И вот, когда близко было истребление дома Якова, перед троном Нирона-кесаря появилось множество духов в образе воинов, и начальников, и старейшин. И с весельем и вострублением трубным возвестили они, что покорили для Нирона-кесаря все страны и царства земли. И повели его в башню четырехвратную.
Но когда Нирон-кесарь повелел принести корону железную и возложить на главу его, окружавшее его воинство набросилось на него, стащило с трона и в единый миг растерзало на мелкие части.
И с того дня каждый вечер повторяется сие.
И вот, когда вельможи, и волхвы, и мужи знатные Рима увидали, что Нирон-кесарь, войдя в башню, не возвращается более, поняли они, что злая участь постигла кесаря. И постановили, дабы эта участь не постигла на предбудущее время и других кесарей, запереть все четверо ворот башни. И еще постановили, чтобы каждый новый царь при избрании своем на царство навешивал по одному замку на каждые из ворот. И сделали так. И волхвы, собравшись и прочитав свиток Немврода, порешили, чтобы тайна башни и всего случившегося с Нироном-кесарем была на предбудущее время ведома только одному волхву, который передавал бы ее перед смертью достойнейшему из товарищей своих.
И сделали так.
И вот, когда старец, поведывавший царю римскому тайну башни четырехвратной, закончил речь свою, он весь ослабел и стал умирать. Но царь римский бросился к нему и, сильно тряся его, с великой мольбой просил сказать ему тайну трав жизни сынов Израиля.
И старец, еле разжав помертвевшие уста свои, чуть слышно прошептал:
— Травы жизни сынов Израиля сохранили зелень свою и сочность корней потому, что оставались связанными пачками, пачками. Если бы Нирон-кесарь рассеял травы по всем четырем концам земли по одной, по одной…
И, не докончив слов своих, испустил дух.
И царь римский с великой поспешностью сошел с трона своего и пошел в башню через третьи ворота, и приблизился к ларцу, и раскрыл его.
И вот, когда он протянул руку и начал срывать связи с трав жизни сынов Израиля, — из ларца вдруг выскочил телец двуглавый вида устрашающего и, уставив на царя римского взор огненный, издал крик, подобный рыканью львиному. И от рыканья сего пал царь римский, сраженный насмерть. И наполнилась башня дымом. И всколыхнулось бурным волнением озеро кровавое. И корона железная опрокинулась, и пошла ко дну. И из храма потомков Давидовых раздался последний «Аминь».
КОНЕЦ ИСТОРИИ
ЧЕТЫРЕХВРАТНОЙ БАШНИ
В ГОРОДЕ РИМЕ
МАНИ ЛЕЙБИнгл-Цингл-Хват
Перевод М. Яснова
Тише, тише!.. Я для вас
Кое-что, друзья, припас:
Вот вам книжка, вот вам я,
Вот вам сказочка моя!
Далеко вдали, куда
Не доходят поезда,
Где лошадке нету броду,
А причала — пароходу,
Там долина пролегала,
Там речушка пробегала
И петляла за горой,
Как ниточка за иглой.
И спускались к той речушке
Развалюхи да лачужки,
Шумный рынок у горы
И богатые дворы.
Всех связала эта речка:
И евреев из местечка,
И окрестных мужиков —
Всем был хлеб и всем был кров!
Ай, проходит лето снова!
Ну и что же тут такого?
Всё проходит — день и ночь,
Вот и лето скрылось прочь.
Не успеешь оглянуться —
К нам уже снега вернутся
И оденут каждый дом
Кружевом и серебром.
Белоснежною дорогой,
и широкой, и далёкой,
Санный путь встает опять,
Чтоб до Пасхи достоять.
Тут на дровнях мужики
Привезут мешки муки,
Кур, гусей, солому, сено
И дровишек непременно.
Ой, сбегаются евреи —
Тот быстрей, а тот шустрее,
Лиц веселых не сочтешь —
Торг и шумен, и хорош!
Ай да рынок! Всех утешит.
Ребятня коньками режет
Лёд на речке — голубой,
Как небо над головой.
А с горы скользят на санках
Шалуны в больших ушанках,
С гиком, с криком, с ветерком,
И под гору — кувырком!
У мальчишек из комочка
Вырос ком, большой, как бочка:
Забирайся ком на ком —
Становись снеговиком!
А прилежный ученик
Важно скажет: «Снеговик,
Стой до Пасхи, не скучай,
Нас из хедера встречай!»
Ай, зима!.. Но в этот год
Было всё наоборот,
В эту зиму вот как было:
Дни, сырые, как могила,
Тьма да тьма, да капал с неба
Мелкий дождик вместо снега,
Кто и где увидит снег,
Если снег пропал навек?
Чтоб зима — и ни снежинки!
А на рынке-то, на рынке
Слякоть, хлябь, и топь, и грязь,
И в телегу — хоть не влазь!
Если грязи по колено,
Нет ни торга, ни обмена.
Как мужик ни бей кнутом —
Не поладит с битюгом.
На дороге пусто, голо,
Причитает балагола:
«Но!.. Лошадушка!.. Скорей!..» —
Та ни с места, хоть убей!
И в потёмках страшно, братцы,
Через рынок пробираться,
Где во тьме идёт зимой
Путь из хедера домой.
Дети в страхе и в печали,
Даже взрослые устали:
Кто и где увидит снег,
Если снег пропал навек?
Вот евреи по дороге
Потянулись к синагоге,
Бьют в церквушке у реки
В колокол мужики.
И мальчишкам не сидится —
Все дают зарок учиться,
Стать послушней и добрей,
Лишь бы снег пошел скорей!..
Им теперь не до баранок —
Раскупают спозаранок
Расписные фонари,
Чтоб светили до зари.
Жил в местечке, говорят,
Крошка Ингл-Цингл-Хват.
Ингл-Цингл, Мальчик-с-Пальчик,
Храбрый был и бравый мальчик.
Он бахвалился, смеясь:
«Что фонарик? Что мне грязь?
Я смогу и без пути
Ночью рынок перейти!»
Страшно детям желторотым,
Но, конечно, не солжет им
Храбрый Мальчик-с-Пальчик: он —
Знают все — не пустозвон!
Тьма за дверью. Тьма на небе.
Но считает время ребе:
«Ну-ка, дети, по домам!» —
Тут поднялся шум и гам:
«Мой!» — «Нет, мой!» — «Отдай, очкарик!» —
«Эй, не трогай мой фонарик!» —
«Разожги мне фитилек!» —
«Не задуй мне огонек!»…
Путь мальчишки освещают,
Шаг мальчишки учащают,
И бранятся невпопад,
И от ужаса дрожат.
Глядь — а Ингла-Цингла нету!
«Где фонарик?..» — «Дайте свету!..»
Посветили наугад:
«Где ты, Ингл-Цингл-Хват?»
Слышал тот, кто был поближе:
Вдруг как хлюпнет в черной жиже!
Ингл-Цингл — просто жуть! —
Провалился в грязь по грудь.
А кругом все глуше ночь,
Кто-то силится помочь, —
Но идти вперед, во тьму,
Так боязно одному!
Разбегаются ребята —
Не спасти из грязи Хвата!
Ну а тот не оробел —
Громко песенку запел.
Слышат дети, как поет он,
Но спешат к своим воротам:
Коль закончился урок,
Возвращаться нужно в срок.
Ингл-Цингл, хоть и кроха,
Не издал во тьме ни вздоха:
«Не беда! Останусь тут —
Поутру меня найдут!
А поспать могу и стоя…»
Тут случилось вот какое
В мире чудо — как во сне:
Через рынок на коне
Ехал заполночь куда-то
Некий барин мимо Хвата.
Малыша увидел он:
Раз-два-три! — и тот спасен.
Вытащил из грязи крошку,
Обсушил его немножко,
Цинглу греться недосуг —
Вырывается из рук.
Удивился барин: «Как
Очутился ты, смельчак,
Без фонарика на рынке?»
Ингл-Цингл без запинки
Отвечал ему, смеясь:
«Что фонарик? Что мне грязь?
Я смогу и без пути
Ночью рынок перейти!»
Улыбнулся добрый барин:
До чего же бравый парень!
«Как зовут тебя, малец?» —
«Мальчик-с-Пальчик-Удалец!»
Барин языком зацыкал:
«Мальчик-с-Пальчик?.. Ингл-Цингл?..
Знаешь, Ингл-Цингл-Хват,
Как я нашей встрече рад!
Я уже и стар, и сед,
Я объездил белый свет,
Но подобного героя
Вижу в первый раз, не скрою!
Раз уж ты отважный малый,
Подарю тебе, пожалуй,
То, что лучше всех наград, —
Слушай, Ингл-Цингл-Хват.
У меня есть два подарка:
Первый — конь, он дышит жарко,
Наземь не ступив ногой,
На семь верст летит стрелой.
А второй — колечко это,
И оно не без секрета:
Повернешь семь раз подряд —
И начнется снегопад.
Что, скажи, тебе по нраву —
Конь ли, скачущий на славу,
Иль колечко с волшебством?
Выбирай, малыш, с умом!..»
У того горит сердечко:
Конь — колечко?.. Конь — колечко?..
«Подавайте, не дразня,
И колечко, и коня!»
Улыбнулся добрый барин:
«До чего же бравый парень!
Вот колечко — надевай,
Вот уздечка — не зевай!..»
Кинул мальчику уздечку,
дал волшебное колечко,
И, не тратя больше слов,
Спрыгнул в грязь — и был таков!
Цингл зажмурился: «А ну-ка!..»
Взвился конь стрелой из лука
Через рынок над рекой
Да на берег на другой!
«Тпру!..» Вдали осталась речка…
Ингл-Цингл взял колечко,
Повернул семь раз подряд,
И — посыпал снегопад!
Снегопад! Над всей землею!
«Что случилось? Что такое?» —
Утром люди говорят.
Что случилось? Снегопад!
Дети окна протирают
И спросонок продирают
Удивленные глаза:
Снег!.. Снежинки!.. Чудеса!..
Сколько радости от снега!
Но в домах не слышно смеха:
Все в слезах, и стар, и мал —
Ингл-Цингл-Хват пропал!
Плачет мама у окошка:
«Где мой мальчик? Где мой крошка?»
Говорят, в грязи увяз
Он на рынке в поздний час.
«Ой, — соседи шепчут маме, —
Ой, нельзя ходить ночами!
Ой, какой послушный сын
Без огня пойдет один?..»
Что вы, люди? Что за горе?
Ингл-Цингл на просторе
На коне своем летит
Да кольцом своим блестит!
Словно ветер — догони-ка! —