Большой плюс еврейского подхода заключается в том, что можно голодать, но на образование и воспитание денег не жалеть. Мы были совсем небогатой семьей, у нас иногда не было денег на хлеб, но если я просил рубль-другой на книги, мне обязательно давали. Более того, когда я стал собирать свою личную библиотеку, мне постоянно давали деньги, чтобы я покупал книги, и сами родители стали приобретать их в гораздо большем количестве, чем раньше.
Можно поголодать, но в этом отказать нельзя.
Хочу рассказать по этому поводу анекдот про Имре Кальмана. Профессор консерватории во время лекции по истории музыки говорит, что замечательный французский и венгерский композитор Имре Кальман родился в бедной еврейской семье.
Когда ребенку было пять лет, родители купили ему рояль. Один студент поднимает руку и говорит: «Профессор, вы только что сказали, что он родился в бедной семье».
На что профессор говорит: «Я сказал, что он родился в еврейской семье. Это разные вещи».
Дмитрий: Есть еще еврейская притча – если ты уронил деньги и книгу, вначале подними книгу. Это тоже о многом говорит.
Петр: Да, но я к этому добавлю – Талмуд говорит, что, если у кого-то упала копейка, грош, на иврите это называется прута, и он ленится ее поднять, значит, этот человек не стоит даже этой монеты. К деньгам надо относиться бережно.
Дмитрий: Петр, а когда вы первый раз узнали, что такое антисемитизм?
Петр: Я вырос в Баку, где антисемитизма не было, наоборот, там были юдофилы, и к евреям там относились с большим уважением. Поэтому я до первого класса точно его не чувствовал, а вот в третьем…
Мой отец родом из Гродно, это Беларусь. И вот там, мне было семь или восемь лет, когда меня впервые побили как еврея. Я впервые здесь увидел шестиконечную звезду и слово «жиды» на почтовом ящике моей бабы Гени.
А потом я вышел со своим двоюродным братом, моим ровесником, во двор, и нам начали кричать: «Жиды! Жиды!» – и стали бить.
Я как сейчас помню, нас бьют, я упал, встал, говорю: «Пошли домой», и тут мой двоюродный брат Марик заявляет: «Нет, тут есть еще наши, я их позову, посмотришь, как мы им сейчас дадим!» Вот это было столкновение!
Дмитрий: А в чем, на Ваш взгляд, основа антисемитизма, где его корни? Что это – зависть или желание выместить свою злобу, свои проблемы? Откуда это явление вообще идет?
Петр: Этому вопросу посвящены сотни книг, начиная с Филона Александрийского и Иосифа Флавия, это началось в глубокой древности.
Мы не любим все, что не похоже на нас, большинство человечества. Сегодня бы это назвали проявлением нетолерантности. Понятно, что в Древнем мире это было более выражено, чем в наше время. Евреи были непонятны для остальных, меня не понимали в школе, я видел непонимание самого образа нашего мышления. Мыслим мы зачастую и правда по-другому.
Я долго не понимал, что же тут другое?
Евреи были единственными монотеистами на земле, очень-очень долго среди всех других народов. Идея невидимого, абстрактного Бога была совершенно чужда и непонятна нееврейскому сознанию. Когда перед тобой стоит идол – ты понимаешь, на кого ты молишься, ты представляешь его в уме, ты знаешь, к кому обращаешься, кому приносишь жертву.
И тут вдруг какой-то непонятный Бог, которого не видно, которого нельзя пощупать руками.
Мышление евреев более абстрактно, мы можем схватывать некие неоформленные сущности.
Я вспоминаю историю – первым обычным человеком, который вошел в святая святых, в Храм, куда заходил раз в год только первосвященник, был римский полководец Помпей, и тем самым он осквернил святая святых. Почему он туда вошел?
Ему очень хотелось посмотреть, что же там есть, кому же молятся евреи?
У них нет идола, ничего нет, но кому-то же они должны молиться?
Поэтому он вошел в святая святых из интереса.
Он совершил страшное святотатство с точки зрения евреев, но гнало-то его туда любопытство. Помпей был непростой, очень умный человек.
Ковчега Завета уже не было, он был в Первом храме, а это уже эпоха Второго храма.
И он вышел в совершенном шоке. Он сказал: «Там ничего нет! У них ничего нет! У них нет Бога! Они атеисты!»
В то время это было страшным обвинением, не один греческий философ поплатился за него жизнью.
Помпей был потрясен. Он вышел весь белый – как же так, они молятся тому, кого нет?
Ну вот мы молились и домолились до того состояния, в котором мы находимся сегодня.
Дмитрий: Но ведь эти мальчишки, которые вас били, они же всей этой истории не знали.
Петр: Они не знали, безусловно. Сейчас я думаю, сыграло свою роль то, что Гродно был под немцами. Они сформировали негативное отношение к евреям. При этом Гродно до Первой мировой войны считался еврейским городом, там больше половины жителей были евреи и даже неевреи должны были знать идиш, иначе просто не выжить. Они говорили на идише так же хорошо, как на польском, потому что белорусов там практически не было, там жили поляки и евреи, и отношения были самые дружественные, как считалось. Но вот так все повернулось.
Наверное, еще роль сыграло то, что евреи считались более удачливыми – в делах, в бизнесе, более зажиточными.
Что тут говорить – евреи всегда умели экономить. Я не скажу, что зарабатывать, потому что зарабатывать в Советском Союзе было практически невозможно, а вот экономить умели.
Но были и такие, которые зарабатывали – вся теневая экономика Советского Союза, чем больше я ее узнаю, фактически находилась в руках евреев.
Дмитрий: Почему, на ваш взгляд, столь велик процент евреев среди тех, кто делал революцию 1917 года?
Петр: Ну, во-первых, он не так огромен, как об этом пишут.
Дмитрий: Ну как – и Троцкий, и Каменев, и Зиновьев.
Петр: Он завышен.
Но я вам отвечу на этот вопрос не обычно, а расскажу историю из моей личной жизни. У меня в Баку была знакомая, замечательная девушка. Потом она стала взрослой женщиной, ближайшей подругой моей жены. По происхождению она была графиней – из русских графов, самых настоящих, со стороны матери, а со стороны отца она была азербайджанской княгиней.
До революции это была одна из самых богатых семей в Азербайджане. Девушка была очень образованная, одаренная, начитанная.
Как-то раз она выпила. Алкоголь ударил ей в голову – первый раз в жизни я видел ее пьяной.
Она сидит, плачет и говорит: «Петя! Ну зачем вы сделали эту революцию? Ну что вам не жилось? Зачем вы это сделали?»
На что я ей сказал: «А зачем вы создали черту оседлости?»
Черта оседлости, когда евреям не разрешалось селиться в крупных городах и получать высшее образование, очень сильно сдерживала тот огромный потенциал, которым обладала еврейская молодежь. И она уходила в революцию.
Революция прежде всего шла под знаком освобождения рабочих и крестьян, и в том числе – снятия национальных ограничений.
Я вам скажу больше, само слово «товарищи» возникло из Талмуда. Мудрецы в Талмуде обращаются друг к другу «хавер» – «товарищ».
Это первое.
Второе – все революционные рабочие кружки велись по методике обучения Талмуду. Талмуд изучают в группе – точно так же изучался «Капитал» Карла Маркса в рабочих кружках. Садились люди, и человек, который уже разобрался в тексте, начинал его объяснять, отвечать на вопросы. Так возникает дискуссия.
Дмитрий: Мы очень много говорим и знаем про евреев-бизнесменов. Огромное количество самых успешных бизнесменов в мире, людей, которые достигли вершин не благодаря блату, знакомствам или тому, что устроились на хорошее место, а благодаря своим мозгам, знаниям, упорству, целеустремленности. Что, на ваш взгляд, отличает правила ведения бизнеса у евреев? Есть ли какие-то здесь секреты?
Петр: Секретов очень много. Во-первых, правила ведения бизнеса заложены уже в Торе.
Первую свою статью «О евреях и бизнесе» я написал, когда был заместителем редактора первой бизнес-газеты в Баку. У нас не было раввина в городе, но был служка, кабай, который собирал меньян из десяти стариков, и они молились.
Я пришел к ним в синагогу, и он мне просто сказал: «Наша религия говорит, чтоб все было честно».
Я пошел в библиотеку, засел за книги и вот тогда открыл для себя иудаизм. Основной принцип он передал правильно – надо, чтобы все было предельно честно. Честно до йоты, до мелочи.
Законы бизнеса изложены в целом ряде глав Торы. Потом в Талмуде это все развивается, они детализируются – Талмуд полон детальных законов, как правильно, как честно вести бизнес, как рассчитываться с покупателями. Вплоть до того, что делать, если сделка прервалась на середине, частично выполнена, а частично нет.
Как рассчитать, что мы должны дать партнеру, который сорвал сделку на середине, но что-то сделал?
Ему что-то надо дать, что-то же он все-таки заработал.
Есть законы конкуренции – что такое честная конкуренция и нечестная. Законы ценообразования тоже изложены очень подробно.
Но главное, еврейский бизнесмен должен помнить основной принцип – весь его успех от Бога. Деньги не он сам заработал, а ему дал Бог!
Поэтому он должен поделиться с неимущим. Если не поделится – значит, будут санкции. Все это в наших книгах детализировано, потом все это было развито уже раввинами последующих поколений. К ним постоянно обращались за советами по ведению дел, они очень много чего знали.
Были раввинские суды, которые разбирали самые сложные вопросы. Там часто стоял шум – вроде бы, обе стороны правы, иди разбери, на чьей стороне правда. И эти раввинские суды способствовали наработке законов бизнеса.
Были три вещи, которые евреи поняли первыми, это быстро вывело их вперед, сделало самыми удачливыми торговцами на рынке.
Первое – решающее значение в образовании прибыли играет скорость оборота, а не высокая цена.
В чем все время обвиняли евреев? Демпинг, то, что они продавали товары значительно дешевле, чем их коллеги.