Над головой принца послышался топот. С грохотом скинули трап. Дэйн перевернулся на другой бок и со спокойной совестью снова заснул. Команда приступила к выполнению его гениального плана. Теперь все завесило только от нее.
Этот день портовый город Свинуччо запомнил надолго. Внезапно – одним махом – все кабаки, харчевни и трактиры сменили хозяев. За бешеные деньги были скуплены все запасы вина у оптовых торговцев. А дальше началось вообще что-то непонятное. Во всех питейных заведениях вино стали отпускать совершенно бесплатно. Но только тем, кто был согласен восхвалять изумительные мореходные качества корабля «Борзая акула», а также честность, мудрость и удачливость его хозяина – знаменитого на весь мир торговца Карабаса. Наиболее гордые посетители, посмеиваясь, а кое-кто и отплевываясь, удалялись, но через некоторое время, помыкавшись по городу, возвращались обратно, махнув на свои принципы рукой, и начинали сначала тихо, а потом все громче и громче (децибелы зависели от количества принятого на грудь) славить Карабаса и его «Борзую».
К полудню местные барды уже слагали вирши и оды в честь то ли сошедшей на них с небес, то ли вышедшей из моря благодати. Родились баллады, под которые славные жители города Свинуччо лихо отплясывали в кабаках.
А ближе к вечеру не осталось ни одной собаки, которая не знала бы, что в порту стоит лучший в мире корабль с лучшим в мире капитаном и принадлежит все это лучшему в мире купцу. Кабаки ломились от жаждущих убедить друг друга, что это именно так, а не иначе.
Кошмар начался, когда солнце пало за горизонт. Практически весь город, убежденный друг другом, скопился на пирсе, пытаясь прорваться на чудо-корабль. Поднятая по тревоге личная охрана «купца» с трудом сдерживала натиск толпы и как-то пыталась упорядочить очередь, ибо распаленные горожане готовы были заплатить бешеные деньги за то, чтобы отодрать от нового чуда света хотя бы щепочку и полчасика повисеть на вантах.
Соизволивший проснуться Дэйн благодушно дал добро, и потраченное на рекламу золото потекло обратно. Не прошло и часа, как трюм вновь был полон, а поток все не иссякал. Часть палубных надстроек пустили на щепки, повесили дополнительные веревки на рее, сократили время висения до трех минут, а цену за такое удовольствие повысили до трех мешков. Золота, разумеется… Все было бесполезно. Пыл горожан не угасал.
Корабль начал медленно погружаться. Дэйн понял, что пора что-то предпринимать, и не поленился оглядеться по сторонам. Взгляд его упал на дома зажиточных горожан, на корабли, стоявшие на якоре в гавани Свинуччо, экипажи которых трясли головами, наблюдая за развернувшейся перед ними картиной, и решение пришло само собой.
К утру первая часть его гениального плана была завершена. Вызвав корабельного мага, «купец» приказал настроить магический кристалл и выгнал его из каюты.
– Па-а-а, – зевая во весь рот, простонал он, – я тут насчет кораблей… штук пятнадцать…
– Прислать? Я ж говорил – не хватит…
– Да не. Принять. С золотом. Я тут случайно городок один портовый прикупил, ну и корабли заодно, что в порту стояли. Только вот осложненьице одно. Меня, понимаешь, зачем-то мэром избрали… единогласно…
– Как тебе это удалось? – прошептал потрясенный Литлер.
– Реклама, – зевнул Дэйн.
– Я всегда верил в тебя, мой мальчик – уронил скупую мужскую слезу правитель Голома. – Отдыхай, сынок! Дня три у тебя в запасе еще есть.
Он ошибался. Не было у Дэйна трех дней! На каких весах можно взвесить любовь? А любовь, замешенную на ревности?
Чтобы долго не томить читателя, скажем одно: Натали ворвалась в Свинуччо буквально через час после описанных нами событий. Город словно вымер, погруженный в нирвану. Даже петухи на окраинах не орали, забившись в курятники.
– Где тут порт? – прорычала принцесса и кубарем покатилась по мостовой. Но тут же вскочила. Лошадь подняться уже не смогла.
– Где-то там, – неопределенно махнула рукой чиганка, не открывая глаз, и повторила кульбит принцессы. Ее лошадь тоже не выдержала.
Девицам повезло. Они так шустро выкатились из седел, что парнокопытные не успели их придавить.
– Теперь и так доберемся. – Распаленная погоней за коварным женихом, Натали перескакивала через разбросанные там и сям неподвижные тела, волоча за собой ворожею. – Куда дальше?
– Хр-р-р…
Чиганка спала на ходу.
– Тьфу! Придется аборигенов искать. – Натали огляделась. Завидев впереди слабое шевеление в переулке, рванулась в ту сторону и выволокла на центральный проспект первую относительно живую душу, оторвав ее от изгороди. Свинуччец блаженно улыбался. Ножки его пританцовывали, ручки подергивались.
– Где порт?
Свинуччец растопырил пальцы веером, повращал ими, убедительно кивнул головой, стукнул себя кулаком в грудь и попытался осесть на землю.
– Какой корабль самый лучший? – начиная потихоньку сатанеть, спросила Натали и так тряхнула свинуччца, что зубы его клацнули, а сам он внезапно ожил.
– Торговца, торговца, торговца Карабаса! – пропел абориген, выделывая ножками замысловатые па.
Этой информации для Натали было более чем достаточно. Она разжала пальцы и, перепрыгнув через рухнувшее тело, понеслась к морю, ориентируясь на слух. Шум прибоя был слышен издалека. Чиганка, мотавшаяся в кильватере, заставила себя разлепить глаза. И вовремя. Они были уже на пирсе.
– Покажешь капитану, – сунула ворожея свой магический амулет принцессе, – если пускать не будут.
Осесть ей принцесса не дала. Откуда только силы взялись? Перекинув руку проводницы через плечо, доволокла ее до сходней единственного в порту корабля, отцепила от пояса кошель и кинула к ногам матроса, перегородившего вход.
– Два места до Соломеи, – не терпящим возражения тоном потребовала принцесса.
– Найн, – вежливо ответил матрос, получил каблучком пропыленных сапог в живот и плюхнулся в воду.
– Найн! – повторил его ошибку второй матрос, на свою беду тоже несший вахту. Этот пытался перехватить нахалку на середине трапа – и последовал за своим товарищем.
Только на палубе принцесса вспомнила, что у нее есть что-то типа пропуска и, пощадив боцмана, сунула ему под нос новенький магический кристалл ворожеи. Оттуда высунулась прилизанная крысиная физиономия Литлера.
– Фиг!
– Дайль! – вскинул руку в партийном приветствии боцман.
– Фиг!
– Дайль!
– Где тут свободная каюта?
– Фиг!
– Дайль!
Натали поняла, что каюту ей придется искать самой.
Свободных оказалось много. Закинув чиганку в подвесной гамак, принцесса присела на прикрученную к полу койку. В голове зашумело. Спать… Но сначала капитан… На Соломею… За коварным женихом и развратной амазонкой… Ух-х-х, они у меня…
Все-таки есть бог на небе! Наша история так и не завершилась бы, попади в пресловутый храм Пансифилеи не Кирилл, а, скажем, Натали. Даже во сне она была идеальным клиентом для Сайд ибн Салим аль-Бахили! Хотя и это не факт. У хозяина храма имелся великолепно развитый инстинкт самосохранения.
Но это все лирика. А вот на верхней палубе «Борзой акулы» лирикой уже не пахло.
Не успели мокрые вахтенные выползти на пирс, как их вновь смело в воду. По трапу зацокали копыта. Амазонки вихрем ворвались на корабль, слетели с седел, обрубили концы, растолкали команду и на всех парусах помчались к Соломее.
Матросы не возражали. Очень трудно возражать, когда около кадыка ерзает острый клинок. Только одного бесноватого девицы не тронули. К юродивым везде относятся с опаской, брезгливостью и долей уважения. А вдруг они и впрямь где-то рядышком с богом?
– Фиг! – орал бог.
– Дайль! – отвечал боцман. Из его рта шла пена. Выпученные глаза вылезали из орбит.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить – С нашим атаманом не приходится тужить!
– Батько! Корабль на горизонте.
– Торговый?
– Вроде торговый.
– Пропустить. Вы мне «Пенителей пива» дайте! Или голомский флагман! Мы – идейные пираты, а не бандиты с большой дороги! Кропоткина дайте!!!
Слухи об удачном налете на Торий «Пенителей моря», идеологом которого был Гарри Вениаминович, разошлись далеко. Страстное желание обсудить с теоретиком анархизма ряд его статей – особенно ту, злополучную, где, по мнению автора, сам он делает шаг вперед, а Батька, понимаете ли, два шага назад, – уже два года гоняли практика анархизма по всем морям Эвритании.
– Батько, а корабль-то голомский.
– Кони застоялись, Батько!
– Батько, не будь я Леня Задов! Зюби вирву! Разведку дам!
– А-а-а, – махнул рукой атаман, – берите.
– Запрягай!!!
– По коням!!!
Лагерь ахновской вольницы загудел. Заржали боевые драконы, почувствовав близкую битву. Ахновцы шустро взнуздывали морских чудовищ, впрягая их в водонепроницаемые тачанки.
– Но, залетныя!!!
Кто-то оглушительно, залихватски свистнул, и морская конница Батьки Ахно понеслась по волнам к едва заметной точке на горизонте, которая была не чем иным, как «самым лучшим в мире кораблем с самым лучшим в мире капитаном, которым командовал самый лучший в мире купец».
Вольнице Батьки крупно «повезло». Корабль шел без руля и ветрил и был, похоже, легкой добычей, однако… Свистящую и орущую орду Батьки, обложившую корабль со всех сторон, нахально игнорировали. Это поначалу насторожило практика анархизма, но, увидев с гребня волны, что творилось на палубе «Борзой акулы», Нестор Родионович презрительно фыркнул и коротко скомандовал:
– Абордаж.
Знал бы он, чем это кончится…
Экипажу «Борзой» было в тот момент действительно не до Батьки и его лихой команды. Там шла своя разборка. Крутая.
Началась она с того, что Натали соизволила проснуться и долго нежилась в постели, мечтая о том, как она накажет коварного жениха и нахальную соперницу, настигнув их на Соломее. О! Это будет что-то! Главное – подипломатичнее, не роняя своего достоинства, обдать презрением обоих.