля, чтобы вести обвинение Адольфа Эйхмана, и я стою не один. Со мной – шесть миллионов обвинителей… Их кровь взывает к вам, но их голоса не слышны.
Как меч твой жен лишал детей, так мать твоя среди жен лишится сына.
Цитируя эти слова Шмуэля, обращенные к Агагу, царю амалекитян, президент Израиля Ицхак бен Цви отказал Эйхману в помиловании.
Израильское руководство получило множество прошений о помиловании Эйхмана. Во главе с философом Мартином Бубером, ведущие израильские интеллектуалы выступали против казни Эйхмана. Если бы они просто выступали против смертной казни (которая в Израиле применяется только к преступникам, участвовавшим в Холокосте), их аргументы получили бы большую поддержку. Но сам ужас всех преступлений Эйхмана заставлял этих интеллектуалов выступать против смертной казни этого человека. Их аргументы были так глубоки, что не нашли понимания у простых израильтян. Например, письмо Бубера, подписанное еще девятнадцатью интеллектуалами, в основном – преподавателями Еврейского университета, гласило: «Мы верим, что завершение суда над Эйхманом его повешением, может стереть образ Холокоста и уменьшить моральное и историческое значение этого трибунала».
С захватывающим дух оптимизмом философ Шмуэль Хьюго Бергман писал: «Я полностью уверен в том, что снисходительность, проявленная к этому человеку, может прервать цепь ненависти и, в конце концов, принесет спасение в этот мир. Я также уверен, что смертный приговор… будет очередной победой дьявола на земле».
Премьер-министр Бен-Гурион созвал специальное заседание кабинета, чтобы решить вопрос о помиловании Эйхмана. Слова министра юстиции Израиля решили вопрос: «Мы обязаны привести приговор в исполнение. Это – наш долг перед жертвами Катастрофы».
79. «Это – не ваше место»Рональд Рейган и битбургский конфликт
Это – не ваше место. Вы должны быть с жертвами СС.
Самый острый конфликт между еврейской общиной и президентом США произошел в 1985 году. Рональд Рейган объявил тогда, что собирается отметить сороковую годовщину поражения Германии возложением венков на военном кладбище Битбурга, где, кроме нескольких тысяч военных, были похоронены сорок семь офицеров СС (подразделений, помогавших в осуществлении Холокоста). Идея принадлежала не Рейгану, а немецкому канцлеру Гельмуту Колю. Он надеялся, что визит президента даст всем понять, что убитых нацистских солдат следует считать просто убитыми солдатами.
Рейган был подвергнут резкой критике за намерение осуществить эту идею даже после известия о том, что на кладбище похоронены военные преступники. (К несчастью, Колю не пришла в голову мысль эксгумировать эсэсовцев и захоронить их в другом месте.) В ответ Рейган заявил на пресс-конференции 18 апреля, что солдаты, похороненные в Битбурге, «были такими же жертвами, как люди, погибшие в концентрационных лагерях».
По чистой случайности на следующий день было назначено вручение Золотой медали Эли Визелю, который произнес короткую речь на тему конфликта.
Хотя Рейган и был тронут словами Визеля, он не отменил визит в Германию, а лишь внес в свое расписание посещение концлагеря Берген-Бельзен. Позже в этот день (5 мая) он выступал на американской военной базе в Битбурге, где объявил: «В мире, где все еще существует угроза антисемитизма, я – еврей».
Ради Бога, пусть найдет другое кладбище. Во всей Германии наверняка можно найти такое, где не лежат эсэсовцы.
Когда друг совершает ошибку, он остается другом, а ошибка остается ошибкой.
Подобным же образом отозвался на это событие Б. Абрам, бывший президент университета Брандейс и председатель Конференции главных еврейских организаций Америки. Он написал в «Нью-Йорк Таймс» (30 мая 1985 г.): «Битбург был ошибкой друга, а не преступлением врага»
80. Отрицание Холокоста
Большие массы людей гораздо легче попадают под влияние большой лжи, чем под влияние малой.
Явные свидетельства…голода, жестокостей и зверств были так сильны, что я не очень хорошо себя чувствовал. В одной комнате грудой лежало двадцать или тридцать обнаженных мужчин, умерших от истощения. Генерал Джордж Паттон попросту не смог туда войти. Он заявил, что его может стошнить. Я же вошел, чтобы иметь возможность свидетельствовать (как очевидец) об этих фактах, если когда-нибудь в будущем кто-нибудь посмеет назвать рассказы о них «пропагандой».
Сравните эти слова Эйзенхауэра, который еще в 1945 году предвидел попытки отрицания Холокоста, с утверждениями Ноама Хомского, выдающегося лингвиста и сторонника левых политических идей. Хомский защищал право Роберта Фариссона, французского профессора, публично заявлять, что Холокост никогда не имел места, и в Аушвице не было никаких газовых камер. Многие интересуются, стал бы Хомский точно так же защищать право американского профессора утверждать, что рабство никогда не имело места в античности? Как сказал Бернард Барух: «Каждый имеет право на собственное мнение. Но никто не имеет права манипулировать фактами».
Опасно игнорировать отрицание Холокоста на том основании, что оно звучит несколько странно. Взгляд тех, кто отрицает Холокост не более удивителен, чем «Протоколы Сионских Мудрецов», в которых утверждается, что евреи строят планы мирового господства.
Нацисты использовали «Протоколы» как одно из оправданий своего стремления избавить Европу от евреев (см. книгу Нормана Коха «Лицензия на геноцид», в которой рассказана история этой мистификации и ущерба, нанесенного ею евреям). Историк Липштадт говорит о документально подтвержденном росте количества людей, отрицающих Холокост. В 1992 году опрос общественного мнения показал, что 10 процентов итальянцев считают, что Холокост никогда не имел места. В США опрос Ропера в 1993 году показал, что 22 процента американцев утвердительно отвечают на вопрос: «Кажется ли вам возможным, что уничтожение нацистами евреев – просто миф?» Мне представляется, что в самой формулировке вопроса заложена неточность, позволяющая в ходе опроса манипулировать общественным сознанием. Видимо, результаты были бы достовернее, если бы вопрос ставился проще: «Считаете ли вы, что нацисты уничтожали евреев?»
«Методология» отрицания Холокоста
Это происходит в обычной манере американской социальной публицистики. Профессор Икс выдвигает потрясающую теорию… он утверждает, что нацисты не убивали евреев… или что на свете не существует людоедов. Так как все факты против него, главный аргумент Икс состоит в вежливо высказанном сомнении в аргументах противников. Это заставляет профессоров Игрек и Зет опубликовать опровержения. Икс становится «одиозным профессором Икс», и обзор его книги, написанный непрофессиональными журналистами, появляется в «Тайм», «Ньюсуик» и «Нью-Йоркере». Потом он начинает появляться на радио, ТВ и на страницах газет.
Это едкое замечание было сделано антропологом Салинсом при обзоре эссе В. Аренса, «Миф о поедании людей» (Oxford Univercity Press), в котором утверждалось, что люди никогда не были каннибалами. Аргументы Аренса сходны с аргументами тех, кто отрицает Холокост: мы имеем недостаточно свидетельств жертв. Сделав такое утверждение, эти люди считают, что доказали свою гипотезу или, по крайней мере, заставили всех усомниться в общепринятой истине.
Салинс считает публикацию оксфордским издательством такого произведения грандиозным скандалом. По поводу сходства работы Аренса и отрицания Холокоста см. у Пьера Уидал-Накета «Убийцы памяти: эссе об отрицании Холокоста».
81. Значение Холокоста для христиан
Чтобы успокоить сознание христиан, принято говорить, что нацисты были безбожниками. Но они были детьми христиан.
По поводу главного расхождения между иудеями и христианами пришел ли уже Мессия? – Эли Визель, размышляя о Холокосте, пишет:
Если бы я сказал, что верю в Бога – я бы солгал.
Если бы я сказал, что не верю в Бога – я бы солгал.
Если бы я сказал, что верю в человека – я бы солгал.
Если бы я сказал, что не верю в человека – я бы солгал.
Но я точно знаю одну вещь: Машиах еще не пришел.