48[73]. Когда он открывает пасть, чтобы слопать слепозмейку, которую подстерег в засаде, вы видите крупные режущие премоляры, используемые им для измельчения добычи. Как ни странно, длинные нижние резцы, которые он вонзил в жертву, имеют кроваво-красный оттенок – результат упрочнения эмали железом 49. Фауну млекопитающих Энена завершают примитивные копытные, сумчатые и прыгунчиковые50. Все они смогли пережить падение астероида в норах, а во времена последовавшего холодного мрака питались мелкими беспозвоночными – червями и насекомыми – или семенами, оставшимися в почве.
Глава 9. Новый рассвет, новые нашествия
Через 10 миллионов лет после окончания эры динозавров занималась заря новой геологической эпохи. Начало эоцена отмечено изменением соотношения изотопов углерода12C и13C, что указывает на выброс ископаемого углерода в атмосферу. Это событие – одно из самых поразительных в истории Земли. За 20 000 лет – мгновение по геологическим меркам – ископаемый углерод привел к глобальному повышению температуры на 5–8 °C, и такая ситуация сохранялась 200 000 лет. Одновременно повысилась кислотность океанов, особенно в Северной Атлантике. Радикально изменилась циркуляция океанов (в некоторых районах сменилось даже ее направление), и массово вымерли глубоководные одноклеточные организмы фораминиферы. Поменялся характер выпадения осадков над сушей: одни регионы подвергались библейским потопам, а другие засохли. Эрозия и вымывание, шедшие в беспрецедентных масштабах, истощали почвы, и в поймах рек накапливались новые слои отложений. Тропические леса простирались на север до Гренландии.
Как считают некоторые специалисты, это потепление было вызвано тем, что кимберлитовые трубки (каналы, которые образуются при вулканических извержениях и начинаются глубоко в земной мантии) достигли поверхности Земли около озера Гра на севере Канады и выбросили огромное количество углерода. Другие полагают, что причиной было выделение природного газа из глубин океана. В пользу этого свидетельствует сильное закисление Центральной и Северной Атлантики, а также наличие нескольких крупных кратероподобных структур на дне океана, в основании которых лежат узкие пласты вулканической породы, известные как силлы. Расплавленная порода в силлах могла воспламенить колоссальные запасы неглубоко залегающего природного газа – словно спичка, поднесенная к газовому грилю 51. Какова бы ни была причина, принято считать, что это потепление было вызвано меньшими годовыми выбросами углерода по сравнению с теми, которые человечество допускает сегодня 52.
Слово «эоцен» (означающее «новый рассвет»[74]) предложил отец современной геологии Чарлз Лайель. Его трехтомный труд «Основы геологии» публиковался в 1830–1833 годах, и в последнем томе он определил эоцен на основании того, что от одного до пяти процентов существовавших тогда видов сохранились по сей день. Эта эпоха длилась 22 миллиона лет, от 56 до 34 миллионов лет назад, и к ее началу там, где некогда простирался Европейский архипелаг, располагался огромный массив суши. Вокруг все еще было много островов, включая будущую Британию на западе и Иберию на юге, но от Тургайского пролива на востоке до Скандинавии на севере начал формироваться европейский протоконтинент, который с тех пор уже больше не делили на части возникающие моря или сдвиги тектонических плит.
Европейская растительность безудержно развивалась в течение 10 миллионов лет после того, как челюсти динозавров перестали ее обгладывать. Леса Европы стали подобны собору, как величественные леса Калимантана, только плотнее, темнее и безмятежнее. Итальянскому ботанику и путешественнику Одоардо Беккари, в XIX веке впервые проникшему в тропические леса Калимантана, высочайшие на Земле, они казались местом, которое «оставалось нетронутым и неизменным с далеких геологических эпох и где растительность продолжала процветать непрерывно сотни веков с того времени, когда эта земля впервые поднялась из океана»53. Если представить себя среди огромных стволов, темноту, в которой светятся люминесцентные насекомые и грибы, спокойствие и тишину, которую нарушает только странное суетливое существо, то мы получим некоторое представление о том, на что были похожи дикие леса Европы.
Незадолго до этого великого потепления небольшое похолодание вызвало понижение уровня моря примерно на 20 метров, что открыло сухопутный мост между Северной Америкой и Европой и позволило попасть сюда одному американскому гиганту. Корифодон (Coryphodon) был крупнейшим животным с момента исчезновения динозавров. Он происходил от североамериканских предков размером с крысу, живших на 10 миллионов лет раньше, и принадлежал к древнему, ныне вымершему отряду. Эти громоздкие существа длиной 2,5 метра и массой до 700 килограммов (но с мозгом всего лишь в 90 граммов), вероятно, были довольно несимпатичными на вид: они напоминали раздутых землероек.
Корифодоны активно поедали растительность в болотистых лесах Нового Света, которые тогда произрастали на севере до самой Гренландии. По сути, они работали автоматами, перерабатывавшими растения в компост. Их приход в Европу обернулся предсказуемым результатом. Они оказались в огромной кладовой, которая создавалась 10 миллионов лет. Слишком крупные, чтобы бояться каких-либо хищников, и «слишком сексуально разнузданные, слишком много получающие и находящиеся прямо здесь» (если позаимствовать известную фразу[75]), они пировали и сеяли хаос, пока не уничтожили все запасы пищи.
По мере того как сеянцы и растения нижнего яруса были съедены, а старые деревья умирали без замены, бесконечный тенистый навес древних лесов пропадал, позволяя солнечному свету достичь почвы, что создавало перспективы для низкорослых растений. Через леса шли тропы, соединявшие болота и места кормления, и питательные вещества и семена рассеивались по дороге с навозом корифодонов. Благодаря солнечному свету и удобной системе транспортировки семян лесной полог стал куда более разнообразным, поскольку в нем сосуществовало намного больше видов растений, чем когда-либо прежде.
Нашествие корифодонов было всего лишь одним из событий в сложной схеме миграций, происходивших на заре эоцена. Большей частью наших знаний об этих миграциях мы обязаны работе доктора Джерри Хукера. К тому моменту, как я встретился с Джерри в июне 2016 года, он уже более полувека изучал ископаемых млекопитающих в Музее естественной истории в Лондоне. Как он рассказал, в его работе было слишком много просеивания – так много, что бедра не выдержали. Однако помощь была уже в пути – он ожидал пару титановых бедер, любезно предоставленных Национальной службой здравоохранения Великобритании. Учитывая его самоотверженность, подумалось мне, уместно было бы подарить позолоченные.
Просеивание, которым занимаются палеонтологи вроде Джерри, – занятие изнурительное. Ученые, стоя обычно в ледяной воде, встряхивают громоздкие сита, заполненные липкой глиной и осадком, чтобы удалить мелкие частицы и сконцентрировать ископаемый материал. Через некоторое время остаются только фрагменты породы – и, если повезет, от трех до семи крошечных зубов на каждую тонну смытой глины. Если есть перспектива найти окаменелости, то Джерри будет просеивать что угодно – от глины, которой 200 миллионов лет, до свежей породы, которая образовалась всего несколько миллионов лет назад.
Один из лучших моментов его жизни – открытие древнейшего в мире крота. Его кости он обнаружил на острове Уайт в отложениях возрастом 33–37 миллионов лет54. Зубы этих существ были описаны несколько десятилетий назад, но, хоть они и могут поведать, чем животное питалось, они не расскажут, рыл ли зверек норы или пробирался сквозь кустарник. Джерри старательно промывал отложения, пропуская землю через очень мелкие сита, пока не увидел мелкие кости конечностей. Их лопатообразная форма свидетельствовала о роющем образе жизни, и зверек стал древнейшим известным истинно роющим млекопитающим на планете. Это указывает на вероятность того, что кроты впервые появились в Европе, – данная точка зрения подтверждается исследованиями ДНК и европейскими находками ископаемых кротов, чьи родственники сейчас живут в Северной Америке55.
На мой взгляд, Джерри Хукер – национальное достояние и святой в одном лице. За свою карьеру он нашел столько мелких окаменелостей, что ими можно наполнить несколько пачек сигарет. Один его друг с инженерным складом ума, слишком часто наблюдавший, как Джерри наклоняется и просеивает грязь в мерзлом водоеме, сжалился над ним и, повозившись в сарае, построил машину для промывки окаменелостей. Я видел, как она работала во дворе Музея естественной истории, трясясь и смывая грязную воду, тем самым концентрируя окаменелости. Все, что нужно было сделать Джерри, – положить сверху осадок и вынуть снизу концентрат, затем высушить его и рассортировать. Грандиозное устройство. Не такое сложное, как марсоход, но не менее эффективное для изучения далеких миров.
Работы Джерри показали, что примерно 54 миллиона лет назад со всех сторон в Европу хлынули мигранты самого разного размера. Из Северной Америки прибыли древние грызуны и родственники землероек, кузены панголинов и выдроподобные существа[76], примитивные хищники и ранние копытные. Из Африки явилось некоторое количество других примитивных хищников, а из Азии – первые парнокопытные и непарнокопытные, а также первые приматы Европы и предки современных хищных 56.
В результате вторжения этих развитых млекопитающих европейская фауна, которая после падения астероида развивалась в изоляции, была уничтожена. Лягушкоподобные звери и их родственники, а также почти все остальные млекопитающие Энена, исчезли. Разумеется, вымирания после нашествий были обычным делом в истории Европы, и они действительно много раз случались за последние 100 миллионов лет, однако исчезновение животных 54 миллиона лет назад было крайне масштабным.