планов был неизменно и А. Браудо, библиотекарь Публичной Библиотеки. Он вместе с Брамсоном уговорили А. Ландау продать журнал группе сотрудников, которая в большинстве состояла из прежних членов нашего московского кружка. Я жил тогда в мае 1899 года в деревне Тверской губернии, но, получив настойчивый приказ от Брамсона, прискочил в столицу, где стал вместе с М. Познером редактировать «Восход». Брамсон продолжал сотрудничать, но не мог уже посвящать много внимания журналу, так как взял на себя должность секретаря Петербургского совета Еврейского Колонизационного Общества (ЕКО). Для него открылись широкие перспективы плодотворной работы благодаря обширным средствам, предоставленным фондами барона Гирша для работы среди русских евреев.
К разработке программы ЕКО Брамсон привлек много авторитетных специалистов, но вместе с ними и много юных сил. Считая основным условием для подъема экономических сил распространение грамотности, Брамсон добился ассигнования значительных средств на начальное образование и на подготовку учителей и учительниц, которые затем пошли в народ по всей черте оседлости. Второй насущной задачей было научное статистическое обследование еврейского населения и, главным образом, его хозяйственного положения. Задача была очень трудная, так как общая перепись населения была произведена только в 1897 году и обработка ее требовала многих лет; кроме того, она не отвечала на многие вопросы, важные для изучения положения евреев. Брамсон предпринял перепись 1400 еврейских городов и местечек по особой специальной программе. Благодаря опытным инструкторам и массе добровольцев из населения эта смелая задача была выполнена с большой тщательностью. Результаты ее были обработаны экономистом Борисом Бруцкусом и дали результаты, соответствовавшие данным общей всероссийской переписи. Брамсон обработал данные об общем и профессиональном образовании. Статистика дала прочную основу для всей дальнейшей программы экономической деятельности ЕКО. Она показала, что еврейское городское население состоит, главным образом, из ремесленников, технически очень отсталых, и из бедствующих торговцев.
Главной заботой Брамсона после переписи стало распространение профессионального образования. Был создан ряд новых школ, мужских и женских, устроены вечерние курсы для усовершенствования, приглашены разъезжие инструктора. В течение шести лет руководства комитетом ЕКО, Брамсон положил прочное основание делу профессионального образования евреев в России. Люди на местах заинтересовались также
этим делом. Впоследствии, когда Брамсон стал во главе ОРТ’а в 1909 году, он мог улучшать прежние школы, которые были учреждены им на средства ЕКО.
Еще больших успехов Брамсон достиг в деле образования кредитных кооперативов, облегчавших положение мелких торговцев. Приглашение преданных делу инструкторов и толковая пропаганда на разговорном языке скоро создали огромную сеть ссудосберегательных товариществ, которые сразу расширили возможности еврейской торговли. Тем не менее, было ясно из переписи, что число торговцев в черте оседлости далеко превышает нормальные потребности. Перевести их в отрасли земледелия или крупной промышленности было невозможно при данных ограничительных законах и бытовых условиях. Эмиграция стала насущной потребностью русского еврейства, но совет ЕКО в Париже не хотел поощрять эмиграции. Два молодых сотрудника Брамсона, Лазарь Выгодский и Борис Бруцкус, впервые обстоятельно разработали все данные о еврейской эмиграции и в 1902 году напечатали ряд статей в «Восходе» под псевдонимом Вигус. Однако, все меморандумы, посланные в Париж, не имели результатов. Только после Кишиневского погрома в 1903 году получены были средства на содержание эмиграционной секции ЕКО. Немедленно началась организация большой сети эмиграционных бюро, издание целого ряда информационных брошюр и печатание специального журнала на еврейском языке. Всякое начинание Брамсона находило живой отклик среди интеллигенции и масс. Большое количество сотрудников присоединялось к нему и освобождало скрытые народные силы, ждавшие инициативы.
Меньше успеха имело распространение земледелия среди евреев, хотя оно было первоначально главной задачей ЕКО. При данных юридических условиях, запрете передвижения, покупки земли и даже аренды, переход еврейского населения к земледелию был почти невозможен. Оставалось позаботиться о мелиорации существующих колоний и распространении огородничества и садоводства в местечках. Это было сделано с большой тщательностью и обдуманностью. Брамсон сам неоднократно посещал колонии, но главная заслуга его была в создании группы еврейских агрономов, знакомых не только с общими принципами агрикультуры, но и с особенностями еврейского земледельца и его психики. Эти агрономы еще долго служили еврейскому народу в Советской России, в Палестине и Америке.
Когда настала политическая весна в России в 1904 году, Брамсон заинтересовался революционным движением. Его сблизил с политическими деятелями наш друг А. Браудо. Но и тогда Брамсон в первую очередь подумал о политической организации еврейских масс и принял живое участие в создании Союза Полноправия Евреев. После разгона Первой Думы и Выборгского воззвания, Брамсон не отказался от политической работы и занялся организацией партии трудовиков с таким же усердием и самоотвержением, какие он обнаруживал во всех своих начинаниях. Мы в шутку называли его «раввином Трудовой группы», но в действительности он был ее душой и организатором. И когда Трудовая группа победила, она немедленно дала русским евреям полную свободу в апреле 1917 года. В виду видной политической деятельности, Брамсон в 1906 году отказался от руководства делами ЕКО, но организованные им отрасли профессионального образования, кооперативного кредита и помощи эмиграции продолжали развиваться процветать и стали основой еврейской общественной жизни в России. После ухода из ЕКО Брамсон стал интересоваться и оживлением Общества Ремесленного и Земледельческого Труда (ОРТ). Когда-то, в начале 80-х годов, ОРТ подавал большие надежды, но потом замерз под управлением старого чудаковатого профессора М. Бакста. Брамсон давно косился на это общество и таскал нас на экспедиции на квартиру Бакста для уговоров и переговоров. Но старик был непреклонен и держал общество в состоянии анабиоза, пока не пришла русская революция. Тогда только он сдался и согласился на реформы. Брамсон взялся вдохнуть новую жизнь в ОРТ и постепенно превратил его в славный институт русского, а затем всемирного еврейства.
Более пятидесяти лет Брамсон беззаветно посвятил своему родному народу. На всех возвышениях и долинах этого тяжелого еврейского пути видны следы Брамсона. Он организовывал шествие, шел сам впереди и неустанным трудом прокладывал дорогу другим. Кто мог ему отказать в сотрудничестве, видя его беззаветную преданность и неустанную работу? Его упорству удивлялись, но стыдились оставаться равнодушными к его призывам. Он научил целое поколение русско-еврейской интеллигенции выполнять свои обязанности к родному народу. Повсюду он был инициатором, организатором и первым беззаветным работником.
Д. Львович. Л. М. БРАМСОН И СОЮЗ ОРТ
Последние 25 лет жизни Леонтия Моисеевича Брамсона были посвящены почти целиком ОРТ’у.
Значительна была роль Л. М. уже в русском ОРТ’е. Но с тех пор, как в 1921 году был создан Союз ОРТ, деятельность ОРТ’а связана с именем Леонтия Моисеевича Брамсона неразрывно. До образования Союза ОРТ, ОРТ был мало известен за пределами России. Необходимость установления связей с еврейством Запада и Америки, правда, сознавалась порой в руководящих кругах петербургского ОРТ’а. В материалах за 1913 год мы находим сведения об образовании особой «международной комиссии», которая как раз по предложению Л. М. Брамсона приняла резолюцию о желательности установления контакта с европейским и американским еврейством и даже о посылке делегации ОРТ’а в Америку, — но, по-видимому, — начавшаяся скоро война сняла с порядка дня эту задачу. Первый, насколько мне известно за годы войны, примерно в 1916 году, контакт между ОРТ’ом и еврейской Америкой был установлен на почве ассигновки еврейскими рабочими организациями, главным образом Арбайтер-Рингом, 15000 долларов.
Находясь тогда в Америке, я вел переговоры (по поручению Л. М. из Петербурга) об ассигновании этих сумм ОРТ’у на дело трудовой помощи и специально для бюро труда, о деятельности которых тогда дошли первые вести до Нью-Йорка. Этот забытый, но заслуживающий внимания факт, однако, не имел продолжения и остался одиноким эпизодом. И только спустя несколько лет, в связи с развитием революционных событий на родине ОРТ’а — в России, и под влиянием новых исторических задач, поставленных ликвидацией первой мировой войны перед еврейскими массами Восточной Европы, — создались условия, сделавшие возможным перенесение идей и организации ОРТ’а за пределы России, — в независимую Польшу, в лимитрофы Прибалтики, в Бессарабию, Румынию, — а затем в Германию, Францию, Англию, Соединенные Штаты Америки, а впоследствии и в ряд других стран. Л. М. был главным строителем мировой еврейской организации ОРТ. Все свои недюжинные творческие организаторские силы Л. М. отдал созданию и укреплению мирового союза ОРТ, которому он и служил всецело со времени выезда из России в январе 1920 года и до самой своей смерти в Марселе 2-го марта 1941 года, — непрерывно и неустанно.
Пишущему эти строки привелось делить с Л. М. все перипетии, все трудности, связанные с распространением деятельности ОРТ’а в новых странах, в невиданном до того времени масштабе. Мы оба вошли в состав Заграничной Делегации русского ОРТ’а, — и хотя в известном смысле с точки зрения Союза ОРТ этот период является предысторией, я позволю себе несколько подробней остановиться на нем и потому, что о нем почти ничего до сих пор не было в печати, и потому, что он особенно характеризует настойчивость и энергию Л. М. в качестве пионера и пролагателя новых путей. Ведь сейчас уже можно со всей объективностью признать, что конструктивные идеи, отчетливое сознание всей важности идеи трансформации еврейской социально-экономической структуры, пропаганда еврейского земледелия, ремесла, профессионального образования, индустриально-технической подготовки, — все это на заре Союза ОРТ звучало новым словом, а призыв к объединению еврейской общественности в международном масштабе на почве этих задач, у многих встречал скепсис и сопротивление и только у избранных — дружеское сочувствие и содействие...